Бессмертная степь - Иса Капаев

своё одеяло — до того шла общая вражда» [7, 77]. Не было ли дано первое знамение о восхождении Темучжина на ханский трон на звёздном небе? Для этого имеются все предпосылки, но это надо доказать с точки зрения астрологии, а такими данными я не располагаю.

Тому, что Коко Чос говорил о каких-то важных изменениях на звёздном небе, связанных со всенародной распрей, враждой, войнами, имеются довольно веские подтверждения как на Западе, так и на Востоке. В конце XI — XII веков в мире происходили кровавые события. Крестоносцы, захватив Палестину и Константинополь, зверствовали на Ближнем Востоке, сельджуки основали государство в Малой Азии, наёмники хорезм-шаха огнём и мечом устанавливали жестокие порядки в Средней Азии, Иране, Закавказье, североевропейское рыцарство стремилось на Восток, сделало плацдармом Ригу для продвижения католичества.

Став каганом всей Монголии, Чингиз-хан даёт высокий титул бэки (бек) старцу Усуну. «Теперь, когда его возвели, — говорит августейший владыка, — пусть он ездит на белом мерине, пусть носит белую одежду, пусть его сажают на верхнее, почётное место...» О том, что для Чингиз-хана мнение этих порицателей имело первостепенное значение, подтверждает ещё одно его высказывание: «Эти четверо не утаивали услышанного и увиденного, не скрывали, не зажимали, а всегда указывали». Ясно, что такого возвыщения Усун удостоен в том числе и за самое первое предсказание, сделанное им вместе с Хорчи.

А почему «на верхнее, почётное место» не посажен анда августейшего владыки, верховный жрец Кокочу? Может быть, вся причина разрыва заключается в том, что анда и самый близкий сподвижник хана Кокочу не мог согласиться с возвышением Усуна, с тем, что роль самого почётного придворного предсказателя отдаётся пришельцу. Тогда становятся понятными все дерзости анды: попытка рассорить августейшего владыку с родным братом Хасаром, якобы претендовавшем на ханский престол, унижение младших братьев Чингиз-хана, призыв на свою сторону недовольных ханской властью. Всё это он делал наивно и неприкрыто, как и подобало обиженному близкому человеку, тем более — выросшему на руках матери августейшего владыки. Из-за своей близости к ханской семье Кокочу и в мыслях не допускал своей гибели. Возможно, умерщвление верховного кама было организовано Усуном и его окружением.

Указывая на Усуна, Гоа, Кока Чоса, августейший владыка в наставлениях старшему сыну Джучи повелевает: «...не имея их согласия, ничего не делайте». Есть все основания полагать, что эти прорицатели, подобно волхвам из Персии, навестившим младенца Иисуса в Вифлееме, были из посвящённых в таинства других миров и прибыли с Запада. На эту мысль подталкивает и то, что родственник Чингиз-хана Хорчи выпадает из этой группы, и то, что они прикрепляются к старшему сыну и отправляются в западный поход.

По этому поводу у меня есть несколько предложений. Первое: не означает ли странное имя Усун название огузских прорицателей узан? Усун мог быть жителем Хорезмского государства, где преследовали представителей немусульманских верований...

События в Монголии притягивали взоры многих культовых сообществ. Ещё до всемирных завоеваний Чингиз-хана в тибетских сочинениях появилась запись: «Хорский Чингис делается согским царём» («хоры» — монголы, «сог» — тибетское название кочевников (из указ. сочинения Е. И. Кычанов, со ссылкой на Васильева). Усун и его товарищи могли прибыть и из таинственного Ти­бета, прародины эзотерических сообществ.

Немалый интерес к Монголии проявляли и христианские государства в Малой Азии и Европе. Л. Н. Гумилёв, опираясь на изыскания французского историка Рене Груссе, сообщает нам о том, что в европейской литературе Средневековья уделено пристальное внимание загадочному пресвитеру Иоанну, живущему на Востоке и правишему царством кочевников. Л. Н. Гумилёв думает, что пресвитером Иоанном могли называть правителя найманского государства хана Инанча. Многие учёные предполагают, что по созвучию с китайским титулом Ван Иоанном называли киреитского правителя Тогрул-хана.

Христианство проникало на Восток с самого раннего времени возникновения. И если распространение христианских течений ранее было незначительным, то преследуемые официальной церковью несториане с конца IV века обретают для себя благодатную почву в восточ­ных государствах. В таких крупных городах, как Багдад, Мерв, Самарканд, Каракорум обосновывались несторианские епархии. Благодаря миссионерской деятельности сирийских монахов в древнем Китае несторианство укрепилось с 635 года Охотно восприняли эту религию и уйгуры, их государство просуществовало до 847 года. В связи с распространением буддизма и конфуцианства с 845 года в Китае стали изгонять всех христиан. К 1000 году несторианство исчезло из Китая, но сами несториане нашли приют на Севере, среди тюркских и монгольских племён.

Христианство с древнейших времён распространялось в городах и поселениях, расположенных вдоль Великого шёлкового пути. Так оно проникло к исповедующим манихейство уйгурам и оседлым племенам гузов (огузы, этноним происходит от ногайского слова ууз — род, родство, молозиво). Какая-то часть найманов тоже стала поклоняться Иисусу Христу, но каким способом эта вера проникла к ним и в какое время, история нам не говорит. Почти доподлинно известно, что мощное степное государство киреитов приняло несторианское христианство в 1009 году. Л. Н. Гумилёв сообщает, что одно боеспособное население киреитов составляло около 200 тысяч человек. По легенде, приводимой учёным, киреитский хан заблудился в пустыне и, когда он уже отчаялся найти дорогу, к нему явился христианский святой Сергий и указал спасительный путь. Хан крестился и взял себе христианское имя Маркуз (от Марка). Видимо, ещё раньше несторианство при­няли ближайшие соседи Китая кочевые онгуты, потомки воинственных тюрков-шато.

Для моего изложения особенно важно то, что эта религия распространялась среди кочевников. Об этом свидетельствуют не только описания исторических лиц, характеризующие их принадлежность к данной религии. Например, довольно примечательно сообщение о запросе кочевников насчёт христианского поста. Этот запрос был послан несторианскому митрополиту из г. Мерва. Митрополит в свою очередь запросил несторианского патриарха в г. Багдаде, на что Иоанн VI ответил киреитам, что степняки должны воздерживаться от мяса, а все остальные продукты могут употреблять (Л. Н. Гумилёв, указ. сочинение).

И всё же я никак не могу утверждать, что среди кочевников христианство было массовым явлением. Даже приведённые Л. Н. Гумилёвым аргументы недостаточны для таких утверждений. Хотя и есть сообщения, что некоторые представители знати найманов были в лоне христианства, а некоторые даже сознавались, что они твердят молитву: «Абай-бабай» (»Отче наш»), трудно поверить в их искреннее христианство. Так, у убитого киреитского Онг-хана (Тогрул-хана) найманский правитель отрубил голову и, залив её серебром, возил с собой и совершал над ней языческие обряды. Кощунственнее этого обряда для христианина и не придумаешь. Я думаю, что даже у официально заявлявших о своей приверженности христианству кочевников вера была половинчатой. Необходимы были века для вытеснения из сознания номада образ Тангри. Да, они могли