Вальс душ - Бернард Вербер

все стали к этому безразличны. Выработалась пресыщенность даже покушениями. Покричат, поплачут, выскажут солидарность в Интернете – и все забудут. Другое дело исторические объекты и особенно произведения искусства: угроза им вызывает бурную реакцию в СМИ.

– Так и есть, защитники природы получают широчайшее освещение в прессе, когда покушаются на знаменитые полотна, – подтверждает Фориссон. – Любая их акция привлекает огромное внимание.

– Но целью не служит их уничтожение, – напоминает Кузнецов.

– Разумеется, Сергей, отдадим им должное, – соглашается Виолэн. – Но мы не станем мучиться угрызениями совести. Наша цель – не просто всполошить общество. Мы хотим устроить революцию, это совсем другое дело. Для большего впечатления можно было бы избрать мишенью картину с особенным смыслом.

– Какую? – интересуется Дауди.

– «Сад земных наслаждений» Иеронима Босха! – провозглашает депутат НСП.

Все недоуменно молчат.

– Это великое полотно, известное во всем мире, – объясняет она. – Нам везет, сейчас оно не в музее Прадо, где обычно выставляется, а в библиотеке Сорбонны. Президент мадридского музея временно предоставил ее одному из преподавателей. Я узнала об этом от Николя, сына хозяина этого особняка, студента Сорбонны и члена НСП. А Сорбонна, как вам известно, теперь в наших руках…

Гиена восторженно присвистывает.

– Блеск! – одобряет Дауди.

– Мы могли бы нанести удар в ночь с пятницы на субботу, в 23.30. Предлагаю кодовое название для нашей акции: операция «Рейхстаг».

– Почему 23.30? – интересуется Дауди.

– Потому что к одиннадцати часам вечера большинство студентов, оккупирующих Сорбонну, разойдутся по домам, баиньки. Дадим еще полчаса последним расползающимся. В половине двенадцатого Сорбонна практически опустеет. Останется только горстка самых преданных нашему делу, которые не будут мешать полиции занять ночью университет. Они, кстати, могут помочь операции «Рейхстаг».

– Кому именно вы ее поручите? – спрашивает Гиена.

– Мне! – выкрикивает Фориссон. – Наша бригада «коммандос» с факультета Ассас будет счастлива вступить в решающий бой за наше дело. У них есть оружие, опыт, они регулярно тренируются, чтобы быть готовыми в любой момент нанести удар.

Вся пятерка страшно довольна. Виолэн достает смартфон и проглядывает свои записи.

– Вот как я представляю себе ход операции «Рейхстаг». В 23.30 неонацисты Лорана проникают в университет с канистрами бензина, в библиотеке они выводят из строя двоих приставленных к картине охранников и ждут моего сигнала. Если к полуночи все готово, они начинают действовать: поджигают «Сад земных наслаждений» и саму библиотеку. Потом они поджигают по частям всю Сорбонну. Все это снимается и транслируется.

– Сообщение о пожаре приводит к эмоциональному потрясению, – соглашается Фориссон.

Депутат от НСП обводит взглядом своих сообщников и продолжает:

– Дальше вступают в дело хакеры Сергея. Они прерывают полицейским и пожарным всю связь, из-за чего становится невозможно потушить пожар.

– Можете на меня рассчитывать, – кивает русский.

– Далее, доктор Дауди, наступает ваша очередь. Вы бросаете своих людей на отделения полиции и на казармы пожарных: коктейли Молотова, фейерверки, тараны – все это должно их отвлечь.

– Сделаем, – откликается Дауди.

– Параллельно вы, Гиена, поднимаете окраины, чтобы тамошние юнцы поджигали общественные учреждения: школы, лицеи, ясли, медиатеки…

– С радостью!

– Я со своей стороны, – говорит Кузнецов, – придам всему происходящему всемирный масштаб, корректируя архивные кадры при помощи ИИ, превращая их в актуальные и передавая в таком качестве иностранным журналистам. Идея в том, чтобы изобразить полицейских убийцами, жертв – палачами. Многие страны потребуют прекращения во имя прав человека полицейского насилия против восставших.

– Отличная идея! – хвалит Кузнецова Виолэн.

– Я задействую свои связи в ООН, – продолжает тот, – чтобы мировое сообщество сурово осудило французские власти за зверское обращение с молодежью.

– Излишне напоминать, – говорит Фориссон, – что вся операция «Рейхстаг» должна оставаться в тайне. Так же, как в Германии в феврале 1933 года, мы распространим, в этот раз в социальных сетях, теорию заговора, чтобы выставить виноватыми невиновных. В идеале хорошо бы…

Эжени не успевает дослушать Фериссона: его голос заглушен уведомлением. Она хватает свой смартфон и читает сообщение:

«Приезжайте в больницу, у нас проблема с вашей мамой. Профессор Ганеш Капур».

68.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: четыре всадника апокалипсиса

Апокалипсис – последняя книга Нового Завета. Считается, что его продиктовал своим ученикам святой Иоанн, в возрасте 82 лет изгнанный на греческий остров Патмос.

Это наиболее эзотерический и самый впечатляющий из текстов Нового Завета. Вот выдержки из главы 6, 1–8:

«И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.

Я взглянул, и вот,

БЕЛЫЙ ВСАДНИК.

Конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

Это был Всадник Лжи.

И когда снял Агнец вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.

КРАСНЫЙ ВСАДНИК.

И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

Это был Всадник Войны.

И когда снял Агнец третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот,

ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК.

Конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.

Это был Всадник Голода.

И когда Агнец снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот,

БЛЕДНЫЙ ВСАДНИК.

Конь бледный, и на нем всадник, которому имя Смерть; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

Это был Всадник Чумы.

Текст Апокалипсиса святого Иоанна кончается так:

«И дано было четырем всадникам, белому, красному, черному и бледному, истребить человечество ложью, войной, голодом и чумою».

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания

69.

– Все решается сейчас… Где-то уже началась битва, – говорит профессор Капур встревоженно.

Эжени, Рене и Александр собрались у изголовья Мелиссы в палате больницы Института Кюри. В этот ответственный момент счел нужным присоединиться к ним и Рафаэль.

– Скажу начистоту, все складывается неважно. Поэтому я решил вас созвать.

– Что, собственно, происходит? – спрашивает девушка.

– Ваша мать не прореагировала на лечение так, как мы надеялись… – Врач отводит взгляд. – Похоже, лимфоциты не могут помешать вторжению раковых клеток.

Заплаканная Эжени гладит лицо матери – мертвенно-бледное, в красных пятнах.

– Опухоль победила? – спрашивает Рене, едва справляясь с дрожью в голосе.

– Пока еще нет, но ситуация развивается не в лучшем направлении, – отвечает врач.

– Что вы можете предпринять, чтобы ей помочь? – спрашивает еле слышно Эжени.

– Мы обеспечиваем