Цитадель - Арчибальд Джозеф Кронин

На Эндрю она не обращала никакого внимания.

Они вышли из примерочной, и их проход через длинную приемную произвел настоящую сенсацию. Мистер Уинч чуть не онемел от изумления и радости. Он не знал, и ему не суждено было никогда узнать, каким образом все произошло, как только что извивавшаяся в корчах больная была поставлена на ноги. Он шел за ними, лепеча почтительные слова. Когда Эндрю выходил через главный подъезд позади обеих дам, мистер Уинч стиснул ему руку своей рыхлой рукой.

Такси помчало их по Бейсуотер-роуд в направлении Мраморной арки. Никто из троих и не пытался поддерживать разговор. Мисс Ле-Рой дулась, как избалованный ребенок, которого наказали, и все еще нервничала: по временам ее руки и мускулы лица непроизвольно дергались. Теперь ее можно было лучше рассмотреть, и она оказалась очень худенькой и почти красивой, несмотря на болезненный вид. И хотя она была прекрасно одета, Эндрю мысленно сравнил ее с ощипанным цыпленком, периодически пронизываемым электрическим током. Он и сам нервничал, чувствуя всю неловкость положения, но решил, что в его интересах использовать этот случай до конца.

Такси обогнуло Мраморную арку, проехало через Гайд-парк и, свернув налево, подкатило к дому на Грин-стрит.

Их впустили почти тотчас же. У Эндрю дух захватило. Никогда он и вообразить себе не мог такой роскоши: просторный холл с деревянными панелями, украшенная нефритом горка, оригинальная единственная картина в дорогой раме, красновато-золотистые лакированные стулья, широкие диваны, пушистые ковры блеклых тонов.

Топпи Ле-Рой, упорно не замечая Эндрю, села на диван, на котором были разбросаны атласные подушки, и, стащив с головы шляпку, швырнула ее на пол.

– Позвони, дорогая, мне хочется пить. Слава богу, отца нет дома.

Слуга тотчас принес коктейли. Когда он вышел, подруга Топпи внимательно поглядела на Эндрю и едва заметно улыбнулась:

– Думаю, следовало вам объяснить, в чем дело, доктор. Но все произошло так быстро, что я не успела… Я миссис Лоренс. Топпи – вот она, то есть мисс Ле-Рой, немного поскандалила из-за платья, которое она заказала специально к благотворительному балу. Она в последнее время слишком переутомилась и вообще слишком нервная девица и… Словом, хотя Топпи очень сердита на вас, мы все же страшно вам благодарны за то, что вы нас проводили… И я намерена выпить еще один коктейль.

– Я тоже, – сказала Топпи капризно. – Ух, и противная же баба эта примерщица у «Лорье»! Я скажу папе, чтобы он позвонил и приказал ее уволить… Нет, не скажу ничего! – Она залпом выпила второй коктейль, и довольная улыбка медленно разлилась по ее лицу. – Здорово я их всех напугала, а, Франсиз? Я просто взбесилась!.. Но до чего смешное лицо было у старой мамаши Уинча! – Ее худенькое тело затряслось от смеха. Она уже без всякой враждебности встретила взгляд Эндрю. – Что же вы не смеетесь, доктор? Это было неподражаемо!

– Нет, я нахожу это не слишком забавным. – Он заговорил быстро, спеша объясниться, упрочить свое положение, убедить ее, что она больна. – У вас был скверный припадок. Вы извините, что мне пришлось поступить с вами так, как я поступил. Будь у меня с собой какое-нибудь наркотическое средство, я бы дал вам его. Это было бы гораздо менее… менее неприятно для вас. И пожалуйста, не думайте, что я считаю этот припадок просто комедией с вашей стороны. Истерия – да, это именно истерия – такая же болезнь, как всякая другая. Напрасно люди относятся к ней не сочувственно. Это известное состояние нервной системы. Вы сильно переутомлены, мисс Ле-Рой, все ваши рефлексы обострены, вы в очень нервном состоянии.

– Это совершенная правда, – подхватила Франсиз Лоренс. – В последнее время ты слишком утомилась, Топпи.

– И вы бы действительно захлороформировали меня? – спросила Топпи с детским удивлением. – Вот было бы забавно!

– Будь же серьезна, Топпи, – сказала миссис Лоренс. – Тебе надо взять себя в руки.

– Ты точь-в-точь папа, – заметила Топпи, снова приходя в дурное настроение.

Наступило молчание. Эндрю допил коктейль и поставил стакан на резную деревянную полку камина. Ему явно здесь больше делать было нечего.

– Ну, мне надо возвратиться к своей работе, – сказал он важно. – Послушайтесь моего совета, мисс Ле-Рой. Съешьте что-нибудь, ложитесь в постель и – так как я больше ничем не могу вам быть полезен – вызовите завтра своего домашнего врача. Будьте здоровы.

Миссис Лоренс проводила его в переднюю, но двигалась так неторопливо, что ему не удалось уйти так быстро, как он хотел. Миссис Лоренс была высокой и стройной, у нее были прямые плечи и маленькая изящная головка. Несколько седоватых прядей в темных, красиво завитых волосах придавали ей своеобразное благородство. Впрочем, она была еще совсем молода, Эндрю решил, что ей никак не более двадцати семи лет. При таком высоком росте она была хорошо сложена, особенно красивы были руки, и вся фигура производила впечатление гибкой и прекрасно тренированной, как у фехтовальщика. Она подала ему руку на прощание. Ее зеленовато-карие глаза улыбались все той же легкой, дружеской, спокойной улыбкой.

– Я хочу только сказать вам, что мне очень понравился ваш новый способ лечения. – Губы ее дрогнули. – Ни в коем случае не отказывайтесь от него. Я предвижу, что он будет иметь потрясающий успех.

Идя по Грин-стрит к стоянке автобуса, он увидел, к своему изумлению, что уже скоро пять. Он провел три часа в обществе этих женщин. Надо будет потребовать за это изрядный гонорар. Но, несмотря на такую утешительную мысль, столь симптоматичную для его нового мировоззрения, он испытывал смятение, странное недовольство собой. Использовал ли он в полной мере удачу? Миссис Лоренс он как будто понравился. Но об этих людях никогда ничего нельзя сказать наверняка. А какой чудесный дом! Он вдруг даже зубами заскрипел от сердитого отчаяния: ведь он не только не догадался оставить свою визитную карточку, но и забыл им представиться! Садясь в переполненный автобус рядом со стариком-рабочим в засаленном комбинезоне, он горько клял себя за то, что упустил такой счастливый случай.

VI

На другое утро, в четверть двенадцатого, когда он собирался выйти из дому, чтобы сделать ряд «дешевых» визитов к больным в районе рынка Массельбург, раздался телефонный звонок. Мурлыкающий голос слуги говорил с серьезной убедительностью:

– Доктор Мэнсон, сэр! Мисс Ле-Рой желает знать, сэр, в котором часу вы ее сегодня навестите. Простите, сэр, одну минуту – миссис Лоренс сама хочет говорить с вами.

Эндрю с бурно стучавшим сердцем ждал, когда миссис Лоренс заговорит с ним. Она дружеским тоном сказала, что они ждут его визита и что он непременно должен