Назови меня по имени - Ольга Николаевна Аникина

Для того, чтобы покрасить поплавок, сделанный из гусиного пера, Петька использовал её лучший лак для ногтей, после чего лак пришлось отдать ему насовсем. Петька тогда не поймал ни одной рыбки, но уверял, что поплавок в воде дёргался, а значит, клёв всё-таки был.

На этот раз они снова притащили сюда старый дешёвый мангал, пыльный, покрытый липким нагаром. Принесённый с собой уголь разожгли с помощью сухой травы, нанизали на шампуры сосиски. Ещё был лаваш, черемша и сыр. Себе Маша взяла бутылочку пива, а Петьке упаковку яблочного сока.

– В Швейцарии не будет шашлыков? – спросил Петька. – Там не жарят сосиски на мангале?

– Ещё как жарят, – сказала Маша. – Баварские колбаски, мюнхенские сардельки, сент-галленские телячьи купаты…

Петька шмякнул кулаком по земле, покрытой сухими стеблями прошлогодней песчаной осоки.

– Хватит-хватит дразнить меня! – Он потянулся за очередным шампуром. – А то сейчас пойдём покупать вторую партию.

Пока Петька бродил по берегу, Маша, облокотившись о торчащую из земли корягу, неподвижным взглядом смотрела на траву, примятую там, где только что сидел её сын.

Дома тоже нашлось множество дел. Например, Маша решила передвинуть мебель в большой комнате.

– Мам, не трогай тут ничего! – взмолился Петька. – Я буду приезжать к тебе в гости и сидеть в этом кресле.

– Мне надоело спать головой в стенку, – настаивала Маша. – Свет из окна в глаза бьёт.

– Так ты шторы задёрни, – предложил Петька. – Или задом наперёд ложись.

– Отстань! Мне луна в тот угол светит, непонятно, что ли.

На это ребёнок ничего возразить не мог. Ему пришлось помогать матери разгружать книжный стеллаж и сдвигать его в «лунный угол».

– Теперь все твои книжки тоже будут лунные, – сказал он. – И ты не сможешь их читать.

Он как в воду глядел. Читать книги Маша почти перестала, хотя оборудовала себе для чтения очень уютный уголок: над диваном повесила настенную лампу, которая долго валялась в кладовке и наконец-то дождалась своего часа. К изголовью придвинула тумбочку и поставила туда пузатую вазу, подарок прошлогодних выпускников. В вазе с начала апреля стоял пучок пушистой вербы, его заячьи хвосты постепенно покрывались жёлтой пыльцой и медленно превращались в мятые комки пружинистых, плотных листьев.

– Ты из кладовки мою технику пока не выбрасывай, – распоряжался Петька. – Я на следующий год приеду и подумаю, что с ней делать.

Во время перестановки пришлось снять полочку, где жила кукла Маруся. Кукла тоже перебралась в подсобку. Теперь она лежала там на боку в большом картонном ящике, завёрнутая в мягкое синтепоновое одеяльце.

Для большой школьной выставки Петька мастерил воздушного змея, но не простого, а с мотором.

– Чтобы не надо было разгоняться, когда его запускаешь, – увлечённо рассказывал он. – Хорошо бы ещё и дистанционное управление ему сделать.

– Тогда это не змей получится, а дрон, – сказала Маша, прикидывая в уме, сколько может стоить подобное удовольствие.

– Нет, это будет именно змей, – успокоил её Петька. – Мотор просто поднимет его в воздух, а дальше всё как обычно, ветер подхватит и понесёт. Нужна только крепкая рама, чтобы держала.

Идея пришла к Петьке, когда он увидел, как местные дядьки – Маша тоже обратила на них внимание – на пустыре за частным сектором запускали в небо радиоуправляемые модели из пенопласта, сделанные кустарным способом. Петька выяснил, что детали для своих моделей самоучки-конструкторы искали на одном китайском почтовом ресурсе. На этом же ресурсе Петька по совету своих новых знакомых заказал лёгкие углеродные трубки для рамы и лёгкий моторчик, работающий на крохотной батарейке. Чтобы купить запчасти, Петька потратил все свои сбережения, но посылка шла очень долго и, судя по всему, застряла где-то по дороге, в промежуточном пункте.

Время поджимало, и неугомонный Петька пустил на экспериментальную модель две рыболовные удочки; их он купил в местном магазине «Охота и рыбалка». Петька собрал раму, натянул на неё тонкую подкладочную ткань. Рама получилась тяжёлой, и конструкция не взлетала даже при сильном порыве ветра. Петька тут же бросился звонить своим знакомым авиаторам, и те, к Машиному удивлению, не послали пацана куда подальше, а подробно разъяснили ему, что нужно заново собирать раму и увеличивать диаметр крыла до полутора метров.

– Я заказал слишком мало трубок! – волновался ребёнок.

Петька переделал раму, но моторчик – он пришёл по почте вовремя – к ней не крепился. Когда же мотор встал, привинченный к кресту какими-то особо лёгкими болтами, мощность его оказалась слишком слабой. Тогда Петька решил переделать всю конструкцию с нуля. Он выпросил ещё денег и побежал в магазин «Ткани» докупать нейлон. Окончательный экземпляр он хотел запустить на майских праздниках на даче у Ирки; Маша с Петькой были приглашены на традиционное открытие сезона к ним на дачу, за Яхрому.

У Ирки на участке расцветали вишни, а сливы, к Машиному восторгу, розовели уже вовсю.

– Ты что, не знала, что слива цветёт первая? – удивилась Ирка.

Маша не помнила, росла ли слива на отцовской даче. В те годы, когда она жила в Ленинграде, весна её не слишком-то волновала – слякотное, ветреное время. Но все восемь лет жизни в столице она не уставала удивляться и радоваться ранней московской весне.

Маша достала из багажника овощи, отыскала в Иркином хозяйстве разделочную доску, кастрюлю и огромный шеф-нож. Она рубила окрошку на столе в прозрачной летней беседке. Тонкие проволочные прутья к концу мая уже оплетал высаженный по периметру беседки хмель, но пока ещё его маленькие шейки только-только цеплялись за нижний ярус алюминиевой проволоки, а беседка представляла собой всего лишь проволочный каркас. С Машиного рабочего места открывался обзор на весь Иркин сад, огород и на саму Ирку, одетую в зелёную куртку и старые джинсы со стильной заплатой на коленке. Ирка сгребала с дорожек прошлогоднюю листву. Незабудки отчаянно голубели, а нарциссы, высаженные по бордюру, в считанные часы раскрывали бутоны.

– Нет, ты только погляди! – восклицала Ирка, указывая на цветок. – Когда мы приехали, он ещё закрытый стоял. И вот пожалуйста – цветёт!

Иркины дети, а вместе с ними и Петька, сразу после приезда бросились ловить пятнистых лягушек, ещё нерасторопных после зимней спячки. Потом Петька вернулся к своему змею; запчасти и инструменты он привёз с собой. Он надолго засел в домике, на остеклённой веранде, которая была не такая широкая, как на даче в Репино, зато здесь имелись электрические розетки и пустой стол, который Петька тут же завалил деталями.

После полудня земля начала парить, а зацветающие деревья – жужжать: прилетели пчёлы и осы.

– Пчёлы с пасеки, – объяснила Ирка. – Километрах в трёх отсюда живёт пасечник, мы у него осенью