Гори - Анастасия Мандрова

помощи снабдили меня и Ваню страшными примерами, подтверждающими этот факт. Так что мне во многом повезло. Да я просто кладезь везучести! Я жива и могу спокойно дышать (пусть пока и не слишком глубоко!) этим декабрьским морозным воздухом. Могу целоваться с Ваней, не как раньше, безумно и страстно, но нежно и неторопливо. Так что да, мне повезло.

До Нового года оставалось полторы недели. Я поправлюсь, и все будет, как раньше. Даже лучше. Хотя кому я врала. После аварии мама еще больше утвердилась в своей правоте, что с Ваней мне встречаться нельзя. Она даже уверила папу в этом. Мне разрешили видеться с Ваней всего несколько часов в неделю помимо школы. Это было ужасно несправедливо, но спорить в таком состоянии я не могла. Кроме того, родители все же увидели интервью той нежданной репортерши, где отец Вани матерился и ругался, а мы с Ваней переглядывались рядом с искореженной машиной. Моя мама пересматривала этот момент на ютубе несколько раз. Что ее зацепило, я не знала, но с тех пор я ловила на себе ее странные взгляды. Вскоре все разъяснилось. Мама подошла ко мне, когда я после душа, в махровом халате и с полотенцем на голове, пила крепкий чай с лимоном.

– Аня, тебе только исполнилось восемнадцать. Это так мало.

Я в недоумении подняла брови. Мама села напротив меня, и глядела долго, пожалуй, слишком долго, прежде, чем продолжить:

– Твоя жизнь только начинается. Столько возможностей, столько открытий.

– Мама, к чему ты клонишь?

– Я вижу, как ты смотришь на Ваню, как он смотрит на тебя. Это ненормально. Так любить нельзя в вашем возрасте.

– А как можно? – возмутилась я, нервно проводя рукой по поясу от халата. – Нужно встречаться со всеми? Это по твоему будет нормально?

Я видела, как мама заморгала, не ожидая моего нападения. Я знала, что это неправильно. Но я была так зла на нее из-за ее постоянных запретов, а теперь и из-за редких встреч с Ваней.

– Дорогая моя, как ты разговариваешь? Это он тебя научил?

– Он всего лишь научил меня любить!

Мама устало покачала головой и пренебрежительно посмотрела на меня. Так всегда смотрят на тебя умудренные жизнью взрослые, как если бы говоря: “Ничего-то ты еще не знаешь!”

– Ты думаешь, что любовь в восемнадцать лет будет длиться вечно? – Мама улыбнулась, и ее улыбка показалась мне слишком нервной и дерганой. – Нет, дорогая так не бывает!

– Бывает! – упрямо возразила я, крутя в руках чашку так, что в ней был настоящий шторм.

– Приведи хоть один пример. Вот только не надо про Ромео и Джульетту. Они, знаешь ли, очень недолго любили друг друга на этом свете.

– Ты сама познакомилась с папой, когда тебе было девятнадцать. Разница со мной небольшая. Но вы до сих пор вместе…

– Это ненадолго.

– Что?

– Мне кажется, твой папа скоро оставит меня.

– Мама, ты что, опять пила?

Я смотрела на маму. Сейчас она выглядела очень подавленной и постаревшей. Она действительно верила в то, что произнесла только что.

– Нет, дорогая. Просто я женщина с хорошей интуицией. Нельзя любить сильно мужчину, – с надрывом сказала мама. – Ничего хорошего в этом нет. Ты будешь страдать.

– Ну что ты такое говоришь? Любовь должна быть взаимной.

– Ох, ты еще такая глупенькая. Я тоже была такой.

– Папа любит тебя, – тихо произнесла я, цепляясь, как за спасительную соломинку, за единственный аргумент, который я знала с самого детства.

Ведь, не оставил он ее с моей больной сестрой, не оставил с ее ужасным характером, не оставил в этой ужасно оформленной квартире, в конце концов.

– Ты действительно так думаешь?

– Да, – тут же с жаром ответила я.

– Вы сейчас так похожи. У обоих горят глаза, оба видите жизнь в ярких красках. Твой отец давно так не смотрел. Но это не из-за меня. Из-за кого-то другого…

Я за несколько глотков допила остывший чай. Не знала, что папины глаза могут гореть не только работой. Слабо верилось во все, что говорила мне мама.

– Любовь может все разрушить. Вот только представь, Анюта, что Ваня когда-нибудь тебя разлюбит. Не криви губы, дорогая. Сейчас тебе кажется это маловероятным, потому что ты красива и юна. Он боготворит один твой внешний вид. Но с годами красота становится не такой яркой, на первый план выходит то, что внутри. А мужчины так и ведутся на внешность и молодость. С возрастом ничего у них не меняется. И твое сердце будет разбито.

– Следуя твоей логике, встречаться с мужчинами вообще не нужно.

– Не нужно их любить до потери пульса, – строго сказала мама. – Понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты встречалась с Ваней? Ни к чему хорошему это не приведет.

Странно вот так сидеть напротив мамы. Сидеть и видеть в ее глазах смятение, обеспокоенность и глубокую печаль. Но я помнила и глаза Вани после аварии, когда я пришла в себя после обморока, когда мы мчались в машине скорой помощи в больницу. Не может он меня разлюбить.

– А если все, что остается, это просто любить и верить?

Мама лишь покачала головой, и в ее глазах появились слезы. Я еще долго сидела рядом с ней, успокаивая ее, говоря, что папа любит ее, а она лишь грустно улыбалась. А после, как будто действительно придя в себя, мама бережно сняла полотенце с моей головы и помогала сушить волосы так, как она делала это в моем детстве.

Через час пришел Ваня. Моя мама любезно разрешила ему зайти на чуть-чуть в гости при условии, что дверь моей комнаты останется открытой. Мы сидели на полу, его рука еле ощутимо гладила мою спину под футболкой, а мои ноги касались его ног.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил Ваня, опаляя своим дыханием мою шею.

– О нас.

На самом деле, я думала о многом. О том, что мир взрослых слишком сложный и пугающий. И я сделала то, что могла сделать только я – заплакала.

– Эй, ты что?

– Я не знаю, – всхлипывая произнесла я и засмеялась.

Слезы все так же текли из глаз, но я смеялась, хотя это было больно. Одним словом, истеричка!

– Аня, ну ты чего? Ты расстроена, что мы так редко видимся?

Я мотнула головой, потом поняла, что из-за этого я тоже расстроена и опять заплакала.

– Я тебя люблю, слышишь? Я всегда буду тебя любить! – Ваня покрыл поцелуями мои щеки и прижал свои губы к моему разгоряченному лбу.

– Ваня, я так сильно тебя люблю, что