Маленький человек, что же дальше? - Ганс Фаллада

Через некоторое время он решается, встает и стучит в дверь:

– Мы скоро поедем, господин?

– Мил человек! – кричит блондин. – Вам что, неужели вы не хотите подзаработать?

– Еще бы. Только вот мой простой вам дорого обойдется…

– Вот именно, мне, а не вам, – отвечает высокий мужчина. – Садитесь обратно на свою пятую точку и вспомните, как было в Библии: «Без воли божьей и волос с головы не упадет». Вот как бывает.

– Ну ладно, – говорит водитель. – Тогда я вздремну в уголке.

– Тоже вариант, – соглашается блондин.

Ягненок вздыхает:

– Ума не приложу, где пропадает Ганнес. Он позже восьми обычно не приходит…

– Ничего, придет, – говорит Яхман. – Ну, молодая мать, как дела у молодого отца?

– Ах, боже! – вздыхает Ягненок. – Ему и правда нелегко. Когда ты уже четырнадцать месяцев без работы…

– Ничего страшного, это тоже пройдет, – уверяет Яхман. – Я вот снова обосновался в этих краях, так что что-нибудь да найдется.

– Вы, кстати, были в отъезде, господин Яхман? Давненько вас не было видно…

– Да, немного отсутствовал, – отмахивается Яхман. Он подходит к кроватке Малыша. – Просто удивительно, как отец может где-то задерживаться, когда дома его ждет такое сокровище…

– Ах, господин Яхман, – говорит Ягненок. – Конечно, Малыш у нас чудесный, но разве можно всю жизнь ставить во главу угла только ребенка? Понимаете, я днем шью…

– Как это? Вы не должны! Больше этого не будет!

– …я днем шью, а он занимается домом, готовкой, ребенком. Он не жалуется, даже делает это с удовольствием, но какая это жизнь для него? Скажите, Яхман, неужели так будет продолжаться вечно – мужчины сидят дома, а женщины работают? Это же невозможно!

– Как так? – удивляется Яхман. – Почему это невозможно? Во время войны женщины тоже работали, а мужчины убивали друг друга – и все находили это нормальным. Нынешний расклад даже лучше.

– Не все находили это нормальным.

– Ну, почти все, голубушка. Человек ничему не учится, он раз за разом наступает на одни и те же грабли. Да и я тоже.

Яхман делает паузу.

– Я, кстати, снова переезжаю к вашей свекрови.

– Вам виднее, господин Яхман, – неуверенно говорит Ягненок. – Может, это и не глупо. Она же умная и интересная женщина…

– Конечно, это глупо, – сердито отвечает Яхман. – Чертовски глупо! Вы же ничего не знаете, голубушка! Просто понятия не имеете! Ну да ладно…

Он погружается в раздумья. Спустя долгое время Ягненок нарушает тишину:

– Не нужно вам ждать, господин Яхман. Десятичасовой поезд уже давно ушел. Думаю, наш мальчик сегодня загулял. У него с собой было слишком много денег…

– Как это «много денег»? У вас что, водятся деньги?

– То, что мы называем «много», Яхман, двадцать марок. Может, двадцать пять, – смеется Ягненок. – Наверное, он просто решил развеяться.

– Может, и так, – мрачно соглашается Яхман.

И снова надолго замолкает. Через некоторое время Яхман снова поднимает голову:

– Вы волнуетесь, Ягненок?

– Конечно, волнуюсь. Вы сами увидите, что они сделали с моим мужем за эти два года. А он ведь действительно порядочный парень…

– Это так.

– Он не заслужил такого издевательства. А если он еще и запьет…

– Не запьет, – задумывается Яхман. – У Пиннеберга всегда было что-то свежее в характере, пьянство – это грязь и мерзость, он так не сможет. Ну, может, сорвется разок, но точно не станет пить по-настоящему…

– Теперь и поезд в десять тридцать ушел, – вздыхает Ягненок. – Теперь мне страшно.

– Не бойтесь, – успокаивает Яхман. – Пиннеберг пробьется.

– Через что? – зло спрашивает Ягненок. – Через что он пробьется? Все, что вы говорите, Яхман, – неправда, это просто утешение. В этом-то и ужас – он сидит здесь, в этой глуши, и у него нет ничего, за что можно было бы бороться. Он может только ждать… Но чего? Чего ждать? Ничего! Только ждать… и все.

Яхман долго смотрит на нее. Он поворачивает к Ягненку свою большую львиную голову, смотрит прямо в глаза.

– Вам не нужно все время думать о поездах, Ягненок, – говорит он. – Ваш муж вернется. Обязательно вернется.

– Дело не только в алкоголе, – говорит она. – Было бы плохо, если бы он запил, но это не катастрофа. Понимаете, он сейчас такой сломленный… с ним может что-то случиться. Сегодня он был у Путбрезе, тот мог нагрубить ему – сейчас такое может стать для него последней каплей. Он уже почти ничего не выдерживает, Яхман, он…

Она поднимает на него глаза, полные слез. Вдруг по ее щекам текут крупные, светлые капли, ее мягкие, пухлые губы дрожат.

– Яхман… – шепчет она. – Он может…

Яхман встает, подходит сзади, берет ее за плечи.

– Ну нет, голубушка, нет! – говорит он. – Этого не будет. Он так не поступит.

– Все бывает…

Она вдруг вырывается.

– Вам лучше поехать домой. Вы только зря теряете деньги, пока ждете его. Мы просто несчастливы.

Яхман ничего не отвечает. Прохаживается взад-вперед. На столе лежит жестяная коробка от сигарет со старыми игральными картами, которые так любит Малыш.

– Как вы говорили, – спрашивает Яхман, – как мальчик называет карты?

– Какой мальчик? А, Малыш! «Ка-ка», – говорит он.

– Хотите, я погадаю вам на «ка-ка»? – улыбается Яхман. – Смотрите, ваше будущее совсем не такое мрачное, как вы думаете.

– Да бросьте. – Ягненок утирает слезы. – И так понятно, карты покажут небольшое денежное вознаграждение – это наше пособие по безработице.

– Я сейчас не особо при деньгах, – говорит Яхман. – Но восемьдесят марок, может, девяносто – я бы вам с радостью дал. В долг, конечно.

– Это очень мило с вашей стороны, Яхман, – говорит Ягненок. – Нам бы, конечно, пригодилось, но одними деньгами тут не поможешь. Мы как-нибудь выкрутимся. А деньги особой роли не играют – нашему мальчику помогла бы работа и немного надежды…

– Вы не берете деньги, потому что я снова возвращаюсь к вашей свекрови? – внимательно смотрит на нее Яхман.

– Отчасти, – признается она. – Отчасти. Я должна ограждать его от всего, что может его ранить еще сильнее, Яхман. Вы же понимаете.

– Понимаю.

– Но главное в том, что деньги все равно не помогут. Может, мы и поживем на широкую ногу шесть-восемь недель, но что это изменит? Ничего.

– Может, я найду для него работу, – задумчиво говорит Яхман.

– Ах, господин Яхман, – вздыхает Ягненок. – Вы очень добры. Но не утруждайте себя слишком сильно – если уж снова устраивать нашего мальчика на работу, то делать это нужно без лжи и обмана. Ему нужно вырваться из этого страха, снова почувствовать себя свободным.

– Да… – грустно соглашается Яхман. – Но если вам сейчас еще и такой роскоши хочется – без обмана и лжи… Тогда