Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

Женщина-депутат пришла, попросила прощения, обыскала Назлу, ничего не обнаружила и ушла.

— Куда ушел твой сын?

— Играет во дворе.

Начальник милиции хотел и его обыскать, даже довольно долго думал об этом, но потом это показалось ему низостью. «Не имеет смысла. Мы уроним свой авторитет».

Инспектор Саркис протянул Назлу акт об обыске:

— Подпишись, сестрица.

— Подписываться не умею.

— Опусти палец в чернила и приложи к бумаге.

Назлу подчинилась. Считая дело законченным, они хотели уйти.

«Пришли, разворотили мой дом, меня обыскали — я ни слова не сказала. Теперь взяли бадью и уходят. К черту бадью: бог дал, бог взял. Но почему о Пилосе ничего не сказали?»

— Братец Саркис, где Пилос?

— Начальника спроси, начальника.

— Товарищ начальник, вы уходите, а о Пилосе ничего мне не скажете?

— Пилос в милиции. Дело есть. Как только выяснится, придет домой.

«А дело-то в золоте... Думаете, что в бадье золото было. Чтоб вам провалиться! Думаете, что Пилос все сам проел, а вам ничего не оставил...»

— Пришли, все здесь вверх дном перевернули — и не выяснилось?

Назлу с отчаянием посмотрела на начальника, на Саркиса и милиционеров, сердце ее переполнилось, и она зарыдала:

— Да как же так, куда вы уходите, погодите... а Пилос?

— Э... надоела! — рассердился инспектор Саркис. — Сказали, придет.

Отчаяние Назлу постепенно перешло в ярость.

— Надоела, да? Бессовестный обманщик! Отвел бы этих к себе домой, пусть бы твою жену обыскали! Чей же это дом ограбил Пилос, что у него должно быть спрятано золото?

Начальник растерялся. Начинался скандал, и он поспешил вмешаться:

— Если будете продолжать шуметь, нам придется прибегнуть к силе.

Назлу подбоченилась:

— Увели невинного Пилоса, теперь и меня уведете? — Она повернулась к Саркису: — Ты-то можешь. Ну, донес, и что же вы нашли в моем доме?

Начальник почувствовал, что все попытки заставить Назлу замолчать будут напрасными. Приказал милиционерам уйти. Назлу, громко плача, осыпала их проклятиями и угрозами.

Кешкенд узнал о случившемся.

Начальник милиции Сагат пришел ночью на работу. Вызвал продавца из торгсина. Продавец явился. Несмотря на то что его подняли с постели, он успел привести себя в порядок. Почтительно поздоровался с начальником, придвинул стул и без приглашения сел.

— Откуда ты?

— Родился в Тифлисе.

— Как же случилось, что из Тифлиса попал в Вайоц дзор?

— Я как товарищ, разбирающийся в золоте, командирован сюда из Еревана.

— Какой счастливый случай научил тебя отличать золото от серебра?

— Я ювелир. Дедовское ремесло.

— Ювелир делает золотые вещи, а не занимается торговлей золотом.

— Я как коммунист...

— Ты коммунист?

— Я как примкнувший к большевизму считал своим долгом...

Начальник прервал его:

— Тот наполеоновский золотой, что я тебе дал, у тебя?

— У меня, товарищ начальник.

— Никто не приносил похожую монету?

— Нет, товарищ начальник.

— Если узнаю, что принесли, а ты мне не показал или сболтнул кому-нибудь, что мы интересуемся подобными монетами, — шкуру спущу. Ну, иди!

Пилоса привели на допрос. Инспектор Саркис взял ручку и начал:

— Имя, фамилия?

Пилос растерялся:

— Ты что, не знаешь, как меня зовут? Ты разве в доме моего отца не был? Разве мы с тобой тысячу раз не натравляли собак на кошек?

Инспектор отложил ручку.

— Пилос, я это знаю, но, может, в метрике у тебя другое имя.

— Нет, мое имя Пилос. Считаешь себя важным человеком. Пиши: Пилос, Пилос, Пилос.... Хочешь невинного Пилоса в тюрьму посадить? Я тоже человек. Пиши — меня зовут Пилос.

— Пилос, скажи свое отчество.

— Слушай, и тебе не стыдно?..

Инспектор ударил кулаком по столу и закричал:

— Отвечай!

Дежурный открыл на шум дверь, заглянул и снова закрыл. У Пилоса дрожь пробежала по телу.

«И чего я препираюсь с ним?.. Власть в его руках, что захочет, то и напишет... Кто ты, Пилос? Лучше спокойно отвечай, посмотрим, чем все это кончится».

— Отца зовут Арам, Арам...

— Расскажи, где нашел бадью с золотом, что с ним сделал?

Пилос услышал, и его осенило: «Значит, из-за золота вызвали. Нехороший человек. Спросил бы сразу, у моего дома, я бы и сказал, а то в милицию потащил».

— Раньше бы сказал. Разве из-за этого сажают в тюрьму?

Инспектор смягчился. Пилос начал рассказывать.

На виду у всех Пилоса повезли в Абану.

На берегу реки весело танцевали цыгане. Далеко разносились звуки бубна. Казалось, все вокруг заполнено беспокойными, волнующими призывами, бесшабашной удалью. С голосами цыган сливался зов девушек-голубей. Все они были знакомы и близки Пилосу, как его собственный голос. Танец цыган — это целое театральное представление. На них красные и зеленые платья. В эти же цвета были одеты приезжавшие из Еревана в Кешкенд танцевальные ансамбли. Пилос восхищенно смотрел на танцующих, но инспектор поторопил его:

— Пилос!

Он не слышал. Инспектор сказал громче:

— Эй, Пилос!

— Давай еще немного поглядим. Абана никуда не денется.

Милиционер взял Пилоса за руку и подтолкнул его вперед:

— Иди же, дались тебе эти бродяги!

Вдруг цыгане перестали танцевать. Ущелье словно опустело, сузилось. Пилосу стало грустно. Он оглянулся. Цыгане заметили это, замахали руками. Какая-то девушка сорвала с головы платок и помахала им. Сердце Пилоса наполнилось восторгом.

— Поторопись!

Они зашли за поворот. Пилос так и не узнал, продолжили цыгане свой танец или нет. Их голоса больше не долетали до Пилоса. А когда возвращались, уже была ночь.

Пилос был уверен, что после поисков в Абане его освободят. О каких еще подозрениях может идти речь? Однако на всем обратном пути следователь расспрашивал его о золоте. По возвращении в Кешкенд его поместили в ту же темную камеру, а в полночь снова повели на допрос.

— Если теперь не скажешь правду, Пилос, это может очень плохо для тебя кончиться.

— А что я сделал?

Бум!..

Стол задрожал.

— Золото!

— Да украли же, украли!..

Пилос описывал предметы, которые находились в бадье. Инспектор Саркис заносил это в протокол. Потом разложил на столе золотые изделия, принесенные из торгсина.

— В бадье было такое?

— Не было.

— Что из этого знакомо тебе?

Пилос почесал затылок.

«Если я скажу, что это знакомо, то владельца арестуют, скажут: бадью украл ты. Откуда мне знать, то или не то? Золотые-то вещи все похожи друг на