Человек, который любил детей - Кристина Стед

У папы дочка Эви есть, купил он что-нибудь поесть!

А Луи вдруг приобрела скрипучку для седла!

Дети залились смехом: зажурчали, задребезжали, забулькали, так что казалось, будто это приливная волна хлынула на галечный берег. Генриетта издала хриплый дикий вопль, какого от нее они никогда еще не слышали, и все замерли с открытыми ртами. Луи обратила на отца испуганный взгляд, думая, что мачеха сошла с ума. Эви заплакала. Сэм, мгновенно посерьезнев, поднял руку:

– Дети, слушайте. Мама кричала всю ночь, и вот все кончилось. Скоро вы услышите новый крик. Крик родившегося ребеночка. Слушайте, дети, слушайте!

Дети задрали головы вверх, напрягая слух.

– Это первый восход солнца и первый день на земле для одного из членов нашей семьи. Лулу, который час?

Было половина седьмого утра. Дети напряженно вслушивались, но детского крика не различали. Сэм, втиснув свое лицо между их ушами, сказал:

– Слышите? Вон, там, это родившийся малыш. – Он раскраснелся от удовольствия.

Они услышали голоса, стоны матери, потом из всеобщего шума отчетливо выбилось протяжное писклявое завывание, снова загомонили голоса.

– Шесть сорок пять, – объявила Луи.

– Ты слышала, Сказка моя? Слышала? – спросил Сэм у Эви.

– Да, папауся, слышала.

– Что это? – удивился Томми.

– Новорожденный. Слышали, как кричит маленький?

– Слышали, – ответил Сол – за себя и за брата-близнеца.

Дети все еще были озадачены, но, безоговорочно веря отцу, были убеждены, что ребенок каким-то чудом спустился в дом через крышу. Потом в тихой суматохе наверху они различили голоса матери и неизвестного мужчины, отвечающего ей.

– Кто это там, папуся? – спросил Томми.

– Идите сообщите Бонни, – скомандовал Сэм с насмешливой улыбкой, ибо заплаканная Бонни категорически отказалась томиться в ожидании вместе с ними и вышла на заднее крыльцо, чтобы остудить чувства.

В следующую минуту дверь наверху отворилась и из комнаты вышел незнакомый мужчина серьезного вида. С неприязнью, даже гневно, он оглядел столпившихся внизу и нелюбезно сказал Сэму:

– Миссис Поллит желает вас видеть.

В ту же секунду Сэм руками раздвинул детей, выпростал свои длинные ноги из массы маленьких ног и вприпрыжку помчался по лестнице. Доктор исчез. На верхней площадке Сэм остановился, повернулся к детям и, широко улыбаясь, произнес:

– Подождите, сейчас увидите. Подождите немного!

Дверь закрылась. До них донеслись голоса родителей.

– Там ребеночек? – снова спросил Малыш Сэм удивленным тоном.

– Конечно, глупый. Папа же сказал, – ответила Эви. Они ничего не понимали, кроме того, что мама была сердита и несчастна, но теперь больше не кричала. И это было благословенное облегчение. Луи запретила им следовать за отцом, и они рассеялись по холлу. Внезапно возбужденный Сэм вновь появился у подножия лестницы. Схватив близнецов за плечи, он взволнованно объявил:

– Народ, у вас новый братик.

Дети переглянулись.

– Как его зовут? – спросил Малыш Сэм.

– Имени у него нет, – шутливо ответил старший Сэм, зная, что тем самым привел их в недоумение. – Мы должны придумать ему имя. Как мы его назовем, дети?

– Сэм, – с ходу предложил Сол.

Остальные, кроме Малыша Сэма, рассмеялись. Стали называть имена своих школьных и уличных друзей. А потом к ним вышла незнакомая малоприятная женщина, которая ночью примчалась к ним домой. Спустившись до середины лестницы, она сказала приветливым тоном:

– Миссис Поллит желает видеть Томми.

Испуганный Томми шагнул вперед и оробел.

– Можно я пойду? Можно я пойду? – хором загомонили все.

– Мама позвала меня. – Томми стал медленно подниматься по лестнице. Но отказался взять за руку медсестру и насупился, когда она с профессиональной назидательностью заметила, что он теперь взрослый мальчик и должен заботиться о младшем братике.

– Чарльз Франклин, – провозгласил старший Сэм. – Пожалуй, назовем его так. В честь дедушки и в честь президента, величайшего человека современности, пророка Даниила нашего времени. Пусть маленький Чарльз-Франклин, когда вырастет, станет таким, как он.

– И как дедушка, – указал Эрни.

– Дедушка – замечательный человек, но дедушка есть дедушка. В молодости он нахлебался трудностей, но вы, дети, в сравнении с ним обладаете большими преимуществами. Дедушка прибыл в эту страну, имея при себе лишь жестяную коробку с одеждой, а у Чарльза-Франклина будут совсем другие возможности, да и времена теперь другие. С тех пор, когда ваш дедушка был молодым, многое изменилось. Дедушка попросил, чтобы вашего братика назвали в честь него. Он старый человек, сентиментальный. Мы не можем ему отказать. – Сэм кивнул детям и отослал их во двор поиграть, пока Бонни и Хейзел готовят завтрак.

– Как вас зовут? – спросила Эви, играя в дочки-матери с близнецами.

– Иппа-па-тиксит! – объявил Сол. – Мистер Иппа-па-тиксит!

– Миссис Иппа-па-тиксит, – поправила его Эви. – Ты – мама Сэма. А тебя, Эрни, как зовут?

– Ой, отстань! – огрызнулся Эрни, измеряя свой рост по карандашным пометкам на столбе веранды.

– Ты теперь тоже леди. – Проигнорировав бунтующего Эрни, с которым она вечно препиралась, Эви обратилась к Малышу Сэму: – Ты – его новый ребеночек. У мамы есть новый ребеночек, и у той леди, что сейчас с ней там, есть новый ребеночек. Ее зовут миссис Аркус.

– Кто такая миссис Аркус?

– Миссис Задница, – сказал Эрни. Мальчики рассмеялись, а Эви нахмурилась.

– Та леди в белом халате, медсестра, – объяснила она. – У меня есть новый ребенок. А маму зовут миссис… не знаю.

– Задница, – ляпнул Эрни.

– Миссис Отвертка, – предложил Сол.

– Миссис Мусорка, – выдал Эрни.

– Ладно, пусть Миссис Отвертка. А тетя Бонни – миссис… как, Сол?

– Миссис Мусорка, – повторил за старшим братом Малыш Сэм.

– Миссис Капуста! – крикнула Эви.

– Миссис Капуста заваривает чай для миссис Отвертки. Она пойдет наверх и увидит ее родившегося ребеночка. И миссис Отвертка спрашивает: «Как ваш младенец, миссис Капуста?»

Они продолжали спокойно играть, ожидая возвращения Сэма (он вернулся в дом за Томми) и своей очереди навестить маму. Бонни наблюдала за детьми из окна. Услышав их разговор, она приуныла и, не сдержавшись, спросила:

– Почему же я – миссис Капуста, а не миссис Чеснок или миссис Лошадиный Навоз? – Увлеченные игрой, дети ее не слышали. Они ходили друг к другу в гости, интересовались самочувствием новорожденных и не слышали, как Бонни жаловалась Луи на то, что ее почему-то назвали Мусоркой, а не миссис Рояль или миссис Ковровая Дорожка.

– Мусорка, Помойка, – печально рассмеялась она. – А все потому, что они всегда видят меня с мусорным ведром и мокрой шваброй, вот в наивных детских умах и возникают такие ассоциации!

– Нет, не поэтому, – возразила Луи. – Просто «мусорка» – смешное слово. А ты у них ассоциируешься с пением, танцами и всеми теми нарядами, что лежат в твоем чемодане!

– Ты так думаешь? – Бонни хотелось ей верить. – Миссис Концертино?