Русский остаток - Людмила Николаевна Разумовская

К такому повороту она не была готова. И сразу же застучало молоточком в висках – поползло давление. Она постаралась взять себя в руки и как можно спокойнее произнесла:

– Что же это за девушка?

– Ее зовут Вера. Ты увидишь.

– Очень приятно. И… чем же она занимается?

– Она… учится.

– Где?

– На парикмахера, – сказал он первое пришедшее ему в голову.

Вот оно что! Значит, у ее сына будет жена-парикмахерша. Прекрасно! «Это конец», – обреченно подумала Галина.

– Значит, ты познакомился с ней в парикмахерской? – уточнила она, как будто это имело значение.

– Нет, почему… В кафе.

– И… что же, это любовь с первого взгляда?

– Вроде того.

Она чувствовала нарастающее в нем раздражение от ее вопросов, но не удержалась и задала, пожалуй, главный:

– Позволь спросить, а как вы собираетесь жить? На что?

– Я пойду работать.

– Куда?

– Ну не все ли равно?

– У тебя нет профессии…

– Нет, так будет!

– А учиться? – тихо после паузы спросила Галина. – Разве ты не собираешься учиться?

– Не знаю. Пока нет.

– А жить вы предполагаете у нас?

– Ну а где же еще?

– Я не знаю. Могут быть разные варианты. Можно жить у жены, можно снимать квартиру…

– Зачем снимать, если у меня есть своя комната? Или ты считаешь, что теперь я должен уйти из дома?

– Нет… конечно. Я так не считаю… И жениться, разумеется, ты можешь. Браки у нас регистрируют с восемнадцати, а тебе уже двадцать один год. Но, как мужчина, ты обязан содержать свою семью, и, я думаю, прежде чем жениться, ты должен устроиться на работу. Надеюсь, ты тоже так считаешь?

– Ну да… конечно, я устроюсь.

– Ты уже, может быть, что-то подыскал?

– Нет, но… завтра я начну. А можно, Вера сегодня придет к нам в гости?

«Господи, да куда же он так торопится! Неужели эта парикмахерская девочка уже беременна?» – думала Галина и, интуитивно желая как-то оттянуть время легализации в ее доме свалившейся ей на голову непрошеной невестки, сказала:

– Я, конечно, с удовольствием познакомлюсь с твоей девушкой, но сегодня, Алеша, я очень плохо себя чувствую, давай немного отложим.

Он не стал настаивать, главное, что все сумел высказать матери и, кажется, принципиально она не имеет ничего против.

На другой вечер Галина спросила, удалось ли ему найти какую-нибудь работу. Алексей, весь день не вылезавший из Вериной постели, смущенно пробормотал, что еще не совсем, но что ему обещали, не уточняя, что именно. Этот поиск мог бы продлиться неизвестно сколько времени, если бы перед влюбленными со всей жестокой определенностью не встал вопрос о хлебе насущном. Категорически запретив Вере «работать» и очень быстро проев вдвоем ее скудные денежные запасы, он вдруг сообщил матери, что устраивается грузчиком в ближайший гастроном. Ну что ж, грузчиком так грузчиком, и этот позор она постарается пережить, раз так все не по-человечески с самого начала, пусть продолжает набивать себе шишки, свою голову она ему не приставит.

Как ни оттягивала Галина знакомство с будущей невесткой в тайной надежде, что проблема как-нибудь сама собой рассосется, этот день все же настал. Она приготовилась встретить девушку без особого тепла, но, увидав маленькую, испуганно взъерошенную как воробей Веру, моментально оттаяла сердцем.

Вера оделась так скромно (короткая юбчонка с тоненьким свитерком, к тому же совсем без косметики) и вошла так робко, а увидав огромные стеллажи с книгами и всю прочую интеллигентскую обстановку, настолько стушевалась, что Галине сделалось почему-то ее нестерпимо жаль, она сразу обняла девушку и сказала, что очень рада и чтобы Вера чувствовала себя как дома. Алексей был счастлив. Вопрос о Верином прошлом его не волновал; он чувствовал себя почти героем.

Потом втроем пили на кухне чай с тортом, и, внимательно и придирчиво приглядываясь к будущей невестке, Галина продолжала ненавязчиво задавать интересующие ее вопросы. Верино смущение постепенно прошло, она осмелела, повеселела и бойко отвечала на все вопросы.

– Значит, вы учитесь на парикмахера? – с улыбкой спросила Галина.

Вера недоуменно вскинула глаза на Алексея. Тот нетерпеливо ответил.

– Ну, мама, я же тебе говорил!

– А разве в Иванове нет такого училища? – продолжала интересоваться Галина.

– Не в этом дело, – снова ответил за Веру Алексей. – Просто Вера решила приехать учиться в Петербург. Это ее мечта, со школы.

– Очень смелое решение для молодой девушки, учитывая всю сложность нашего времени… Как же это мама отпустила?

– Да она у меня… ей вообще все до лампочки! – простодушно ответила Вера.

– Как до лампочки? – испуганно спросила Галина.

– Ну… как вам сказать… Она у меня… в общем…

– Мама, давай не будем на эту тему! – раздраженно сказал Алексей. – Чтобы не впасть в невольное осуждение родителей, как ты меня сама учила.

– Ну хорошо, не будем, – согласилась Галина, – но только…

Она не договорила, что «только», хотя и без того было ясно, как обеспокоила и даже напугала ее невинная реплика Веры. Ей стало вдруг совершенно очевидно, что девушка из неблагополучной семьи, что родители ее, возможно, алкоголики или что-нибудь еще пострашнее и что все ее попытки представить ситуацию с этой нелепой женитьбой сына на провинциальной простушке как нечто совершенно нормальное и, может быть, даже счастливое разбились вдребезги от одной этой легко произнесенной, обыденной фразы. Тоска нехорошего предчувствия снова сжала ей сердце.

– А на что же вы здесь живете, если, как я понимаю, мама вам не помогает? – снова спросила Галина.

– Мама, ну что ты к ней пристала? – закричал Алексей. – Вера уже работает! Подмастерьем! Работает и учится! Все? Вопросы еще имеются?

– Если продолжать в таком тоне, то больше – нет.

Ей очень хотелось встать из-за стола и, громко хлопнув дверью, уйти в свою комнату от этих невоспитанных, ненормальных детей, которые способны только совокупляться с пятнадцати лет или еще раньше, и всё!.. Но она, разумеется, сдержалась, с ужасом понимая, что, если не устранится от вмешательства в жизнь сына, все более набирающие обороты семейные конфликты превратят их совместную жизнь в ад. И она, набрасывая на себя узду, как можно спокойнее произнесла:

– Верочка, вам налить еще чаю?

Вера, вопросительно взглянув на Алексея, отказалась:

– Нет, спасибо большое, мне, наверное, уже пора.

– Можно Вера останется у нас ночевать? – спросил Алексей, когда Вера вышла в туалет.

Галина собрала все свое мужество и посмела ему отказать. Она понимала, что этот отказ он запомнит, а быть может, и не простит. Но она не могла позволить себе бесконечно идти на поводу у собственного ребенка, который, хотя и воевал в Чечне… Вот-вот, мы готовы пренебречь всеми моральными