Лемурия - Карл Ганс Штробль

В это время Хопкинс, как и прежде, исправно выполнял свои обязанности. Кроме того, он постоянно добавлял какие-то новые детали к своему продукту, совершенствуя его с таким усердием, как будто навсегда хотел остаться в «Штрикер и Фордертайль». Все это он делал играючи. Как раз в эти последние недели начали поступать заказы на огромные партии кроликов. Фабрика выпускала этих существ целыми легионами. В свой последний рабочий день Хопкинс, с неизменной улыбкой, надел безукоризненный цилиндр и распрощался с нанимателями, подозрительно умолчав о своих будущих планах.

Герра Штрикера терзали страшные подозрения, очень быстро ставшие явью.

Благодаря своим связям герр Фордертайль получил от бургомистра сообщение о том, что мистер Хопкинс купил стройплощадку и ныне добивается разрешения на строительство фабрики.

– Догадываетесь? – накинулся он на своего партнера. – Догадываетесь, что он собирается сделать?

– Даже не представляю, – ответил герр Штрикер, и на этот раз он действительно даже не представлял.

– Он будет производить игрушки из цветного воздушного стекла. Цветное воздушное стекло, вы хоть слышали о таком?

Герр Штрикер никогда о таком не слышал, но он верил, что Хопкинс способен произвести что угодно, даже воздушное стекло. Он тряхнул головой, нервно повел плечом и как будто даже уменьшился на три сантиметра.

– Воздушное стекло. Какой вздор!

– Прежде всего нужно успокоиться. Может быть, это просто опечатка и речь идет о воздушном газе. О таком явлении я вполне себе слышал.

Герр Фордертайль так шарахнул кулаком по столу, что регистратор «шэнон» у него над головой покачнулся, и закричал:

– Прекратите паясничать! Сейчас не время для шуток – все летит в тартарары! Если Хопкинс говорит «воздушное стекло», значит, он действительно имеет в виду «воздушное стекло». Он уже продемонстрировал наработки, правда, еще не подробный производственный план, но и из них очевидно: он обнаружил способ сделать воздух таким плотным, чтобы тот выдерживал высокую температуру и имел все свойства стекла, но при этом не разбивался.

– Это стало бы настоящим переворотом во всех видах производства, и довольно любезно с его стороны, что он ограничился только игрушками.

– Любезно. Еще бы! Но только представьте, что теперь у детей будут кубики, кегли, куклы и поезда из цветного стекла – небьющегося, а потому безопасного. Возможно, он также будет производить кроликов. О!

Герр Фордертайль грузно откинулся на спинку стула. Регистратор упал ему на голову. И пока листки бумаги бабочками порхали вокруг, он возбужденно подскочил, заявив:

– Но этого не должно произойти! Поэтому, пока вы, герр Штрикер, пребываете в своем благостном неведении, я благодарю Бога, что у меня есть связи, с помощью которых я могу расстроить его планы.

Итак, на следующей неделе герр Фордертайль благодаря своим потайным контактам обменялся с бургомистром кое-какими сообщениями. Вскоре после этого все заявления и жалобы мистера Хопкинса были отклонены. Ежедневно наблюдая этот устойчивый триумф своего партнера, герр Штрикер всякий раз словно бы уменьшался еще на два сантиметра. Однажды, после того как уже семнадцатая рекламация Хопкинса была отклонена без возможности обжалования, перед дверьми ратуши раздался странный шум, и американец в сопровождении двух мастифов вошел в прихожую, стесненную канцелярскими шкафами, доверху набитыми всевозможным хламом и чертежами зданий. Секретари и клерки моментально попрятались в соседние комнаты, чьи двери застонали под тяжестью испуганно навалившихся на них тел. С этими монстрами, достававшими ему до плеч, Хопкинс без труда вошел в кабинет бургомистра. Пока он со снятым цилиндром стоял перед главой города, его мастифы, повинуясь собачьей природе, обнюхали шкафы, опрокинули кувшин для умывания и беззаботно оставили на узорах ковра отпечатки гигантских лап. Бургомистр пытался выжать из себя хоть слово.

– Вы что, не знаете, – пропищал он наконец, – что собакам место на улице?

– Полностью согласен, – сказал Хопкинс и усмехнулся. – Собакам место на улице.

– Тогда как вы осмелились привести этих монстров сюда?

– Но ведь это не настоящие собаки.

– Как это?

– Это роботы, герр бургомистр. – Хопкинс подозвал одну из собак, отвинтил ей голову и развернул так, чтобы все шестеренки внутри были нам хорошо видны. Затем он подробно объяснил, как работает механизм, отвечающий за их телодвижения и повадки, и особенно заострил внимание на том, как они виляют хвостами.

– Зачем вы мне это показываете? – В голосе бургомистра звучала мольба. Казалось, что вращение колесиков и сжимание пружин никогда не прекратится.

Мистер Хопкинс выключил своих собак и ответил вопросом на вопрос:

– А почему вы не хотите позволить мне построить фабрику?

– С этим вам нужно обратиться в городское управление строительства.

– Там я уже был. И меня отправили в отделение полиции.

– Так, и что же?

– В отделении полиции меня опять хотели отправить в городское управление. Но я предпочел сразу прийти к вам.

Видя, что помощи ждать неоткуда, бургомистр решился самостоятельно ответить на вопрос:

– Мы не смогли дать положительный ответ, так как не были соблюдены все юридические требования.

– Все документы в полном порядке, и если вы не хотите мне верить, тогда я буду добиваться разрешения любыми способами.

Под пустым безжизненным взглядом мастифов, выглядевших так же угрожающе, как и их владелец, бургомистр не мог решиться на какие-либо возражения или резкости – его будто заключили в магическую трехстороннюю мандалу, зажали меж трех ярящихся огней, полыхавших с растущей злобной силой. Крайне неуверенным тоном он все-таки спросил:

– Так… и… что же вы намерены предпринять?

– О, вариантов у меня множество. Ну вот возьмем, например, кроликов.

– Кр… кроликов?

– Да… Я могу выпустить в город миллиард механических кроликов.

Вот теперь бургомистр готов был от души расхохотаться:

– Миллиард механических… ха… ха…

– Видимо, вы и понятия не имеете о том, что такое миллиард. И еще меньше знаете о совершенствовании механики и о том, что могут сотворить неживые механизмы, приведенные в движение.

Но бургомистр уже не мог сдерживать смех и повторял снова и снова:

– Меха… механические кролики.

– Значит, вы хотите, чтобы это произошло?

– Конечно, конечно!..

– Хорошо, – сказал мистер Хопкинс, махнул на прощание своим безупречным цилиндром, нажал на рычаг, запустивший его механических псов, и, не переставая вежливо улыбаться, вышел за дверь. Еще два часа бургомистр приходил в себя. И только когда все начальники отделов смогли побороть приступ нервического смеха, он, довольный собой, но утомленный столь непривычной для него деятельностью, заспешил домой, чтобы и жене рассказать про этот забавный случай.

Подойдя к своему дому, он увидел, что в углу двери к стене жался кролик с всклокоченной шерстью. Вид у него был жалкий. Он походил на тех,