Когда разум против тела. О самых загадочных неврологических расстройствах, когда-либо поражавших человеческое тело - Сюзанна О'Салливан

Тару мучила хроническая тупая боль с периодическими волнами омертвляющей боли. Во время одного из таких приступов она упала в обморок. Она гуляла по дому, опираясь на мебель, чтобы поддерживать равновесие, когда боль пронзила спину и спустилась по ногам. Тара потеряла сознание на месте. Когда она очнулась, левая рука была частично парализована.

Я познакомилась с Тарой через некоторое время после этих событий. Она сидела в электрическом инвалидном кресле, а ее левая рука неподвижно лежала на коленях. Женщина управляла креслом правой рукой – своей единственной функционирующей конечностью. Когда пациентка сообщила врачу о потере сознания, он посоветовал забрать у нее инвалидное кресло.

– Он сказал, что человеку, у которого случаются обмороки, небезопасно пользоваться креслом, – объяснила она. – Моя рука может застыть на рычаге управления, и я окажусь посреди дороги. Но я упала в обморок только один раз, а без кресла я была бы заперта дома.

Я осмотрела ее и обнаружила, что слабость и потеря чувствительности полностью соответствуют картине функционального неврологического расстройства. Повреждения нервов, мышц, позвоночника и головного мозга вызывают особые формы неврологического дефицита, что связано с очень сложным анатомическим устройством нервной системы. Например, повреждение в одной части позвоночника воздействует на нервные пути, отвечающие за положение суставов, и, таким образом, влияет только на равновесие, в то время как повреждение в другой части может почти не затронуть равновесие и вместо этого вызвать онемение. Поражение одной стороны мозга вызывает симптомы на противоположной стороне тела и так далее. У Тары же распределение мышечной слабости и потери чувствительности противоречило анатомии. Более того, наблюдалось сильное несоответствие между теми клиническими признаками, на которые влияет сознательный контроль, такими как сила, и бессознательными, такими как рефлексы. Рефлексы Тары были в полном порядке – даже в конечности, которой она вообще не могла пошевелить. Диагноз ФНР ставится, если при обследовании обнаруживаются несоответствия, которые делают патологический процесс невозможным. Смещенный диск, замеченный при сканировании Тары, находился в нижней части позвоночника, далеко от спинного мозга, так что не мог вызвать паралич обеих ног, не говоря уже о руке. Я предположила, что предыдущие врачи думали так же, поэтому лечили ее консервативными методами и неоднократно советовали физиотерапию.

Рассказывая свою историю, Тара не сообщила, что именно, по мнению других врачей, вызвало у нее почти полный паралич. Молодая женщина, теряющая способность ходить, нуждается в неотложной медицинской помощи, и ее тщательно обследовали, так что по крайней мере один из врачей должен был поставить ей диагноз. Я спросила, каков был вердикт.

– У меня сместился диск, – повторила она, как будто я не поняла.

– Кто-нибудь говорил, что это может быть функциональное неврологическое расстройство? – спросила я.

Нет, она никогда раньше не слышала этого диагноза.

– Кто-нибудь говорил, что это может быть психосоматическая проблема?

– Кто-то сказал, что это психологическое расстройство, но это просто означало, что он не знал, в чем дело! Как стресс мог вызвать это?! – воскликнула она, всем видом выражая удивление тем фактом, что кто-то мог сказать ей такое.

Я понимала недоумение Тары. Ее проблему со здоровьем, которая началась с мышечно-скелетных болей в спине и смещения межпозвоночного диска, описывали как психологическое расстройство – это могло бы сбить с толку любого. Из-за путаницы в употреблении таких терминов, как «психосоматический» и «психологический», и искусственного разделения между физическими и психологическими заболеваниями Тара рисковала попасть в пугающий мир, где люди попытались бы найти фрейдистский подтекст в ситуации с ее парализованной ногой.

В отличие от Карин, ее проблема со здоровьем не была вызвана стрессом. Функциональное расстройство Тары началось как чисто физическая патология с растяжения мышцы и смещения диска. Это привело к физическим последствиям, но также имело и психологические.

Когда тело здорово, мы принимаем это как должное. Мы функционируем очень эффективно, даже не задумываясь о нем.

В течение любого дня организм претерпевает множество изменений, которые мозг оценивает как нормальные и, как и положено, не замечает. Случайное учащенное сердцебиение при подъеме по лестнице; небольшая боль в пояснице, вызванная сидением в неудобном кресле; изменение в пищеварении из-за диеты; головокружение при внезапном вставании – это лишь некоторые из огромного множества мелких телесных ощущений, которые мы испытываем в разной степени каждый день. Они создают постоянный фон, своего рода ненавязчивый телесный белый шум, о котором мы редко задумываемся – если, конечно, что-то не заставляет нас обратить на него внимание.

Если человек всегда был здоров и не ожидает плохого самочувствия, он едва ли заметит, как организм реагирует на активность и окружающую среду.

Однако отношение к телесным изменениям может быть иным, если есть веские основания замечать их. Человеку, у которого есть родственник с недавно диагностированным серьезным заболеванием сердца, может быть трудно игнорировать учащенное сердцебиение, на которое он обычно не обращал внимания до этого. Пациент, вылечившийся от рака, может беспокоиться, что усталость – признак рецидива.

Тело предлагает неизменный потенциальный ряд симптомов. Существует множество причин, по которым кто-то начинает уделять чрезмерное внимание своему телу и из общего белого шума выдвигает на первый план одно ощущение, давая старт медицинской охоте на ведьм. Стоит только оценить телесное изменение как ненормальное, и оно становится симптомом. У человека с болью в спине или смещенным диском есть причина уделять больше внимания своим ногам, чем обычно. Человек, который считает, что смещенный диск может проткнуть нерв, безусловно, захотел бы оценить ощущения в ногах на наличие признаков повреждения нерва. Ищущий всегда найдет.

Как я уже говорила, обработка сенсорных стимулов подчиняется многим бессознательным регуляторам. Один из них, которому я еще не уделила должного внимания, – это концепция фильтрации. В любой момент времени только часть потенциальных сенсорных переживаний, доступных нам, находится в сфере сознания. Под окнами моего кабинета сейчас играют дети, но я блокирую их крики, чтобы они не отвлекали меня. Я не чувствовала, как стул вдавливается в мою кожу, пока не начала думать об этом. У меня немного болит левая рука из-за небольшой царапины, но до сих пор я об этом не вспоминала. Я не понимала, насколько неудобной стала моя поза, когда я сидела, сгорбившись над столом, но теперь осознаю это и пытаюсь сесть ровнее.

Нам доступно так много телесных изменений и сенсорных ощущений, что мы не смогли бы сосредоточиться, если бы приходилось все время думать о каждом из них. В результате мозг отфильтровывает лишнее.

Не считая выбора объекта, на котором мы хотим