Чёрная печать империи - Анастасия Разумовская

– Вам нельзя вставать!

– Я нормально себя чувствую, – рассердилась Даша. – Который час?

Девица невольно глянула в сторону двери. Лейтенант проследила за взглядом и увидела скучный белый циферблат в чёрном ободке.

– Я опаздываю на службу. Где моя одежда? Принесите мне мои вещи!

– Вы ранены, вы должны лежать!

– Я нормально себя чувствую. Позовите главврача. Немедленно.

– Восемь вечера, главврач давно дома, – растерялась остроносая. – Он до шести работает и…

– А кто вместо него? Кто дежурный? Позовите его. Только дайте сначала одежду, я не хочу вот так… в дезабилье. И вообще, мне в форме быть положено.

– Но вашу одежду ещё не стирали, стирка завтра…

– Когда меня к вам привезли?

– Утром. В одиннадцать или пол двенадцатого… кажется…

«Студентка», – поняла Даша. Медик бы знал точно. И медик бы давно уже обматерил непокорную раненную.

– Одежду, – напомнила грозно.

– Но она же рваная… и в крови… Нельзя, стерильно же, – растерялась девчонка.

– Нельзя это гражданским, – рявкнула Даша, стараясь не улыбаться. – А жандармам положено. Нам запрещено снимать форму при любых обстоятельствах жизни! И с нас запрещено её снимать. Под угрозой штрафа.

И скрестила пальцы за спиной. Поверь, родная. Пожалуйста. И прости.

Девочка колебалась. Не старше третьего курса, это точно. Уже с конца третьего они матереют, а тут вот просто – чихни и напугаешь. Повезло.

– Я могу и так, – угрожающе протянула Даша и встала, сбросив одеяло. Выдернула из руки катетер.

Сестричка вспыхнула и отвела взгляд.

– Вы с ума сошли, больная? – промямлила невнятно, с очевидным старанием придать писку угрожающие нотки.

– А вы? – Даша шагнула прямо на девочку, уперев руки в голые бока. – А ну, живо за формой! Ласточкой метнулась и принесла. А то я вот прямо в таком виде пойду к дежурному, и мне плевать на каком он этаже и в каком корпусе находится.

И девица сломалась. Шмыгнула, не поднимая глаз, мимо обнажённой Даши, и скрылась за дверью. Бедняжка. На миг девушке стало стыдно, но… Как можно вот так просто лежать в клинике, если Дашина судьба то ли решилась, то ли решается?

Даша прошла в туалет, затем наскоро обтёрла себя полотенцем, намочив его в раковине. И профессиональным взглядом осмотрела своё тело. Плечи, конечно, туго перебинтованы. Небольшие груди выглядят очень странно, почти извращённо-сексуально: стянутые марлевыми бинтами, они торчат, и тёмные соски – тоже. Кожа совсем белая, местами голубоватая – большая потеря крови. Да и голова кружится из-за этого же. Светлые волосы всклокочены, но это понятно. Даша пригладила пряди, попыталась расправить вихры по черепу, но на них уже успели появиться колтуны – слишком уж тонкие, слишком лёгкие. Широкие, почти мужские плечи – результат серьёзных физических нагрузок, бёдра не сильно развитые, пожалуй, если по-другому перетянуть грудь, сделав её более плоской, единичкой, а не двойкой, то Даша сошла бы за парня. Не очень-то она выразительна как женщина. Да ещё и рост высокий, почти метр восемьдесят. И черты лица резкие, и скулы, и нижняя челюсть, остро выступающая вперёд. Не красавица.

Ну и отлично. Самое то для жандарма. И для следователя – самое то.

А глаза хороши. Больше всего в зеркале Даше нравились именно они: серо-серебристые, как вода Залива в ноябре. Иногда темнеющие до свинцового. Неоднородные, местами светлее, местами темнее, словно чеканные. Если накрасить светлые ресницы и брови – получится драгоценный опал. Но в глаза не влюбляются. Это факт.

Дверь хлопнула, и Даша оторвалась от зеркала. В конце концов, чего она там не видела? Ну, разве что кровоподтёков. Конкретно вот этих. Так ведь легко отделалась, могло быть хуже.

– Ваша форма, – хмуро процедила сестрёнка.

Даша молча забрала и принялась натягивать всё на себя. Прямо так, без трусов и лифа. Потом разберётся. Главное, не это.

– А дежурный далеко? – поинтересовалась кротко.

– На обходе.

Она посмотрела на пухлые алые губки, обиженно поджатые, и хмыкнула. Зачем такие красотки в медицину идут? Таким замуж надо. Или она здесь как раз для этой цели? Вдруг повезёт кого повыше зацепить…

– Ну тогда дуй, милая, за врачом. Я на спецзадании. Мне срочно.

На этот раз сестрёнка не стала спорить, вышла молча. Почти радостно. Наверное, очень хотела сбагрить неприятную пациентку старшему. Даша быстро зашнуровала берцы (пришлось сесть – голова отчаянно кружилась), и вышла в коридор. Затем, придерживаясь за стену, пересекла его. По виду из окна она узнала Военмед, когда-то уже лежала тут, и помнила, что, если спуститься на этаж, а затем… там есть дверь, которая запирается изнутри. И, пока все будут носиться и искать её по госпиталю, Даша успеет выйти на Нижегородскую, с которой рукой подать до Симбирской, где, как все знают, находится Финляндский вокзал. А где вокзал, там, понятное дело – таксисты.

И тут же Даша вспомнила про телефон. В палате его не было.

«Потом разберусь. Пришлю кого-нибудь из отделения. Отдадут же, никуда не денутся… Если, конечно, телефон не остался на Лиговке, ну и вообще, если он жив».

На улице стояла глубокая обманчивая ночь. Но улицы были запружены народом, который куда-то спешил: с электрички, или на электричку, с работы, может быть. Всё было тихо. Сигнализация не выла, и утренняя атака показалась Даше какой-то иллюзией. Магический купол выдержал, нападение внешних монстров отбито. Но только… Не так уж и часто случаются такие атаки, верно? Последняя произошла аккурат накануне выпуска, на котором Даша получала диплом. И как раз в Особом отделе освободилось место: погиб генерал-майор, и все подвинулись наверх. А тут вдруг… именно утром, накануне которого была антитеррористическая операция. Случайность? Даша не верила в такие случайности. Согласованность внешних врагов и внутренних? Как? Ведь через магический купол над городом не пробиться вот так запросто. И после возведения магических границ связь с другими странами – дело дипломатов. И всё же, таких совпадений не бывает.

Такси Даша увидела уже на Симбирской и обрадовалась, что до вокзала можно не плестись. Мир перед глазами буквально плясал, а плечи чесались просто ужасно. Что там? Обычно так чешется, как раны заживают, но это невозможно. Чтобы вот такое начало заживать, нужна неделя. Странно, что руки работают.

– Машина занята, – буркнул водитель и хотел было закрыть окно, но Даша