Двадцать два несчастья. Том 3 - Данияр Саматович Сугралинов

Я посмотрел ему в глаза и понял, что отказываться бессмысленно. Это было, очевидно, принципиально для участкового. Он платил из своего кармана, чтобы, возможно, научить парня ответственности.

Взяв деньги, я кивнул:

— Хорошо. — Затем повернулся к Рашиду и спокойно добавил: — Считай, что расплатился.

Подросток быстро кивнул и развернулся, почти бегом направляясь к соседнему дому.

Гайнутдинов проводил его взглядом, затем задержался еще на мгновение, глядя мне в глаза.

— Он не плохой, просто… один. Отца нет, мать не видит, бабушка… В общем, извини. Некому за него взяться. Улица «воспитывает».

Он кивнул на прощание и направился к своей машине. Сел за руль, завел мотор, который заурчал, прокашлявшись пару раз, и медленно выехал со двора, огибая лужи. Задние фонари мигнули красным и растворились за углом дома.

Я уже направился к подъезду, когда услышал знакомый голос:

— Серега! Эй, Епиходов!

Обернувшись, увидел Танюху. Соседка торопливо шагала ко мне, в руках у нее было что-то объемное, темно-синее. Промокшая куртка облегала ее фигуру, а из-под капюшона выбивались мокрые пряди русых волос.

— Стой, не уходи, — сказала она, подойдя ближе и протягивая мне сверток. — Вот. Держи. Это тебе.

Я принял сверток, развернул и увидел куртку. Темно-синяя, плотная, явно не из дешевых. Stone Island — добротный итальянский бренд, когда-то модный и популярный.

— Откуда? — спросил я, рассматривая куртку с компасом на нашивке на левом рукаве чуть ниже плеча.

— С работы типа, — махнула рукой Танюха, стряхивая капли с волос. — Одна хозяйка мне отдала, сказала, муж носить перестал, а выбросить жалко. Вещь-то хорошая, просто у них каждый год новое, а старое… расхламление гардероба типа. Вот, раздает, когда добрая. Я обычно такое продаю или меняюсь с девками, но тут подумала… — Она замолчала, поджав губы, затем продолжила быстро, почти сердито: — Серега, больно же смотреть, как ты в этих своих обносках мерзнешь. Уже типа ноябрь, считай, холодрыга собачья, а ты все в тряпье своем. Померишь хоть?

Я посмотрел на куртку, затем на Танюху. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на меня выжидательно, но в глазах было что-то, чего я раньше не замечал. Забота, что ли.

— Спасибо, Таня, — сказал я и благодарно улыбнулся. — Не ожидал.

— Да ладно тебе, — буркнула она. — Померишь или как?

Я скинул промокшую спортивку и натянул куртку. Размер подошел почти идеально, может, чуть свободнее в плечах, но это только к лучшему. Тепло сразу обволокло, словно я надел броню от промозглого ветра.

— Нормально сидит, — удовлетворенно кивнул я. — Спасибо, Тань. Правда выручила.

Она усмехнулась, довольная:

— Ну вот. А то ходишь, как типа бомж какой-то. Теплее станет хоть. Ладно, побегу я Степке ужин готовить.

Она развернулась и, улыбаясь, быстро зашагала к подъезду, а я поднял воротник куртки, защищаясь от ветра, и пошел вслед за ней тоже с глупой улыбкой на лице.

* * *

С самого утра пятницы, закончив утренние ритуалы и пробежку, я занимался делами. Обменялся письмами с Караяннисом, поговорил с его помощником по поводу ситуации со стримом Лейлы, которая, как выяснилось, находилась даже не в Казани, а в какой-то навороченной клинике в Москве. В какой конкретно — он не знал, это держалось в тайне.

Потом я и сам начал копать, изучая местные новостные порталы и читая все, что касалось нашумевшего стрима. Интернет, как водится, уже вовсю бурлил, и на казанских форумах с телеграм-каналами развернулась настоящая баталия.

@dimok_1987: Епиходов из 9-й больницы — это который картежник и бухарик? И его еще хвалят?

@belka_v_kolese: Там все бухают, я там работала, знаю.

@hrundel: Да какая разница, уволили и правильно сделали. Развели культ из алкаша

@masya2003: Сам ты алкаш. Он мою бабушку смотрел, нормальный врач

@tonythetiger: Операция на Хусаиновой — реально высший пилотаж. Кто в теме, тот понимает

@vishnya_v_sahare: А правда что он бесплатно бабушек в подъезде лечит???

@kot_begemot_56: БЕСПЛАТНО??? В наше время??? Святой что ли?

@krosostka_25: Сергей Николаевич — золотые руки!

На «Пикабу» кто-то накатал целый пост под заголовком «История казанского хирурга, которого уволили за спасение дочери олигарха», и в комментариях уже перевалило за две тысячи сообщений. Половина требовала посадить уволившего завотделением, вторая половина призывала не верить хайпожорам. Единицы говорили, что нужно дождаться результатов проверки.

Отдельным цирком шли те, кто знал Серегу лично. Некая Ираида Вазгеновна — такой у нее был никнейм — заявила, что была первой женщиной в жизни Сереги, и уже тогда он показался ей «очень нежным и заботливым». Комментарий набрал триста лайков и сорок ответов, половина из которых требовала пикантных подробностей.

@vano_che: Учились вместе с Епишкой, ровный был, на лекциях спал, но экзамены сдавал

@ lyalya_n: Работала с ним. Руки золотые. После того случая его как подменили.

Последний комментарий меня зацепил. Какой случай? Тот самый, из-за которого Серега запил? Я попытался разузнать подробности, но @lyalya _ n больше ничего не писала и в личку не отвечала.

В общем, я все глубже уходил в изучение Серегиного прошлого, собирая по крупицам мозаику чужой жизни, которая теперь стала моей. От этого занятия меня оторвал звонок в дверь. Вернее, сначала кто-то постучал — тихо, несмело, — а потом все же звякнул, коротко и один раз.

— Где это тебя так угораздило? — подивился я, открыв дверь и обнаружив на пороге абсолютно несчастного Степана.

Тот светил огромным фингалом и вид имел совершенно растерянный и печальный.

— Да вот… — зло всхлипнул он и стыдливо вытер глаза рукавом. Вся его худенькая нахохлившаяся фигурка говорила о том, что с расспросами сейчас лучше не лезть.

А я не стал.

— В школе подрался, что ли? — все же спросил я чисто для порядка.

— Да ну его! — отмахнулся от проблемы первоклассник и сразу же добавил: — Я это…

— Заходи давай! — прервал его я и гостеприимно распахнул дверь пошире.

Степка замялся на пороге, больше для приличия, но все же вошел. Долго-долго возился у двери, снимая куртку и переобуваясь, вздыхал, топтался, потом кое-как справился.

— Слушай, дядя Сергей, — помявшись, сказал он. — А можно я у тебя тут спрячусь и немножко побуду? Я могу и под столом посидеть.

— Зачем?