Бес лести предан - Элиот Лилит

сопровождении кислого Константина. Император придирчиво оглядел сына, но, несмотря на заспанную физиономию, одет тот был по всей форме. Удовлетворившись этим, его величество обратился к Александру:

– А где же ваша супруга?

– Елизавете Алексеевне нездоровится, – отозвался тот. – Но она просила меня насладиться представлением за двоих.

– «Нездоровится»? – фыркнул Константин, стоило дверце кареты захлопнуться. Где его супруга, никто не спрашивал – привыкли, что великая княгиня Анна Федоровна любой повод изобретет, лишь бы не выходить с супругом в свет. – Так бы и сказал, что не хочет смотреть, как ты заглядываешься на хорошеньких актрис.

– Уверяю тебя, ей это совершенно безразлично, – Александр беззаботно улыбнулся и помахал Алексею. – Алексей Андреевич, идемте. Вы поедете с нами.

Внутри Большой театр был так же величественен, как и снаружи. Мраморные колонны, выступавшие на кремовых стенах, обернулись тремя высокими ярусами и бесконечными рядами обтянутых дорогой тканью кресел в партере. Из зала то и дело оглядывались посетители, заинтересованные или испуганные неожиданным визитом императора, но Алексею все равно казалось, что косятся на него. Среди пышного убранства царской ложи он чувствовал себя фонарем, воткнутым в сердце цветущего сада. Ну какие ему театры…

Сидел он как на иголках. Исполнительница главной роли, актриса с россыпью каштановых волос и удивительно синими глазами, пела страсть как хорошо, однако для Алексея все слилось в мутный гул. Но вот она взяла высокую ноту, такую чистую и долгую, что просто не верилось, как это в такой хрупкой грудной клетке умещалось столько дыхания, и тяжелый занавес опустился, знаменуя конец первого акта.

Не один Алексей не мог сосредоточиться на выступлении – Константин, всю дорогу отчаянно боровшийся с зевотой, даже не трудился скрывать скуки. Когда действие кончилось, он с облегчением повернулся к сестрам:

– Договаривались на один акт, так?

Александра и Елена дружно нахмурились. Екатерина радостно заболтала ногами, но сидевший рядом Александр тут же ее одернул.

Нелидова бесцеремонно запрокинула голову назад:

– Как, вы уже уходите?

Константин криво улыбнулся.

– Увы, Екатерина Ивановна, у меня начисто отсутствует чувство прекрасного.

– Да все у тебя на месте, – раздраженно отозвалась Елена. – Просто спать нужно по ночам, а не шляться где попало.

Сидящий наискось от них император вскинул брови. Мария Федоровна с тревогой оглянулась на ссорящихся детей. После родов она сильно осунулась: светлые глаза на обострившемся лице казались огромными.

Константин покраснел и огрызнулся:

– Сама будто не шляешься!

Тут опешил даже Алексей. Несмотря на бойкий нрав, из всех сестер у Елены было самое слабое здоровье – она вообще не часто покидала дворец. Выпад был не просто неприличным, а даже звучал безумно.

Александра обожгла брата презрительным взглядом. Елена зарделась не меньше Константина. Не выдержав, обернулся и император.

– Константин Павлович! – отчеканил он. – Вы, кажется, нарочно пытаетесь истощить мое терпение. Не можете вести себя как подобает великому князю – подыщем вам место службы подальше от столицы.

Константин побелел.

– Я пошутил, – пробормотал он, запинаясь. – Очень глупо. Извините меня.

– Ну хватит ссориться, люди уже смотрят, – вклинилась Нелидова. – Любите же вы, Павел Петрович, присвоить себе все внимание зрителей!

Император растерялся.

– Я?

– Да вы, вы, кто же еще? Я все еще помню, как мы четверо не смогли посмотреть Гамлета в венском театре, из-за того, что исполнитель роли, видите ли, не захотел играть его перед вами.

– А, это и я помню! – высунулся Куракин. – И что за прок от путешествия инкогнито, если все и так все знают?

Алексей внутренне содрогнулся, однако император уже остыл, даже рассмеялся:

– Ну это уж никак не моя вина! По-моему, я превосходно играл роль графа Северного. Зато когда на сцене выступали вы, Екатерина Ивановна, никакие трагичные принцы в зале не могли увести внимание от вас.

Улыбнувшаяся было Мария Федоровна снова нахмурилась, но Нелидова только руками замахала.

– И не вспоминайте! Тогда я была юна, обворожительна и еще не испортила свою репутацию окончательно. Покажись я на подмостках сейчас, почтенная публика закидала бы меня гнилыми овощами.

– И показали бы себя глупыми ослами, – фыркнул Куракин. – Вы замечательно пели. Хотя, конечно, с сегодняшней звездой никто не сравнится… Откуда, говорите, она взялась?

– Князь Юсупов привез из Парижа. Хотел порадовать его величество, но не учел, что Павлу Петровичу теперь не до театров.

– Сейчас я здесь, – возразил император.

– И сколько мне пришлось вас уговаривать? – Нелидова фыркнула. – В любом случае, тут ее первым заприметил Кутайсов.

– Куда он, кстати, запропастился? – император недоуменно оглядел ложу. – Минуту назад еще тут сидел.

– Отошел, и бог с ним, – отмахнулась Нелидова. – Но я вас не только слушать ангельский голосок мадам Шевалье позвала. Константин Павлович, вы… А, и этот уже ушел! – и правда, место Константина пустовало. – Ну ладно, хоть вы посмотрите. Мне некоторые моменты этой оперы показались крайне любопытными. Вы вот что думаете, Алексей Андреевич?

Алексей вздрогнул. После первого действия он понял только, что смотрит комедию, и то по вспышкам хохота в зале. Пришлось признаться:

– Я не слишком следил за сюжетом.

Нелидова закатила глаза.

– Еще один… Что за молодежь нынче пошла? Все приходится разжевывать. Смотрите: госпожа Жоржетта – мадам Шевалье – изменяет своему престарелому супругу с неким графом де Нуаром, приехавшим на побывку с войны и очаровавшим ее россказнями, будто он – князь демонов. И из этого выходит множество курьезных ситуаций. Серьезно, вы…

Но в этот миг занавес пополз вверх, и Александр, не сводивший глаз со сцены, приложил палец к губам. Началось второе действие.

Странно, прежде Алексей не замечал в цесаревиче страсти к театральным представлениям. Неужто впрямь на актрис засматривается? С мадам Шевалье Александр в самом деле не сводил пристального взгляда – невольно порадуешься, что Елизавета Алексеевна с ними не поехала.

После пояснения Нелидовой следить за сюжетом оперы стало легче, только, где смеяться, Алексей так и не понял. Что уморительного в историях про адюльтеры? Часть про «князя тьмы» и то интереснее, ну да в мире полно суеверий и легенд о демонах.

Алексей снова потерял интерес, встрепенулся только под конец второго действия. Комедия приобрела драматический поворот – узнав об измене жены, муж в порыве ярости воткнул кухонный нож графу де Нуару в грудь. Чернокудрый актер зашатался и трагично повалился на спину. Мадам Шевалье, упав перед ним на колени, завела тоскливую арию. Пока она пела, Алексей присматривался к лежащему навзничь мужчине. Прижатая к проткнутой груди рука дернулась. Ну что за актер, даже смерть как следует изобразить не умеет… А вот мадам Шевалье исполняла роль превосходно – ее густой голос обволакивал слух сладкой медовой грезой. Она взяла высокую