Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

– Я знал, что ты придёшь, если я напишу, – с чувством сказал Фрекс. – Фабала, я всегда это знал. – Он немного скованно обнял её. – Позволь мне поплакать минутку.

Когда он взял себя в руки, то спросил, где она была, чем занималась и почему так и не вернулась домой.

– Я не знала, есть ли мне куда возвращаться, – ответила она, осознав, что говорит абсолютную правду. – Завершив обращение очередного городка, папа, ты отправлялся в новые земли. Твой дом был на пастбище душ – но не мой. К тому же у меня была своя работа.

Мгновение спустя она тихо добавила:

– Или, по крайней мере, я сама так думала.

Эльфаба упомянула свои годы в Изумрудном городе, но не объяснила, чем там занималась.

– И что, нянюшка оказалась права? Ты стала монахиней? – изумленно спросил Фрекс. – Я не воспитывал в тебе такую покорность. Такое смирение, такое послушание…

– Я была монахиней не больше, чем когда-либо – унионисткой, – мягко упрекнула его Эльфаба. – Однако я жила среди монахинь. Они занимались добрыми делами, что бы ни двигало ими – заблуждение или вера. В то время я восстанавливалась после трудных для меня времен. А потом, в прошлом году, я отправилась в Винкус, и, думаю, теперь это мой дом. Хотя кто знает, надолго ли.

– И чем ты занимаешься? – спросил он. – Ты замужем?

– Я ведьма, – ответила она.

Фрекс отшатнулся, пристально вглядываясь в её лицо единственным видящим глазом и пытаясь понять, шутит она или нет.

– Расскажи мне о Несси, прежде чем я её увижу. И о Панци, – попросила Эльфаба. – Ты упоминал в письме, что сестра нуждается в помощи. Пока я здесь, я сделаю всё, что смогу.

Он поведал ей, что её сестра стала Владычицей Востока. Регион отделился от Страны Оз поздней весной.

– Да-да, это я знаю, только не в курсе причин, – подтолкнула его Эльфаба.

Тогда Фрекс описал предшествующие события. Сожжение амбара, где проходили собрания оппозиции, известия об изнасиловании двух местных девушек после бала в гарнизоне армии Волшебника, расквартированной возле Драконьего Шкафчика. Упомянул также резню в местечке Эпплру и неподъёмный налог на зерно.

– Последней каплей, – сказал он, – по крайней мере для Несси, стало разорение солдатами Волшебника деревенских молельных домов.

– Странно, что это последняя капля, – сказала Эльфаба. – Насколько я помню, согласно учению, молиться можно в любом месте, и каморка над рудником в этом смысле не менее сакральна, чем молельный дом.

– Ну, учение… – Фрекс пожал плечами; такие тонкости его уже не волновали. – Несси пришла в ярость, выразила своё негодование, и не успела она опомниться, как от этой искры разгорелся пожар. Она направила яростное письмо самому Императору-Волшебнику – опасный и мятежный поступок, – а спустя неделю вокруг неё уже всё пылало в лихорадке революции. Восстание случилось прямо здесь, во дворе усадьбы Кольвен-Граундс. Великолепное выступление – можно было подумать, будто Несси всю жизнь готовили возглавить мятеж против короны. Она обратилась к старейшинам фермерских общин, ближних и дальних, а свою религиозную программу в речи разумно смягчила. Думаю, это было правильное решение – после этого её призыв сплотиться встретили единодушным одобрением. Все проголосовали за независимость от Страны Оз.

«На старости лет папа стал прагматиком», – с удивлением отметила Эльфаба.

– Но как ты пробралась мимо патрулей на границе? – спросил Фрекс. – Поговаривают, обстановка там накаляется.

– Просто перелетела их под покровом ночи, как маленькая чёрная пташка, – ответила она с улыбкой, касаясь его руки. Кожа у Фрекса была сухая, покрытая розовыми, цвета варёного рака, пятнами. – Но я не знаю, зачем ты позвал меня сюда, папа. Чего ты от меня ждёшь?

– Я надеялся, что, раз твоя сестра стала правительницей, ты примкнёшь к ней, – ответил он с наивной надеждой человека, чья семья слишком долго была в разлуке. – Я ведь знаю, кто ты, Фабала. Сомневаюсь, что ты сильно изменилась за эти годы. Я помню твою находчивость и твёрдость характера. И в то же время вижу, что Несси полностью во власти своих религиозных убеждений. В любой момент она может оступиться и разрушить тот ужасный, но всё же благой порядок, который создаёт сейчас, будучи символом сопротивления. Если это случится, для неё всё кончится плохо.

«Так вот кем я должна быть! Громоотводом, первой линией обороны», – осознала Эльфаба. Её радость мгновенно испарилась.

– И для них, её ревностных сторонников, это тоже может кончиться плохо, – добавил Фрекс, махнув рукой в сторону, точно указывал на весь Манникин. Эльфаба с холодной отстранённостью отметила: плечи отца за время их разлуки сгорбились, лицо осунулось – даже улыбка, похоже, давалась ему с трудом. – Больше поколения они жили под мягкой диктатурой нашего Великого подлеца-Волшебника… Хотя, прости, теперь мы в Свободном Манникине… Эти фермеры явно недооценивают масштаб грядущего возмездия. Панци из надёжных источников выяснил, что в Изумрудном городе накоплены огромные запасы зерна, и нас могут долго осаждать, не бросая войска в бой. Пока что разделение проходило весьма цивилизованно: арестовали несколько пьяных бедокуров, отправили на границу пару подразделений… Мы обманываем себя, полагая, будто мы в безопасности. Я думаю, что и Несси подвержена этому заблуждению. А вот у тебя, как мне всегда казалось, разум яснее. Ты можешь помочь ей подготовиться. Привести к взвешенному решению, поддержать.

– Я всегда это делала, папа, – заметила Эльфаба. – В детстве и в колледже. А теперь мне сказали, что она способна постоять за себя.

– О, ты слышала о моих драгоценных башмачках! – подхватил он. – Я купил их у одной дряхлой старухи, а потом переделал для Нессы своими руками. Черепашье Сердце научил меня работать со стеклом и металлом, и я украсил башмачки как мог, чтобы дочка всегда чувствовала себя в них красивой. Правда, я уж точно не ждал, что кому-то ещё придёт в голову их зачаровать. Я не горюю о таком повороте событий. Однако теперь Несса уверена, что не нуждается в помощниках – ни чтобы крепко стоять на ногах, ни чтобы править. Она слушает других ещё меньше, чем раньше. В каком-то смысле эти башмачки опасны.

– Жаль, что ты не сделал такие для меня, папа, – тихо сказала она.

– Тебе они не были нужны. Твой голос, твой пыл, даже твоя свирепость всегда служили тебе бронёй.

– Свирепость? – Она потрясённо отпрянула.

– Ох, ты была маленьким чудовищем, – вздохнул Фрекс. – Но что с того? Дети вырастают, меняются. Ты была сущим кошмаром, когда впервые оказалась среди ровесников. Ты немного успокоилась уже после того, как мы начали путешествовать и тебе стали поручать держать младенца. Это Нессароза смягчила твой характер, знаешь ли. Тебе стоило бы её поблагодарить; с самого рождения она стала святым благословением нашей семьи.