Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Часть 34

40 день месяца Льда — 6 день месяца Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Воды, острова Туви — Сфен Воздуха, Корни Огня — Сердце Пламени

40 день Жизни, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

В бункер спустились, неуверенно переставляя ноги, двое филков в тяжёлой защите. Айзек закрыл за ними люк, попробовал рукой опоры для накопителей и шагнул в сторону. Филки, встав поодаль от реактора и монитора, настороженно за ним следили.

— Действуйте по инструкции, — отрывисто сказал Айзек, выпуская «щупы» дозиметра. Один из филков, судорожно сглотнув, двинулся к реактору.

— Я от-ткрываю заслонку…

— Кённа, займи место, — вполголоса подсказал Айзек. Филк, развешивающий кольцевые накопители по опорам, вздрогнул и заторопился к монитору. Гедимин мигнул. «Кённа? Сейчас же не его смена…»

— Джефри открывает заслонку, — донеслось от монитора, и сармат мигнул ещё раз. «Джефри? Не Бальтес? То-то он в скафандре еле шевелится…»

«Кто-о?» — прогудело внутри черепа. К виску прилипло потеплевшее невесомое волокно.

— Спокойно, свои, — прошептал Гедимин, досадливо щурясь на Кённу. Его височные пластины были плотно пригнаны, блокируя сигма-излучение, — хранитель, выглядывающий из реактора, никого «не видел».

Заслонка медленно отодвинулась, выпуская наружу ослепительный зелёный свет. Волокно, отпустив Гедимина, втянулось в реактор. Джефри шагнул назад, тяжело дыша. В его руках темнела накопительная пластина.

— Может, им щитки поднять? — шёпотом спросил Гедимин, глядя то на филка с облучателем, то на дозиметр. — Хранитель не видит, кто в нём роется.

Айзек еле слышно хмыкнул.

— Погоди, атомщик. Слишком много всего за раз. Накопители, излучение, вскрытый реактор… Хранителя оставим на потом.

…Тёмно-красные кольца висели на опоре. Джефри отмывался от невидимой, но всё же «фонящей» пыли. Его пальцы дрожали.

— Броня тяжелая, но через пару дней привыкнешь, — сказал ему Айзек, проверяя эффективность дезактивации. — Тренируйся. Кенен знает, со стрельб тебя снимет.

— Ага, Бальтес рассказывал, — пробормотал сармат, отряхивая руки. Из туннеля он выбирался неуверенно, но быстрее, чем спускался. Айзек, оглянувшись на щит управления, показал Кённе одобрительный жест.

— Прикрой, — буркнул он Гедимину, дотронувшись до височных пластин. Сармат мигнул, но подчинился.

— Когда сегодня ночью полезешь общаться… — Айзек кивнул в сторону выхода и выразительно поморщился. — А ты полезешь, я тебя знаю… В общем, сфалт бери с собой. И не рассчитывай на мирную беседу.

— Чего это? — нахмурился Гедимин; о том, куда он должен «полезть» этой ночью, он вспомнил не сразу. — Ты же всегда говоришь — не провоцировать.

— Это… эта сущность, — Айзек снова поморщился, — в провокациях не нуждается. Хингаан в принципе не любит теплокровных. А ты ещё и атомщик. Короче — вечером проверь термоэлементы. Купол к ночи уплотним. Ну, а ты… тебя же цепью не удержишь. Если что — стреляй, ори, прибежим — авось отобъёмся.

— Может, ему подношений? — неуверенно предложил Гедимин. Ему было не по себе. О явно враждебных «богах» он слышал впервые. «Интересно, как с ним общаются местные. Надо будет выйти на окраину…»

Айзек махнул рукой.

— Лучше не привлекать к себе внимания. Но ты ведь всё равно полезешь. Так что — я предупредил, а дальше — твоё дело.

…Вепуат слушал Гедимина вполуха — его занимала только ксенотварь, приросшая к скафандру. Очередную рыбину она сглотнула так стремительно, что на долю секунды захватила палец перчатки. Вепуат охнул и замер на месте. Хоботок сжался на его пальце, на мгновение раздулся — и, отцепившись, пропал под перьями.

— А сильные там мышцы… — пробормотал сармат, разглядывая едва заметные насечки на мелкой чешуе. Гедимин хмыкнул.

— Это он сам себя укусил? И что, ему не больно?

— Откуда в перьях нервные волокна… — пробормотал Вепуат, вытирая руки намыленной ветошью. Гедимин отвёл взгляд. Он с трудом привыкал к виду местного «мыла» — хотя уже знал, что и выщелачиватель, и абразив там вполне рабочие, всё равно казалось, что этой синевато-серой массой скорее запачкаешься, чем отмоешься.

Хоботок вылез из-под перьев и остановился, покачиваясь. Он повернулся было к вымытой руке Вепуата, но тут же разочарованно качнулся в другую сторону. Сармат открыл банку с Би-плазмой и надел на «рот» ксенотвари. Хоботок качнулся, дотронулся до жижи — и втянулся в броню. Вепуат хмыкнул.

— Ну, подумай. Рыбы всё равно не будет.

Гедимин оглянулся на белесую загородку в конце длинного помещения. Сейчас, когда шумели краны, и булькал водоподъёмник, невозможно было расслышать тихое журчание водостока. Сармат видел, как филк с закрытым ведром заходит в загородку и через некоторое время выходит, — за уровнем выкипающего раствора всё-таки кто-то следил. «А само волокно с утра проверять бессмысленно,» — думал Гедимин, прикрывая пластиной непригодившийся сигма-сканер. «Ещё и суток не прошло. Вечером посмотрю…»

Хоботок скафандра со стуком врезался в дно банки. Би-плазма расплескалась по стенкам. Когда Вепуат стряхнул её обратно на дно, стало видно, что уровень в банке понизился.

— Правильно, — одобрил Вепуат. — Не очень вкусно, зато всегда под рукой. А рыба… Когда она есть, а когда и нет. Гедимин! Так что там было про ритуалы?

— Ничего, — буркнул сармат. — Сегодня у всех ритуалы. И у Сэта, и у Джагулов. И всем не до занятий. Разберёмся с филками — и можешь делать подвески хоть до ночи.

Вепуат хмыкнул.

— Кто как, а я занятия не отменял. И Сэта вчера ничего не говорили. Перенесу, пожалуй, их на утро. Только надо предупредить…

…Когда последнее кольцо зелёного света разошлось по небу и угасло, Гедимин оглянулся на «восток». Каменные ступенчатые маяки скрывались в темноте — никто не принёс к ним ни одной плошки с кейеком. Сармат, озадаченно хмыкнув, взялся за