Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Так вот отчего тебе требовалось остаться здесь! – Опершись на трость, Шелк не слишком уверенно поднялся с кресла и дохромал до окна. – Чтоб к нам смог присоединиться твой сын…

– Вовсе нет, патера. Вовсе нет.

– Держись за руку, – склонившись над подоконником, обратился Шелк к Крови. – Цепляйся. Я помогу тебе влезть.

– Спасибо, – прокряхтел Кровь. – Не подумал… надо было хоть табуретку, что ль, прихватить.

– Давай и мне руку, Кровушка.

С этим майтера Мрамор, в подражание Шелку, водрузила на подоконник ступню и протянула наружу руку.

Устрашающе раскрасневшийся от натуги, Кровь подтянулся, лег животом на подоконник и, отдуваясь, кряхтя, сполз на пол.

– Ну а теперь внучка. С ней после Кровушки будет намного проще.

Вновь перегнувшись через подоконник, майтера Мрамор бережно стиснула тонкие, хрупкие – кожа да кости – ладошки и без труда подняла в комнату донельзя истощенную девушку с обожженной щекой.

– Бедная девочка!

Шелк, остановившись у кресла, согласно кивнул.

– Привет, Мукор. Будь добра, сядь, чтоб и я тоже смог сесть. Сил у нас с тобой небогато.

– Иглострелы против солдат не годятся, – пропыхтел Кровь, запустив руку под рубашку и потянувшись к поясу брюк. – Вот тебе, кальд Шелк, кое-что получше. От меня.

«Кое-что получше» оказалось азотом с длинной, шероховатой от множества рубинов, оправленных в чеканное золото, рукоятью, с круто изогнутой гардой куда затейливее, чем у того, переданного Шелку доктором Журавлем по настоянию Гиацинт, и с кольцом из бриллиантов вокруг навершия.

Шелк опустился в кресло.

– Да, этого следовало ожидать. Доктор Журавль говорил, что у тебя их два.

– Хочешь сказать, не нужен? – выдохнул Кровь, даже не попытавшись скрыть изумление.

– Именно. По крайней мере, пока.

– Да он же стоит…

– Я знаю, сколько он стоит и каким грозным оружием может стать в крепкой руке вроде твоей. Я же в данный момент совершенно без сил, хотя это самая незначительная из причин для отказа.

С этими словами Шелк утомленно откинулся на спинку кресла.

– Твоя дочь любезно исполнила мою просьбу сесть. Приглашать сесть тебя в твоем собственном доме я не могу и прекрасно помню, что занял твое место, но кресел здесь множество.

Кровь сел.

– Благодарю тебя. Майтера…

– Кошка идет!

Действительно, не успел отзвучать взволнованный вопль Орева, а кошка – вернее, кот – легко перемахнув через подоконник, бесшумно приземлился посреди комнаты и устремил взгляд на Кровь. Глаза кота полыхнули, словно горящий янтарь.

Майтера Мрамор поспешно, словно при виде мыши, подобрала юбки.

– Это ведь Лев? – уточнил Шелк. – Кажется, я его помню.

Рысь, смерив его пристальным взглядом, кивнула.

– Патера так старался всех рассадить, – заметила майтера Мрамор, повернувшись к Мукор. – Вот бы и твой котик, дорогая, сел тоже! В таком случае мне при нем станет гораздо спокойнее.

Лев послушно улегся на пол и замер, поглядывая то на Кровь, то на Орева.

Майтера Мрамор начертала в воздухе символ сложения.

– Благослови тебя Сфинга. А ведь забавно выходит, если вдуматься… детишкам такое, как правило, очень нравится. Патера-то подумал, будто мне хотелось оставить окно открытым, чтобы твой папа сумел к нам сюда влезть, а я отвечаю: нет, даже не помышляла ни о чем подобном… причем ни на вот столько не отклоняюсь от истины! Мне хотелось оставить окно открытым, поскольку ты, дорогая, еще в первый раз просила не задерживаться надолго в комнатах с затворенными окнами и дверьми, так как тебе, возможно, понадобится заглянуть ко мне снова, а при затворенных дверях и окнах оно тяжелее. Потому-то я и обрадовалась всем сердцем, когда Кровушка отворил это, и вот ты им воспользовалась, да еще вон какого котика долголапого с собой привела!

– А я и не знал, что она в зверюг тоже вселяться умеет, – нащупывая большим пальцем демона, пробормотал Кровь. – Мы вообще не догадывались, что в ней остались хоть какие-то силы, пока Лемур разговоров кальда с Журавлем не записал, однако ж она, похоже, нанесла визит вам обоим.

– Под окном подслушивал, Кровушка? Не годится так, ох, не годится!

– Даже не думал.

– Подслушивающее устройство, – со вздохом пояснил Шелк. – Какое разочарование… я-то думал, за одной из этих картин может оказаться потайная дверь. Когда я считался мелюзгой, в книгах для мальчиков такие двери встречались на каждом шагу, но в жизни мне, увы, ни разу не попадались.

– Так ты знал, что я появлюсь?

– Предполагал, что можешь. Хочешь знать все в подробностях?

Майтера Мрамор громко хмыкнула.

– Я – да, патера.

– Прошу, воздержись впредь от этого хмыканья, – укоризненно заметил Шелк.

– Хорошо… во всяком случае, постараюсь воздерживаться. Однако Кровушка – мой сын, и я хотела сказать, что вправе знать все.

– Что ж, все так все.

Прикрыв глаза, Шелк откинулся на спинку кресла.

– В иераксицу я малость прогулялся по городу в компании Его Высокомудрия, а после прошел от Восточной окраины до самой гостиницы «У Горностая». В то время город был поделен между инсургентами майтеры Мяты и стражей примерно поровну. «У Горностая» я, как уже говорил, часа три-четыре поспал, а проснувшись, узнал, что около половины стражников перешли на сторону майтеры Мяты.

– Я слышала, все, кроме Второй бригады, – уточнила майтера Мрамор.

– Прекрасно. Перед тем как меня привели сюда, я довольно долгое время провел в каких-то подземельях или подвалах и посему не так много видел, но здесь меня ждали советники. Скорее всего, они взялись командовать своими силами лично, а по-моему, это означает, что положение критическое. Чуть позже ты сообщила, что привела сюда наших детишек, и упомянула о генерале из Тривиганта…

– Да, о генерале Сабе. Сердцем она, на мой взгляд, добра, очень добра, несмотря на изрядный рост и на редкость упрямый нрав.

– Полагаю, это ее воздушный корабль атаковал нас с Его Высокомудрием, ехавших в пневмоглиссере Оозика.

– Разумеется, ее воздушный корабль долгое время парил над городом, стрелял, бросал бомбы… ну и громадина же!

– А твой доктор, Журавль, был тривигантским шпионом, – сообщил Шелк Крови, – хотя, должно быть, тебе об этом уже известно. Как-то раз он в шутку сказал: если-де мне срочно потребуется помощь, нужно всего-навсего прикончить его. У него в груди имелось устройство, позволявшее отыскать его и сообщавшее нужным людям, бьется ли его сердце. И вот в иераксицу, ранним утром, его застрелили… по ошибке, не разобравшись. Сдается мне, стрельба по нашей машине – результат схожей путаницы: тривигантцам сообщили, что стража противостоит нам… естественно, они, увидев пневмоглиссер стражи в окружении конвоя из конных офицеров, решили ударить.

– Одного не пойму: я-то тут при чем? – проворчал Кровь.

– Очень, очень даже при чем, – заверил его Шелк, – и я насчет этого оказался полностью прав… единственно насчет этого не ошибся ни в одной мелочи. Ты бился на проигрывающей стороне, твой дом собирались вскоре сровнять с землей, тебя запросто могли ранить либо убить. При этом о подземельях ты знал и, вне всяких сомнений, не раз побывал там. Я, как уже говорил, тоже… и познакомился с ними куда ближе, чем хотелось бы. И потому представить себе не