Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

class="p1">…хватит меня мучить! — крик отца вырывает из сна, заставляя замереть в кровати. На подоконнике тени, на полу — дорожка луны. И дверь скрипит, приоткрытая. Нянька всегда её закрывает, и проверяет даже, чтобы хорошо захлопнулась. Но если проснуться ночью, то дверь всегда приоткрыта.

Скрип-скрип.

Невидимый ветер качает створку.

— Ты меня не любишь!

— Прекрати, — матушкин голос такой… другой. Усталый? — Я тебя люблю.

— Неправда! Я вижу! Я знаю! Что ты со мной сделала, а?

— Тише, дочь разбудишь.

— Дочь… да… дочь… она на тебя не похожа! И на меня не похожа! Чья она?

— Твоя. И ты делал анализ. Сколько раз? Пять или шесть?

Страшно. И жарко. И тени в углу шевелятся. И крик рвётся из груди, но нельзя. Отец сейчас… не такой. Другой. Порой с ним случается. И тогда надо вести себя тихо-тихо. Поэтому Ульяна, чтобы не закричать, закрывает рот ладошкой. Но пальцы проваливаются в приоткрытый рот, а зубы сами впиваются в кожу.

Больно.

Но зато боль отвлекает.

— … ты меня…

Звук удара почти и не слышен. Но зубы сжимаются.

— Тварь… сама ты тварь… и твоя дочурка такая же! Повесила мне на шею чужого ублюдка. Думаешь, я не знаю, что анализы эти все куплены! Не знаю, чем ты за них расплачивалась…

Выдохнуть.

Вырваться. Это тоже просто, достаточно лишь захотеть, но липкая паутина воспоминаний ощущается на лице. Почему Ульяна этого не помнит?

Отца?

Ночных скандалов? Почему…

Потому что не захотела? Или… или кто-то помог не запомнить? Кто? Нет, не она… она не могла. Она всегда была себе на уме.

— … нет, дорогая, спину надо держать прямо. Вот так. И волосы на лице не сделают тебя загадочной, скорее уж глупой. Не надо показывать миру, что ты глупа, даже если это так…

Щетка скользит, и Ульяна замирает. Она не хочет смотреть в зеркало, но и пошевелиться не смеет.

— И занавесившись прядями, ты не спрячешься, как и не решишь проблему, делая вид, что её не существует…

— Почему, — собственный голос был тих. — Почему ты меня ненавидишь?

— Я? — матушкина бровь поднимается. — Нет, дорогая. Я не ненавижу. Это ты себя ненавидишь.

— Хорошо. Тогда почему ты меня не любишь?

— А почему ты не любишь себя? — матушка никогда не отвечает прямо. — Посмотри в зеркало. Посмотри и подумай.

О чём?

Но дальше спрашивать бесполезно. Щётка впивается в пряди и дёргает, кажется, нарочно раздирая запутавшиеся.

— Запомни, дорогая, если ты хочешь, чтобы тебя любил кто-то… кто-то действительно стоящий, тебе стоит для начала полюбить саму себя.

От этого воспоминания отмахнуться легче. Крошечный эпизод. Один из многих, но почему-то забытый. Не потому ли, что он действительно один из многих.

Полюбить себя.

А Ульяна… любит?

Да или нет?

Или это не важно?

А что тогда важно? Что вообще может быть важно в этом мире? И стоит ли за него цепляться? Сила, частью которой Ульяна была, не бросит.

Не предаст.

Не обманет.

Потому что сила — это Ульяна. А Ульяна — это сила. Просто ещё не до конца. Малости не хватает, решения. И… и надо принять.

Надо.

Или… нет?

Контроль… но как можно контролировать океан? Даже не отдельно взятый, а необъятный мировой? Так что эти фокусы с медитацией, не помогут.

А что поможет?

Она заставила себя выдохнуть сквозь зубы. И ощутила, как ноет в груди. Сколько она не дышала? Долго. Так нельзя. Человеческое тело не предназначено для таких фокусов.

Оно вообще слабо.

И легко ломается.

Данила! Мысль резанула наотмашь. И тут же угасла искрой. Он не умрёт.

Ему будет хорошо.

Наверное.

Или нет? Он ведь исчезнет, тот Данила, который боялся темноты и чудовищ под кроватью. Который упал в первом классе перед самой линейкой. И который доводил её до нервной истерики в университете. Исчезнет весь, целиком, с памятью, со своими дурацкими шуточками.

Глупостями, которые всегда не вовремя.

И теплым огнём.

А даже если вернётся, когда-нибудь в необъятном «потом», он всё равно будет другим Данилой. А… а родители. Его родители расстроятся.

И отец.

И…

И Стас тоже. Василий…

Стоило подумать, и Ульяна обернулась, чтобы с облегчением увидеть огромную фигуру существа, которое чем-то всё же напоминало человека. Демон. Он теперь стал выше и всё одно худой. А ещё белый. Белоснежная чешуя, покрывавшая и лицо, и шею, отливала перламутровым блеском.

Эле бы понравилось.

А Данила? Тоже здесь. Ульяна не знает, где это «здесь» теперь, но хорошо, что они тут. Рядом.

— Вась… я… кажется, себя теряю. Я… не хочу! — глупо просить помощи у того, кто изначально чужд этому месту. Источник видел демона.

Обнимал его.

Воспринимал как чужака, но без враждебности. Скорее с интересом.

— Я… я не понимаю, где мы… и что со мной.

— Позволишь? — ей протянули руку.

Нечеловеческую.

Такая тощая и несуразно вытянутая, покрытая всё той же чешуёй. И с когтями. Когти опасно отливали белизной. Но Ульяна с облегчением вцепилась в хрупкие с виду пальцы.

— Я… я сейчас потеряюсь! Что мне делать? Только не говори, что я должна успокоиться! Я и так слишком спокойна, настолько спокойна, что сейчас соглашусь стать частью этой грёбаной вселенной!

— Тогда попробуй наоборот.

Пальцы его сухие и тёплые. Чешуя как у рептилии. Ульяна как-то погладила змею, в зоопарке. Толстый ленивый питон грелся под лампой, и она помнит это ощущение… ещё одно ощущение, которое принадлежит лишь ей, Ульяне, а не миру.

И миру, конечно, тоже, но в первую очередь ей. Пусть Ульяна и часть мира, но она имеет право быть особенной частью. Немного отдельной.

— Наоборот — это как? — рука демона давала ощущение надёжности.

— Если ты ощущаешь, что испытываемые тобой эмоции аномальны, тебе нужно попробовать вызвать другие. Хотя мне сложно судить, но сугубо логически путь от обратного давно доказал свою эффективность.

— Мне захотелось тебя треснуть между рогов…

Ульяна даже обрадовалась.

Демон же склонил голову.

— Не буквально. Но… да… я… где мы?

— Это твой мир. Ты должна решить, где мы.

— То есть, я пока не могу решить, поэтому всё такое неконкретное?

— Именно.

— Источник… он…

— Тоже будет таким, как захочешь ты.

— Если я сумею?

— Да.

— А его воля… хотя… да, у него нет воли… он просто существует. Весь. И… у меня никогда не было воли.

— Ложь.

— А ещё я не уверена, что хочу… что… может, так действительно будет лучше? Для всех?

У кого она спрашивает? У демона? Демоны никогда не посоветуют хорошего. Они ведь даже в сказках только запутывают, обманывают. И с