Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

Он желает завладеть источником.

И Ульяной.

Притворяется другом.

Все притворяются.

— Уль, — белые руки обняли её, такие сильные, как капкан. И теперь не выбраться. — Не поддавайся.

Кому?

Чему?

— Сила всегда пробует на прочность. Не со зла. Просто такова природа.

— Я знаю, — говорить тяжело, потому что этот вот голос в голове нашёптывает, что вовсе не надо разговаривать. А надо стереть демона. Она сможет. Она здесь всё сможет. И… и если так, то почему бы и нет? Взять и захотеть.

И его не станет.

Проклятье ожило? Ну да. В груди. Заворочалось, заскребло суставчатыми лапами, раздирая её на клочки. И требуя немедленно сделать хоть что-то. К примеру, стереть демона.

Само воспоминание о нём.

— Я рос в мире, где небо отливало сталью, а ночью становилось чёрным, как уголь. И звёзды на нём казались проталинами. Когда я был маленьким, то думал, что это небо твёрдое, а звёзды — дыры, которые проковыряли в небосводе. И я мечтал, что однажды, когда я обрету крылья, я поднимусь и выгляну, узнаю, что там, за ним находится.

Нельзя слушать.

Демоны…

Да и люди не лучше. Бабушка? Добрая понимающая. Именно такая, какая Ульяне и нужна была. Ляля, Игорёк, Никита… она мечтала о семье? И ей подсунули воплощённую мечту. А Ульяна, глупая, и поверила.

Проклятье, подпитываемое силой источника, разрасталось. И вот уже чёрный паук оплёл сердце.

— Когда мне исполнилось пятнадцать, отец пришёл за мной. Он сказал, что пришла пора взрослеть. Мы отправились на границу Доминиона. Вселенная расширяется и растёт, и каждое мгновенье в ней рождаются новые миры. Из огня и Хаоса. Они нестабильны. И разные, все разные…

— Я не хочу тебя слушать!

— Но слушаешь.

— Я…

— Я впервые вышел вовне и вдохнул воздух, раскалённый настолько, что кожа моя стала красной, а потом покрылась чешуей.

— Как сейчас?

— Не совсем. Это была детская чешуя…

— Молочная? Как зубы?

— Вроде того…

— А она выпадает?

— Это называется линька. Честно говоря, так себе ощущения. Всё чешется страшно, кожа трескается… у нормальных демонов оно как-то легче.

— А ты не нормальный?

— Было время, когда думал, что да.

— А теперь?

— Теперь думаю, что я такой, какой есть.

— А я?

— И ты такая, какая есть.

— В голове… ты можешь продолжать рассказывать?

— Постараюсь. Тогда граница истончилась. Это как будто… представь линию горизонта. Красная земля. Воды нет, только песок и камень. Камень и песок. И песок пребывает в постоянном движении. Закрой глаза.

— Зачем? — в душе шелохнулось подозрение. А если он воспользуется слабостью? Если… возьмёт и свернет Ульяне шею?

Нет, глупость. Если бы хотел убить, мог бы сделать это давно.

И мысль успокоила. Она закрыла глаза.

— Проклятье… как от него избавиться?

— Песчинки касаются друг друга с тихим шелестом, рождая волны, одну за другой. Они, напоённые первородной энергией Хаоса, спешат прочь от разлома. И разбиваются о чёрные скалы. Но порой сила, которую несёт волна, такова, что камни трескаются. Я слышал, как гудят они от натуги, каждый на свой лад. И при зарождении бури звук завораживает. Это песня самого мира…

— Проклятье! — перебила Ульяна.

— Тогда отец оставил меня одного. Там, на границе…

— Почему?

— Таков обычай, — демон ответил спокойно. — Он появился на заре цивилизации, потому что изначально мир был жесток. Он и сейчас недобр. Сказывается близость Хаоса, пусть за тысячи лет граница и сдвинулась. Пустыня исторгает не только песок, но и орды тварей. И эти орды подобны живой волне, которая спешит стереть всё-то, что встретит на своём пути. С ними, как и с Хаосом, нельзя договориться. Нельзя заключить перемирие. Начать торговлю. Взаимовыгодный обмен. Дипломатические отношения тоже не наладишь. Их можно только убить. Или хотя бы устоять и выжить. И слабые не выживали. Слабые становились обузой.

— И их бросали в пустыне?

— Оставляли, — поправил Василий. — И ребенок или добирался до заставы, доказывая свою силу, или…

— Ты… добрался?

— Нет. Я бы погиб. Я ведь не настоящий демон. Но отец пришёл за мной. Оказалось, что прошло три дня. Я тогда и не заметил, честно говоря. Знаешь… она меня заворожила тогда, эта бескрайняя пустыня. И небо. И огонь, там, вдали… это было одновременно и ужасно, и в то же время неописуемо. И захватило меня настолько, что, вместо того, чтобы поспешить домой, я сел там, на вершине скалы, и смотрел.

Ульяна хихикнула, представив себе эту картину.

Белый демон на вершине чёрной скалы.

— И в какой-то момент ощутил, как там, далеко, зарождается буря. Ветра силы, которые дули со стороны пустыни, развернулись и потянулись туда, вглубь её. Они оставляли на песке след. Он был похож на удары огромных когтей, и это было… странно. А потом снова ударил ветер. И воздух зазвенел от собравшейся в нём силы. На небе закипели облака. Алые, как кровь. И силы стало больше. Её прибывало и прибывало. И она… тогда я понял, что ещё немного и исчезну.

— Но ты здесь?

— Здесь.

— И… как?

— Просто. Я понял, что не хочу исчезать. Что мир — куда больше, чем мне представлялось. И что пусть звезды — совсем не дыры в чёрном куполе неба, но выглянуть за пределы его у меня получится. Если я захочу.

— И ты захотел?

— Да. Я встал. Я… не стал противиться силе. Я позволил ей увидеть меня. А ещё увидел себя её глазами. И это тоже было необычно. Я понял, что я слаб. И никогда не сравняюсь по силе ни с отцом, ни с братьями. Ни с другими демонами. Я понял, что я странен для них. И они не понимают меня. Но и я порой не понимаю их. И многое другое понял. Главное, что я понял, что я таков, каков есть. Это ни плохо. Ни хорошо. Это просто факт.

Факт.

— И сила забрала твои эмоции?

— Не совсем верно. Скорее я воспользовался ситуацией, чтобы изменить себя. Сделать лучше. Во всяком случае тогда мне казалось, что я стану лучше.

— Но теперь ты не уверен?

— Да.

— И что будешь делать?

— Меняться.

— Сам?

— Да. Источник для этого не нужен. И сила тоже.

— А я? Я смогу…

— А это только ты способна понять, — кольцо рук разомкнулось. — Никто, кроме тебя, не поймёт тебя и того, что ты сможешь. И что тебе нужно.

— А… если я не смогу? Не справлюсь? Я погибну? И Данила? А остальные, что с ними будет?

— Не знаю. Что-то будет. Но они — это