Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

— Когда-то давно Тиамас пришёл ко мне, чтобы попросить избавления. Он хотел узнать какой именно изъян я внёс в жизненный код вашего Древа, и как это можно исправить. И теперь, спустя столько лет, ответ находится в твоих руках.

Отрёкшийся шевельнул пальцем, и так и не проклюнувшаяся «слеза» Беса поднялась в воздух.

— Исцелить Древо не выйдет, — сообщил он. — Ведь порочный код уже добрался до каждой его частички. Но мы можем «заразить» его вновь. На этот раз его исходным жизненным шифром. Эти несколько «слёз», что я передал Тиамасу, я похитил из вашего мира ещё до того, как создал Пожирателя. И потому они не были запачканы скверной. Все они были пусты, кроме одной, наполненной сутью одного из вас. Феникса, ждущего своего перерождения. И именно она послужила основой для создания моего вируса. Ты хотел всё исправить? Так докажи свою решимость.

— Почему ты говоришь со мной, а не с ним? — вновь этот пугающий голос Ужаса в моей голове.

— Тиамас — единственный из всех фениксов, кто сумел избежать участи перерождения в Бездне и сохранил свою суть до наших дней. Твоя же «слеза» уже не годится.

— И чего ты хочешь?

— Разделить это бремя между всеми нами. Тиамас станет нашим проводником. Я же обеспечу его силой, добытой когда-то Пожирателем. А ты останешься на страже этого мира, не позволяя никому прервать процесс замещения. Сотни, а может быть и тысячи лет одиночества, пока Древо не восстановится полностью в своём первоначальном виде. Готов ли ты на такую жертву?

Багровый Ужас продолжал яростно смотреть на того, кто разрушил его мир, и кто теперь предлагал ему эту страшную сделку. Но я почему-то знал, что он согласится.

Вдруг я почувствовал связь, будто бы Бес пытался достучаться до меня из своей янтарной скорлупы. Я потянулся к нему навстречу, проявляя его образ в своём сознании. Бес не хотел умирать, но был готов пожертвовать собой. Я слышал его чувства, его обречённость, и в то же время облегчение. А ещё благодарность. Не слова, но эмоции. Как будто он всем своим естеством пытался сказать такое непривычное для него 'спасибо. А может мне просто показалось, и я додумал всё сам. Как бы то ни было, связь на этом прервалась.

Багряная тень Ужаса выхватила из воздуха вполне себе материальную «слезу», а в моей голове раздался то ли яростный рёв, то ли отчаянный крик. После чего он со всего размаху влепил янтарную каплю в один из больших корневых отростков, оплетающий местный аналог опоры Моста. Слеза куда охотнее, чем при моей попытке начала своё погружение в кристаллическую основу Древа. Ведь теперь её подпитывал сильнейший поток энергии, льющийся из всё той же чёрной сферы в руках Отрёкшегося. Что это? Неужто то самое сердце Пожирателя, сила которого должна была обрушить Мост? Наверное, сейчас в Хиздесериме это был единственный источник неосквернённой силы.

Корень, в котором растворился Бес, начал менять свой внешний вид. Фиолетовые прожилки активно потянулись в разные стороны, перекидываясь на всё новые участки и разгоняя чернильные кляксы. Процесс запустился, и новообразованные клетки Древа (или из чего оно там состояло) начали замещать поражённые. А вокруг нового очага «заражения» появилась зона отчуждения скверны. Её эманации будто старалась обходить это место стороной.

Тем временем вся сила, запасённая в сердце Пожирателя, была израсходована. Сфера на ладони Отрёкшегося треснула и начала осыпаться мелкой чёрной пылью, которая даже не долетала до земли, растворяясь прямо в воздухе.

Наверное, весь этот путь в конечном счёте был проделан не зря. Ведь так, Бес?

— В моём родном мире есть легенда, что, когда феникс плачет, его слёзы несут исцеление.

Услышав это, и Отрёкшийся, и Багровый Ужас повернули голову в мою сторону.

— Ты думаешь, что достиг цели? — спросил владыка Эола. — Думаешь, сделал что-то хорошее? У этой истории с самого начала не было правильного финала. Когда скверна уйдёт из Хиздесерима, сюда потянутся последние из выживших его обитателей. Те, кто не до конца утратили свою суть и ещё способны на очистительное перерождение. А вместе с ними воскреснет и их обида. Они будут набираться силы и рано или поздно захотят отомстить. Ты избавил мир от немедленной катастрофы, но, возможно, обрёк его на ещё более жестокое будущее. И это, Максим, твоя часть от нашего общего бремени.

— Боюсь, если я не вернусь в Павелен прямо сейчас, то не успею познать всю тяжесть своей ответственности. Ибо помру прямо здесь.

— Возможно, однажды ты даже пожалеешь, что этого не случилось.

Отрёкшийся потянулся к своей маске и аккуратно отодвинул её в сторону. Страшные незаживающие раны словно вгрызались в ранее прикрытую половину его лица. Не просто шрамы или порезы, а пугающие чернотой космоса жилы, готовые вот-вот перекинуться и на вторую половину тоже.

— Раны, оставленные Пожирателем, не заживают. Мой путь окончится здесь, Максим. Ты же станешь тем, кому придётся занять моё место.

— И что это значит, чёрт возьми? — с опаской спросил я.

— Звёздные Древа не должны соприкоснуться, но они будут стремиться к этому. Искореняя Бездну и уничтожив ключ от Эола, мы замедлим этот процесс, но не остановим его полностью. Обе сущности будут искать пути для воссоединения и тех, кто способен их проложить. Никто не может быть уверен, что не поддастся их зову. Даже Ма́лек. А посему позволь мне разорвать вашу связь, пока она так слаба.

Не дожидаясь моего ответа, Отрёкшийся сделал очередное движение освободившимися уже руками, и я понял, что никакая нить больше не связывает меня с доменом одного из Первых. Что ж, не могу сказать, что я расстроился. Правда, и благодарить никого не спешил. Всё это явно было неспроста и уж точно не предвещало ничего хорошего.

— Взамен я наложу иную печать и сделаю тебе свой прощальный подарок. Слушай и запоминай. Пока ты следуешь верному пути и оберегаешь миры от звёздного зова, ты будешь жить. И неважно сколько при этом минует лет. Все миры кроме двух для тебя станут открыты. А смертная оболочка не будет более сковывать твоё развитие. Но стоит тебе оступиться, и смерть неминуемо настигнет тебя. Вот только не она станет твоими оковами. А знание, что именно ты потянул за эту нить. А значит, теперь в ответе за последствия и судьбы столь многих миров.

— Нет, нет, нет… — забормотал я, пытаясь найти нужные слова. Аргументы,