Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Они уходили, потому что не могли оставаться. Этот мир отверг их, их законы, их оружие, их технологии – здесь не осталось места для тех, кто хотел подчинить себе чужую реальность. Враг исчезал.

Иван смотрел на них, и в его глазах не было ни ликования, ни триумфа. Только осознание того, что всё теперь изменилось окончательно.

На борту «Гелиоса» царило оцепенение.

Мостик, ещё недавно наполненный лихорадочной работой офицеров, следивших за ходом вторжения, теперь утопал в тягучей тишине. Красные индикаторы тревоги продолжали мигать, но никто не обращал на них внимания. Дисплеи больше не передавали данных с поверхности, их экраны заполнились статическими помехами, словно даже машины осознавали, что с этой планетой больше нет связи.

Генерал Хэйден стоял, сцепив руки за спиной, а его мрачный взгляд был прикован к центральному тактическому монитору. Там, где ещё несколько часов назад отображался Севантор со всеми его городами, укреплёнными позициями и сеткой военных объектов, теперь виднелось нечто другое. Это была планета, но уже не та, на которую они высаживались. Всё изменилось, словно кто-то переписал саму её суть, перестроил законы её существования.

Он молчал, но его пальцы медленно сжались так, что костяшки побелели. Хэйден не знал, что именно произошло, не понимал механизмов этого преобразования, но видел главное – Земля потеряла контроль:

– Мы не можем позволить этому существу существовать.

Его голос был ровным, без всплесков эмоций, но в нём звучала безапелляционная уверенность. Он не задавал вопросов, не допускал колебаний. Они проиграли сражение, но война не окончена.

– Нам нужен новый план.

Офицеры на мостике не ответили. Они продолжали молча смотреть на экраны, не зная, что делать. Всё, что было знакомо, всё, что подчинялось их законам, разрушилось. Теперь перед ними простиралось нечто чуждое, неподконтрольное, созданное не по воле людей, а по воле того, кто взял эту планету себе.

В это самое время стоя на земле нового Севантора, Иван чувствовал, как новая реальность, сотканная из его мыслей и воли, стала прочной и завершённой. Но вместе с этим ощущением пришло другое – едва уловимый холодок в глубине сознания, предчувствие, что это ещё не конец.

Лиана шагнула ближе: её пальцы осторожно коснулись его руки, затем крепче сжали её.

– Что теперь?

Она не спрашивала о будущем в привычном смысле. В голосе не было страха, только попытка осознать, что теперь перед ними открылось. Они стояли среди мира, который больше не принадлежал никому, кроме НЕГО.

Иван поднял взгляд к небу, где удалялись последние корабли землян. Их огни мерцали среди звёзд, словно крошечные отблески угасшей власти. Они уйдут. Но вернутся.

Он посмотрел на Лиану, его голос был спокоен, но в нём звучала непоколебимая твёрдость.

– Теперь это мой мир. И его никто больше не заберёт.

Глава 25

На борту флагмана «Гелиос» царила гробовая тишина. Офицеры застыли над тактическими панелями: их взгляды неотрывно были прикованы к экранам, но они уже не искали решений – не видели смысла. Всё, что ещё недавно было простыми координатами, сеткой военных позиций, знакомым и понятным полем битвы, теперь утратило всякую структуру.

Севантор, который они привыкли видеть на картах, стал иным. Они больше не контролировали эту планету, а самое ужасное заключалось в том, что никто не мог объяснить, что именно произошло.

Сканеры, ещё несколько часов назад выдававшие точные данные о составе почвы, распределении войск и атмосфере, теперь беспомощно мерцали чередой бессмысленных цифр, обрывавшихся системными сбоями. Спектральный анализ выдавал результаты, которые невозможно было интерпретировать – как если бы вещество самой планеты изменилось, нарушив базовые законы физики. Навигационные модули бесполезно пытались соотнести новые параметры с прежними картами, но раз за разом алгоритмы выдавали лишь одну лаконичную ошибку: несовпадение данных.

– Это невозможно… – кто-то прошептал в напряжённой тишине.

Флагман, казавшийся непоколебимой цитаделью земного могущества, теперь напоминал запертый гроб, наполненный страхом и обречённостью. Люди в униформе, привыкшие мыслить категориями приказов и побед, оказались перед чем-то, что не поддавалось логике.

– Генерал, все соединения с оставшимися на планете пропали. Мы не можем их обнаружить, не можем вызвать… Их больше нет.

Голос оператора был хриплым, срывался, как будто осознавал, что каждое сказанное слово – окончательный приговор. Кому-то ещё хотелось надеяться, что это лишь очередной сбой связи, что они сумеют прорваться сквозь помехи, но цифры, сияющие тревожным красным светом, не оставляли места для сомнений.

Генерал Хэйден стоял, не двигаясь, сцепив за спиной руки, но даже в его непроницаемом выражении застыла ледяная тень осознания. Всё, что они строили, всё, что должно было принести Земле контроль над этой частью галактики, исчезло в один миг, разрушилось не под огнём вражеских орудий, не под ударами восстания, а под силой, которую невозможно было назвать иначе, кроме как чуждой.

Перед ними на экранах отображалась новая планета, имеющая прежние очертания, но лишённая прежнего смысла. Её города больше не казались руинами, но и не напоминали привычные земные мегаполисы. Они перетекали из одной формы в другую, словно живые, словно подчиняясь не архитектурным законам, а чужой воле. Воздух, ещё недавно насыщенный пылью разрушенных кварталов, теперь мерцал мягким свечением, отражая свет неизвестных источников. Даже горные хребты и равнины выглядели иначе – словно сформировались заново, перестроенные не природными катаклизмами, а чьим-то разумом.

– Чёрт возьми… – офицер связи медленно отстранился от панели, закрыл лицо ладонями, потом резко опёрся руками о край стола, заставляя себя смотреть на мониторы. Его дыхание сбивалось, словно он только что преодолел долгий бег, но сражения уже не было. Всё закончилось. – Эта планета… она больше не принадлежит нам.

Слова прозвучали глухо, но никто не стал спорить. Они смотрели на размытые очертания нового мира и понимали: им больше нечего здесь делать. Они проиграли не в битве, не в военной кампании. Они проиграли на уровне самой реальности, и это поражение невозможно было ни скрыть, ни компенсировать.

Генерал Хэйден медленно выдохнул, не сводя взгляда с экранов, где перед ним раскинулся новый, необъяснимый Севантор. Всё, что прежде подчинялось строгим законам военной науки, теперь рушилось, словно карточный домик перед ледяным порывом чуждой силы. Он не знал, как это объяснить, но одно было очевидно – контроль над планетой утрачен. Каждый тактический манёвр, каждое действие землян, тщательно спланированное и рассчитанное с математической точностью, разбивалось о непреодолимую стену неизвестного.

Его пальцы медленно сомкнулись на поручне командного пульта,