Lenimentus - Эл Фарбер

Ник поудобнее перехватил нож. Почему эти мысли появились именно сейчас? Военные начали наступление, а значит, ящерицы станут их заботой. Он был уверен в собственных силах, цель была совсем рядом. Разве он не привык? Ещё когда двенадцать лет назад Мауки, один за другим, начали погибать, преданные собственными телами, Ник смиренно принял свою участь. Смерть не вызывала у него страха, только досаду от того, что отмеренный срок не имеет точных границ, а значит, как это часто бывает, конец наступит тогда, когда это нужно меньше всего. И всё же, делая новый шаг, Ник оглядывался на своих братьев, не успевших исполнить свой долг, не ставших долгожданными спасителями человечества, и на Кассандру Маук, допустившую столь жестокую ошибку, и не мог не задаваться вопросом о том, почему именно ему выпало самое тяжёлое бремя.

Шум снизу заставил его поторопиться. Как и все прочие, дверь в кабинет комиссара была открыта. Когда Ник приблизился к проёму, из него выпрыгнула ящерица – и тут же была обезглавлена. Вместо крови из тонкой шеи потекла слабая струя жидкости, определить состав которой без подключения к «Адаму» не представлялось возможным.

– Проходите, мистер Маук.

Михаил был на балконе. Сканирование показало, что его кресло оборудовано генератором щита и встроенным в правую рукоятку лазерным орудием низкой мощности.

– Могу я попросить Вас выключить фонарик? Ночь достаточно светла.

Расположение мебели в кабинете свидетельствовало о том, что им особо не пользовались. Кое-где продвижение инвалидного кресла представлялось затруднительным. Рассмотрев и запомнив положение каждого из предметов, Ник отключил фонарик голографа.

– Вы меня ожидали?

– Зана предупредила.

– Она весьма полезна, – Ник опустился в кресло позади себя. Первое комфортное место в этом городе. – Солдат без смысла и цели на своей собственной войне.

– В наше время особенно почётно называться солдатом.

– Бо́льшая часть сил «Нового Века» перебита, – сказал Ник. – Зана – сильный союзник, но она не станет вступать в конфронтацию с Армией.

Волосы на затылке Михаила чуть шевелились – ветер? Под балконом послышался топот ног и мелькнула вспышка, тонким отражением блеснувшая на металлических перекладинах инвалидного кресла. Заряд винтовки, возможно, спасший кому-то жизнь – впрочем, стрелковое оружие было малоэффективно против ящериц на близких дистанциях.

– Мы привыкли полагаться на других: на выдающихся инженеров, столетия назад изобрётших Ядро, а вместе с тем спасших человечество от полного вымирания; на верного «Адама» и талантливых нейро-программистов, научивших его заботиться о нас так, как никогда не смогли бы мы сами; на ответственных учёных, разрабатывающих и утверждающих состав пищевых смесей, от которых зависит наша жизнь; на внимательных техников, обслуживающих магнитные установки, благодаря которым аэрокары способны перемещаться по воздуху и не разбиваться при приземлении; или даже на находчивых проектировщиков, построивших это здание. Мы всегда рассчитываем, что тот, на кого мы полагаемся, справится со своей задачей – или же что он не совершит ошибки, достаточно большой, чтобы убить нас. Двадцать лет назад, участвуя в ежегодном заезде на магнитных санях в честь праздника Первой Звезды, я полагался на конструкторов и механиков, но, когда двигатель вышел из строя, экстренные системы на сработали. Эта ошибка стоила мне возможности ходить.

Ник снял с правой руки перчатку и потёр гладковыбритый подбородок. Этот случай был известен ему ещё со времён обучения. Решение, принятое комиссией по лётной безопасности, было целиком основано на субъективном мнении Беккетов, а не на фактах, установленных расследовательской группой.

После аварии Михаил уволился с должности секретаря при Малом Совете и редко появлялся на публике. Детали его жизни были засекречены указом Главнокомандующего. Ник несколько раз встречал Михаила на собраниях Совета, где тот представлял интересы профсоюза писателей и журналистов, но лично с ним не общался. Беккет-младший стремился увести за собой любого, кто был готов его слушать, и нередко у него это получалось. Он видел в этом подтверждение собственной исключительности, а вовсе не влияние фигуры его отца, и это делало его лёгкой мишенью для заинтересованных лиц.

– Ящерицы, что ползут из лабораторий, разрабатывались для устранения вредителей в теплицах, – продолжал Михаил. – Позже один местный сумасшедший учёный превратил их в биооружие как очередной «ответ» непобедимым машинам. И вот они повернулись против нас, как когда-то было с «Архангелом» – и всё потому, что кто-то не справился со своей работой. Взять даже Мауков – как долго осталось Вам, Ник, прежде чем ошибка Вашей создательницы убьёт Вас?

– Насколько мне известно, общество «Отверженных» в Новерии строится на взаимном доверии и делегировании ответственности, – сказал Ник. – Учитывая, что они смогли просуществовать до сих пор за пределами Барьера, а также преумножить население, а, соответственно, и силу, я склонен верить, что такая система имеет право на существование.

– Любое общество, строящееся на одном лишь убеждении в том, что правильные люди принимают правильные решения, обречено, – не согласился Михаил. – Возвращаясь к сегодняшним событиям, должен заметить, что именно устроенная вами диверсия привела к тому, что наше биооружие вышло из-под контроля и теперь убивает тех, кто полагался на наши решения.

Вдалеке пролетел военный челнок. Волосы Михаила зашевелились сильнее. Голограф показывал, что температура в городе опустилась на несколько градусов.

Внизу промелькнуло ещё несколько вспышек. На радаре появлялись и исчезали точки. Боевая группа пробилась в здание. Их приказ – ликвидировать ключевых лиц восстания в случае, если те не сдадутся добровольно, и установить контроль над основными объектами Митса.

– Главнокомандующий оказался заложником своего положения, – сказал Ник. – В той же степени, что и Вы.

– Он заложник собственного страха! – вдруг вскрикнул Михаил. – Старый дурак, которому доверили будущее человечества. На него полагается столько людей, что он боится сделать и шаг. Так боится проиграть войну, что всячески её игнорирует, не замечая, что с каждый новым днём промедления враг лишь приближается к победе. И остальных побуждает вести себя так же. Вас послали, чтобы убедить меня сдаться, но Вы ведь должны понимать лучше других, кем я стану, если сделаю это.

– Как и полагается преступнику, Вы предстанете перед судом. Уверен, что, принимая во внимание Ваши прошлые заслуги, будет вынесено самое гуманное решение.

– Дело не в этом, – Михаил чуть повернул голову, показав Нику свой резкий, прямой профиль, который так напоминал профиль Беккета-старшего. – Каждый мой вдох, каждое сказанное слово будет пропитано кровью убитых за мою идею. Будем откровенны, когда Вы пожертвовали всем, включая своё имя, и проиграли, став предателем собственного народа, когда Ваш грех обратился единственной Вашей заслугой, Вы бы смогли продолжить жить с ним?

Разговор шёл не так, как планировалось. Ник натянул перчатку