Кровь в его жилах - Татьяна Лаас

— Он отдал свой дар в Муратово?

— Я не знаю, честное слово. Со мной таким не делились.

— Где он достал мертвую кровь? С кем из жандармов он был связан? Кто из других родов помогал Волкову? Что он хотел сделать с магжилой в Серых ручьях? А Зерновое?

Змей на все вопросы отрицательно качал головой, раз за разом. Саша не выдержал и прижал Светлану к себе:

— Ш-ш-ш, ты же видишь, им играли в темную.

Змей вскинулся, напоминая:

— Ты дашь мне свободу, ваше императорское высочество? Ты же обещала. Я слышал тебя в шепоте пламени — ты обещала мне свободу. Мне и других моим братьям. Ты обещала.

Пришлось говорить то, что болью от страха застревало в горле:

— И я сдержу свое обещание, Огнь. Только одно условие — не шалить, не жечь все подряд, не выжигать города и села, деревни и леса… У меня есть статистика пожаров: выйдешь за пределы этой статистики — я снова посажу тебя на цепь. Рука не дрогнет — я клянусь.

Огнь как-то легко согласился:

— Обещаю. Я уже давно не юн и не голоден. Я давно живу, я давно усмирил свои порывы. Мне нужна свобода, а не месть. Мстить я умею и на привязи. Так ты дашь мне свою кровь? Ты распечатаешь своей кровью сдерживающие меня оковы?

— Дам, — твердо сказала Светлана. Она старательно отводила взгляд от Саши — знала, что поймет, но сперва будет в ужасе от её выбора. Она сама была до сих пор в непрекращающемся ужасе. Только и напоминала себе сведения, которые ей принес Алексей.

Объем циркулирующей крови в тринадцать лет был около трех литров. Объем взрослого — 4–5 литров. Смертельная кровопотеря для взрослого — более 2-х литров. Если в тринадцать лет стихиям хватило бы по 700 миллилитров крови на каждого для получения свободы, убивая её, то сейчас это всего лишь слабая кровопотеря. Оставалось надеяться, что Огнь в курсе математических раскладов Светланы.

Она старательно отрешенно сказала:

— Тебе предложить руку или…?

Змей хмыкнул:

— Мне нужна твоя лебяжья выя, великая княжна.

Саша, еле сдерживаясь, пробормотал:

— Может все же обойдемся рукой?

— Нет. Не пойдет. Выя.

Пока Светлана, смирившись, снимала башлык и расстегивала шинель, замерзая на ветру, Саша продолжал настаивать:

— А нельзя моей кровью обойтись? Она мертвая — сколько угодно пей, а потом глотнешь живой — капельку.

Змей непреклонно качнул головой:

— Мне нужна живая и мертвая. Ты не подходишь.

— Можно вопрос, змей? — Светлана пыталась отвлечься от мыслей, что будет через несколько минут.

— Я не змей, я Огнь. Но вопрос можно.

Светлана, расстегивая мелкие, постоянно пытавшиеся ускользнуть из замерзающих пальцев пуговички блузки, спросила:

— Как защитить мертвую воду в жилах кромешников?

Саша должен получить защиту от всяких Волковых.

Змей… Точнее Огнь удивился — не удержал человеческую ипостась превращаясь в змея:

— Так… Она уже защищена.

Через пару ударов сердца на берегу вновь стоял мужчина — в этот раз черноволосый брюнет в старинном кафтане.

Светлана не выдержала:

— Чем⁈ Мою нельзя использовать без моего согласия, а для мертвой воды согласие не требуется. Чем и как защитить кромешников?

— Так… Она же защищена, — снова повторился Огнь. — Не убий — главная заповедь у людей.

Светлана не удержалась и хрипло рассмеялась. Вот тебе и старый, древний огонь! Наивный донельзя.

Змей недоуменно посмотрел на Сашу:

— Но ведь так же. Подтверди!

Тот лишь спросил:

— Когда почему ты сам не придерживался этой заповеди?

Огнь возмутился:

— Придерживался! От моих рук никто не погиб.

— Электрический театр! — напомнила Светлана, запахивая шинель — холод кусал за кожу.

— Там не было жертв. Я хорошо думал, выбирая цель: дома призрения, богадельня или больница? Но везде есть те, кто не успел бы выбраться. Электрический театр — идеальное место для твоего обучения оказалось.

— Идеальное?

Саша вмешался:

— Все знают, что целлулоид легко воспламеняется. Все знают, что там бывают пожары, и потому все залы открываются сразу на улицу. Вдобавок, в синема ходят взрослые люди без детей.

— Именно! — обрадовался Огнь.

— А Лапшины?

Огнь притих:

— Это был приказ, который мне было не обойти. Лапшины должны были умереть, чтобы Громов оказался в тюрьме и больше не вмешивался, спасая тебя. Он ведь все испортил в Серых ручьях. Ты была на грани выгорания — я хорошо ослабил тебя, когда приходил к тебе домой, а ты легко повелась на трагедию, стараясь погасить огневок… Громов всему помешал, потому и пришлось так поступить с Лапшиными. Но младшую я не убивал! Её Дарья неудачно толкнула. А вот Дарью убило пламя — тоже не совсем я.

— Как удобно: пожар устроил я, но убило пламя, а не я, — качнула головой Светлана.

Огнь лишь пожал плечами.

Светлана снова спросила:

— Кто написал анонимное письмо?

Огнь рассмеялся, прыская во все стороны алыми огневками. Те полетели прочь, как светлячки. Оставалось надеяться, что проклятья на них в этот раз нет.

— А ты не поняла? Я, конечно!

— И что же я забрала у тебя?

— Свободу… Ты забрала у меня свободу. Ты и все твои предки. Я в свою очередь забрал… Попытался забрать твою свободу. Венчание на царство — оно же. Признай, что с письмом вышло забавно!

— Забавно⁈ Я на стольких людей напраслину думала. Лапшины, княгиня, князь…

— Вот именно! Забавно.

И вот о чем еще говорить с огнем, если он такое считает забавой? Она повернулась к Саше и замерла. Кажется, она недооценила его чувства. От мужчины во всю летела тьма. Еще чуть-чуть, и он распадается на язычки черного пламени, как Алексей. Зря она его такому подвергла. Сама испугалась, и вот результат — заставила переживать Сашу. Надо было идти одной. Но до чего же страшно было быть одной… До дрожи в сердце страшно. Математика — точная наука, но змей об этом может попросту не знать.

— Саша… — Она обняла себя руками за плечи. — Тебе не обязательно это видеть. Ты можешь уйти.

— И бросить тебя умирать?

Она старательно храбро улыбнулась:

— Я не умру. 700 миллилитров — слабая кровопотеря. Я выживу. Саш, я серьезно. Я была не права — ты не должен быть тут.

Саша посмотрел на змея:

— И все же, Огнь… Вся моя