Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

зрением – энергетическим, пульсирующим. Андрей шёл медленно, словно каждое его движение согласовано с пульсом неведомого сердца. Он ощущал, как внутри него течёт чужая энергия, как меняется его дыхание, как даже мысли становятся другими.

"Я – не я. Я – из них. Я – пустота. Я – голод. Я – эхо. Я – не угроза."

И всё же, когда один из демонов вдруг резко замер, и словно втянул носом воздух, Андрей почти споткнулся. Сердце рванулось. Но он застыл. И… Отпустил дыхание. Не замер… Исчез… И… Демон прошёл мимо. Медленно. Близко. Слишком близко.

Прошло несколько часов такого скольжения по земле, пропитанной магией, где даже деревья были похожи на застывших в муках тварей, и воздух казался “пережёванным”. А потом появился просвет. Рваное небо… Воздух стал легче… Андрей с трудом вышел из зоны влияния, и в тот же миг его колени подогнулись, а дыхание вырвалось с хрипом. С него словно смыли чужую кожу. Он лежал, прижавшись к камням, дрожащий, опустошённый… Но живой. Рядом стоял старик. Молчавший. Что могло быть как признанием, так и осуждением. Но он всё также стоял рядом. Молчал. А потом сказал:

– Ты стал каплей в чёрном потоке и не растворился. Мимикрия – не подражание. Это умение жить тенью внутри теней, и всё ещё помнить, кто ты.

Он протянул чашу с крепким отваром, дымящимся травами.

– И теперь ты готов к более сложному. Ты уже умеешь слушать. Пора учиться – заставлять молчать.

Старик всё также стоял на месте, прислонившись к кривому стволу дерева, словно вырезанному из чёрного янтаря. Его голос прозвучал так, будто не нарушал покой утренней долины, а был её естественным продолжением. Перед ним – Андрей, сидящий в позе лотоса, с руками на коленях и ровным дыханием. После ночи мимикрии и пересечения территории демонов, в нём осталась лёгкая пульсация чужой энергии – след, который надо было научиться гасить.

………….

– Каждое существо, обладающее жизнью и волей, оставляет след в потоке мира. Некоторые потоки гремят, как реки, другие едва слышны, как капли утренней росы. Но всё это – шум. И если ты хочешь действовать в мире, где каждый след – цель, ты должен уметь заставить такие потоки, в случае нужды, замолчать. – Он провёл по воздуху пальцами – и в миг, будто бы всё вокруг стало на секунду глухим. Даже шелест листьев прекратился. Только потом Андрей понял. Это не мир стал тише – это его собственное восприятие было искажено.

– Вот что такое подавление. Не щит. Не уклонение. Это мягкая рука, приглушающая свечу, прежде чем она вспыхнет.

Для практики старик протянул парню маленький листок, покрытый тончайшими линиями, похожими на древние письмена. Это было упражнение для воли.

– Найди свой собственный поток. Не разрушай его, не гаси – оберни. Представь, что твоя энергия – костёр в ночи. А ты – туман. Не заливай пламя. Просто сотвори вокруг него такую плотную тень, чтобы его не было видно.

Андрей сосредоточился. Поток в его теле – тёплый, живой, как всегда. Он чувствовал, как он пульсирует вдоль внутренних каналов, по сформировавшимся в тренировках магическим меридианам. Но вот – он начал сгущать вокруг него волю, как тончайшую вуаль. Мягкую, но плотную. Не “стену” – именно завесу. Прошло несколько минут. И вдруг… Он почувствовал исчезновение собственного следа. Это было… Странно. Он по-прежнему дышал. Его кровь текла по собственным венам. Но в энергетическом спектре мира он стал тенью без имени.

– Теперь, – сказал старик, – сделай то же самое, но не со своим огнём – а с чужим.

Он указал на горящую свечу на камне. Огонёк был совсем небольшой, но он горел от силы, от вложенной в него энергии.

– Не дуй. Не бей. Подави.

Парень снова сосредоточился. Он “увидел” пламя – не глазами, а внутренним зрением, словно оно излучало рябь, тонкий звон. И он стал обволакивать его волей. Не грубо, не силой. Он научился после мимикрии, как скользить. Тонкие нити энергии, переплетённые тишиной, начали сжимать пространство вокруг огня. Не плотно – как одеяло на ветру, медленно накрывающее уголёк. Пламя затрепетало. Замерло. И… Исчезло. Не от того, что было задушено. А потому, что перестало быть видимым миру.

Явно заметив этот прогресс, старик уже привычно коротко кивнул, и только в этот раз – медленно и тяжело, как будто это достижение имело особый вес.

– Ты научился затухать. И научился затачивать молчание, как нож. Это оружие тени. Не каждого можно остановить в бою кулаком. Но многие падают – когда перестают слышать самих себя.

Он протянул Андрею кусок пергамента с новыми схемами. Более сложными узорами плетений – модули подавления в бою, глушение магических атак, и даже прерывание чужих ритуалов…

………….

День был серым. Тяжёлые облака низко висели над долиной, словно нависали над плечами, поджимая воздух. Природа притихла, будто чувствовала – сегодня будет нечто иное. Нечто опасное. Старик не говорил ни слова, лишь протянул Андрею длинную дощечку, испещрённую с обеих сторон древними символами. Приглядевшись, Андрей понял – это было описание очередного плетения в действии. Конкретная магическая форма, замкнутая в статичном виде, готовая быть активированной при малейшем прикосновении энергии.

– Сегодня ты учишься не просто гасить поток. – Проговорил старик. – Ты учишься ломать его. Запомни! Каждое плетение – это замысел. Это нить, которую кто-то соткал из собственной энергии и воли. Если ты хочешь разрушить чужой замысел – ты должен распознать, где ткань тонка. Где натяжение не идеально. Где замысел трещит по швам.

Старик вложил в дощечку каплю силы – и над её поверхностью вспыхнул вихревой узор. Он вращался, медленно нарастая – энергетическая модель огненного шипа, заклинания, пробивающего броню. Оно не было настоящее – но могло поранить, если сорвётся. Андрей, сдерживая дыхание, уже привычно сосредоточился. Его собственная энергия – гладкой плёнкой под кожей, – начинала вибрировать, когда он пытался найти точку сбоя в чужом заклятии. И… Вот она. На одном из внутренних витков парень заметил слабое звено. Маленький перегиб потока, где энергия шла не в согласии, а под нажимом.

– Обнаружил? Теперь… Не бей… Подцепи. Тяни. Как будто вытаскиваешь иглу из ткани.

Парень сосредоточил внимание, мягко влив свою волю в уязвимый участок. И сдвинул – немного. Сначала ничего. А потом – вихрь затрясся. Плетение дёрнулось, попыталось стабилизироваться – но Андрей, уже почувствовавший резонанс, вложил больше воли и силы. Рывок… Разлом… Вспышка… Плетение рассыпалось, словно выдранный узор. Пыль силы вспыхнула в воздухе, затем исчезла, не оставив после себя ни жара,