Lenimentus - Эл Фарбер

с Эмбер Райс, растворилось – обычные цифровые и дорогие, напечатанные в ателье, фотографии, видеозаписи и вообще все имевшие к ней отношение вещи. Даже маленькая собачка, сшитая Эмбер, сопровождавшая Дженни с самого рождения, потерялась при переезде в Орион. Таким образом в их жизни не осталось ничего, что свидетельствовало бы о том, что Эмбер Райс когда-либо существовала. В какой-то момент и Дженни приняла эту ложь, но в глубине души была уверена, что отец не вырвал Эмбер из их жизни насовсем, а только спрятал до тех пор, пока рана не зарубцуется. Но её рана стала только глубже, поэтому она не знала, готова ли заглянуть в этот контейнер.

Внутри ничего не было. Дженни пошарила рукой по гладкому дну. Никаких кармашков или скрытых кнопок – совсем ничего. Не мог же отец столько лет хранить пустой контейнер? Или кто-то уже открывал его раньше?

Тогда Дженни ощупала внутреннюю поверхность своей силой и обнаружила забившуюся в угол пятнадцатимиллиметровую карточку-накопитель. Маленькая и полностью чёрная, она почти сливалась с дном. Такие карточки предназначались для терминалов и голографов, хотя Дженни никогда не понимала, для чего они существуют, если всё, что может понадобиться пользователю, было или предустановлено, или в любой момент доступно из Сети.

Дженни поискала в меню голографа функцию чтения, и на корпусе сбоку открылся маленький слот. Карточка пришлась точно по размеру.

«Каждый в том батальоне был настоящим солдатом – не считая приписанного Маука» – раскатистый голос отца зазвучал в наушнике. – «Ровно до того момента, как появилась она.»

«Хоппинс твердил, что появилась она из ниоткуда, но я-то видел, как она вышла из стана врага. Она спасла нас от обстрела, избавила от участи быть сражёнными выжигающими нервы снарядами и осмелилась дать непрошенный совет. Я приказал открыть огонь по врагу, но тут-то и проявил себя лабораторный ребёнок. Маук. Чего ещё ожидать от искусственного человека, кроме искусственной преданности? Конечно, он имел право говорить «голосом Научного Комитета», как и все эти выходцы из пробирок, но это не давало ему права командовать, когда дело касалось Армии и безопасности Альянса. До сих пор не могу поверить, что твердолобый Хоппинс в самом деле встал на его сторону. Я не мог продолжать перебранку перед и без того взвинченными солдатами и совершил свою первую ошибку – позволил другим решать.»

«Маук крутился вокруг новой «помощницы», как пёс. Заявил даже, что она такой же человек, как и мы. Кретин. Ни одно существо с дьявольскими железками внутри не принадлежит ни себе, ни роду человеческому. Хоппинс отмалчивался на собраниях, и только старина Бриггс понимал, что к чему. Тогда он похлопал меня по плечу и сказал: «Каждый из нас готов отдать всё и немного больше ради этой победы, Генри». И я уступил, согласился – мы разберёмся с ней после того, как выполним нашу цель. На эту операцию было положено столько ресурсов и надежд, что мы не могли повернуть назад.»

«Через два дня Орион накрыл купол. Инженеры долго суетились вокруг Ядра, а когда всё было сделано, сказали мне: «такого даже мы не ожидали». Новый участок Барьера слился с остальным, и территория Альянса впервые за сотню лет расширилась. И паршивка сбежала.»

«Маук улетел с первым же челноком с полевым госпиталем, среди тяжелораненых был и задетый осколками взорвавшегося робота подполковник Морис Бриггс. Он скончался по пути. Вскоре каждый, кто выжил при взятии города, получил предписание о неразглашении, подписанное самим Главнокомандующим. Правильный шаг. Признай мы, что Армия позволила такое… Нет, этого нельзя допустить.»

«А Маук… Вместо того, чтобы бросить его за решётку за самовольщину, его представили к награде наравне с нами. Стоило догадаться, что он обернёт это в свою пользу. Но что бы ни задумал Главнокомандующий, я доверяю его решениям.»

«Мы с Хоппинсом остались наблюдать, как брошенный столетие назад город постепенно оживает: монтировались климатические системы, возводились очистительные сооружения, прокладывались трубопроводы химикатов для принтеров. Бо́льшая часть зданий хорошо сохранилась, их решено было реставрировать. За какие-то пару месяцев Орион стал похож на любой другой город Альянса – но только внешне. Многие продолжают сторониться его – и не зря.»

«Я верил, что мои товарищи готовы защищать человечество любой ценой, но они оказались слабыми людьми, недостойными звания офицеров. Бестия провела их. Не знаю, чего она добивалась, но уверен, что рано или поздно мы это выясним. Я не могу исправить совершённой ошибки, но, клянусь честью офицера, мы будем готовы к новому удару. Я исполню свой долг до конца.»

– Дженни, – рука отца, задев манжетой парадной формы волосы, легла ей на плечо. – Что случилось?

Подняв голову, Дженни встретилась с внимательными бирюзовыми глазами.

– М-мистер Маук… – она быстро вытерла слёзы и подскочила, чтобы отдать честь. – Сэр!

Командующий в синем пиджаке со скромным набором наград на грудной пластине, брюках с белой полоской, проходящей параллельно идеально выделенной стрелке, и едва выглядывающим воротником безупречно белой рубашки, выглядел необычно и так… по-офицерски.

– Вольно, Дженни, – он заметил открытый контейнер на столе. – Ты можешь продолжать.

– Там… ничего не было, – соврала Дженни.

– Хорошо осмотрела? В описи Хранилища значится один предмет – его специфика не раскрывается, но наличие подтверждено.

Ник повесил пиджак на вешалку у входной двери и пошёл в ванную, на ходу расстёгивая липучки на рубашке. Дженни последовала за командиром.

– Сэр… – несмотря на то, что их отношения давно перешагнули всяческие формальности, Дженни не решалась обратиться к нему на «ты». – Могу я спросить об Орионе?

– Можешь, но ничего нового в ответ не услышишь.

– Нет, не о трагедии, – помотала головой Дженни. – О женщине… Кажется, она была киборгом вроде меня.

Ник склонился над умывальником и плеснул водой себе на лицо.

– На тот момент в составе армии не было имплантированных солдат.

Отец не стал бы служить в одном батальоне с кем-то имплантированным. Как и не стал бы, наверное, признавать дочь, в которой сошлись воедино худшие из его кошмаров: презираемый им дар «психо»-силы, «дьявольские железки» в теле и любовь к «искусственному» человеку. Если бы только он знал, что сама Армия способствует кибернизации своих солдат…

– Значит, она была… – «бестией» твердил голос отца, но Дженни не решалась этого повторить. – Кем-то другим.

– Возможно, нам стоит провести внеочередное обследование, – Ник вытерся полотенцем и повернулся к ней. – Ход твоих мыслей настораживает. Единственные киборги, которые могли присутствовать при операции в Орионе – это вражеские войска, и они были уничтожены.

– Отец рассказал мне… – Дженни опустила голову. – О той женщине. Вы можете не отвечать, если не