Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

— Помощь нужна? — Женьку этакое описание будущего мальчишки ничуть не смутило.

— Нет. Есть у меня помощники. Как тебя почуяла, так и попросила печку истопить. Ждут вон, небось. А ты, братец, просто в гости заходи. И ты, воевода, заглядывай. С мужем своим познакомлю. Глядишь, и найдётся для него местечко какое… мается он у меня без службы.

И улыбнулась тепло-тепло, как только может улыбаться женщина, которой не безразличен мужчина.

— Договорились… ну, Наум, бери и потащили. Тут уж недолече. Потерпи. Всего ничего осталось.

Не соврал.

Там, снаружи, ветер был живым. Он ластился, что дурное щеня, норовя облизать Наума с головы до ног, растопить ледяную броню смерти. И успокоившись, лёг под крыла огромных птиц. Наум никогда таких не видел. Они кружили над «Синей птицей» и все-то, кто был живым, собрались во дворе, глядя на этакое диво. И когда белоснежный то ли лебедь, то ли гусь, опустился, Наум Егорович осторожно положил мальчишку на широкую спину его, заглянул в круглые, но совершенно не птичьи глаза, и сказал:

— Ты только гляди, не урони.

Лебедь ответил шипением. И оттолкнувшись от земли, с лёгкостью поднялся в воздух.

— А ты подумай всё-таки, — сказал Женька, задравши голову. — На лебедях в Мексику однозначно интересней.

— Да мне уже… этого интересу… по самое не хочу.

Наум махнул рукой, представляя, как будет писать отчёт обо всём вот этом вот. Это ж не отчёт будет, а какая-то сказка. Одна радость, что бы ни написал, всё засекретят.

— Вот и славно, — Калина Врановна оглянулась. Люди по-прежнему не замечали ни их, ни мертвецов. — Что ж, братец дорогой, обещанное я исполнила. А теперь и их черед пришёл. Аль передумал?

— Нет, — Женька молча полоснул клинком по руке, выпуская кровь. И Наум, подавив вздох, — не по закону оно, но внутри крепло убеждение, что пускай и не по нынешнему закону, но по какому-то иному, который древнее нынешних. И потому Наум Егорович протянул свою. Женька глянул и кивнул, принимая.

Одно движение и вот уже его кровь льётся на землю, да не касается её, подхваченная многим руками. По капле. По крошке. По искре силы разбирают мертвецы, обретая подобие жизни.

— Спасибо, братец. И ты, воевода, тоже.

И взметнулись белые руки, столкнулись ладони. И звук вышел громким, будто в бронзовый бубен ударили.

— И да получат мёртвые того, чего желают, — это услышали все. — И времени вам — до третьих петухов.

— Жень, так… а где теперь петухов-то взять? — запоздало обеспокоился Наум Егорович. — Она в курсе, что их тут нет?

— Думаю, что не особо… Калина! До рассвета! Повывелись ныне петухи.

— Да? — удивилась Калина Врановна. — Вот же… довели хозяйство до разрухи. И такой момент испоганили. Ладно, до рассвета так до рассвета. Им хватит.

[1] Здесь и далее Бессонов П., «Детские песни», 1868 г. Была на Руси традиция петь детям такие вот «смертные» колыбельные. Фольклористами записано их огромное количество.

Глава 44

О способах и путях решения проблем

Когорты с легионерами, были равномерно расставлены по всему войску северян.

О некоторых особенностях фэнтезийной тактики

За дверью обнаружился коридор. Но стоило подумать, что это не то, чего Ульяна ожидала, как стены раздвинулись. И вытянулись, выталкивая из себя изящные колонны. Такие Ульяна видела в кино, кажется. Потолок выгнулся аркой и на нём проступили цветные картинки.

— Это… это что?

Это мир, который она видит теперь? Точно. Её мир стал больше. И светлее. И ещё в нём не пусто. Вот Василий. И здесь он человек, а не демон. Только не в костюме, а в римском хитоне. Белое на белом отлично смотрится, если так…

Ляля. С русалочьим хвостом. Но это воображение шалит. А ещё, как и положено русалке, она полуголая, но с фатой, которой Ляля стыдливо прикрывает грудь.

Кошко-шпиц чудовищных размеров, окруженный стаей волков. И волки, рассевшись кружком, внимательно слушают вожака.

А чуть дальше бледнокожий упырь широко распахнул края чёрного плаща.

— Как эксгибиционист какой-то, — Ульяна поморщилась. Вот неужели у неё в голове такой бред? Бабушка похожа на дерево, растопырила узловатые ветки-руки… и сплелась с другим деревом, которое было огромным, оно распустило ветви по всему потолку-куполу. И там, в этих ветвях, скрывались другие люди.

Те, кого Ульяна пока не знала. Но ей нужны были не они.

Данила.

Он тоже был. Он лежал огненным фениксом, в котором почти не осталось огня. И Ульяна точно знала, когда последняя искра догорит, феникс обратится прахом.

— Нет, — она приняла решение и протянула руку, пытаясь добраться до картинки. — Нет, я не позволю.

И пальцы выхватили из воздуха струну чужой жизни. Такую тонкую, звонкую, натянутую до предела, чуть надави и не выдержит, лопнет, откликнувшись тихим звоном.

Но… нет.

Ульяна не позволит. Теперь она видит. Нити в том числе и их безумно много. Судьбы? Мира? Какая ей разница, главное, она нашла правильную. И теперь всё изменит. Пальцы скользят, осторожно, чтобы не оборвать, до первого узелка, перебирая минуты прошлого. И… если так? чуть в сторону?

Или перевязать. Немного изменить реальность?

Ульяна ведь может. Она видит, где поправить. И вот Данила выпускает радугу. И смеется, делает шаг назад, чтобы споткнуться. Он нелепо взмахивает руками и начинает заваливаться на спину.

И вспыхивает огонь.

И пуля, которая пролетает, почти касаясь его, во мгновенье ока обращается в пепел. А выстрел в ночи звучит запоздало…

Отличный вариант.

Или… нет? Что тогда будет с самой Ульяной? Узел готов рассыпаться, однако она медлит. Если Данилу не ранят, то… то она не решится сделать шаг навстречу источнику. Не попадёт сюда.

И не поймёт того, что поняла про себя. И не станет тем, кем стала.

Василий не превратиться в настоящего демона. А источник снова замрёт на грани. Теперь Ульяна видела не только прошлое, но и возможное будущее.

И настоящее.

Оказывается, можно столько всего увидеть, если коснуться нитей, которые связаны с её собственной.

…вот небо, в котором кружат огромные птицы, то ли гуси, то ли лебеди. И кажется, на спине вожака лежит мальчишка. Как только не падает? Чудом.

Или магией.

Или правильнее волшбой, потому что не вся магия — волшба. И не всякая волшба — магия. Это Ульяна тоже теперь знала. Здесь.

Куда они летят?

Куда-то на изнанку мира? Или это просто тоже часть его, которая продолжается в другое пространство. Есть же теория многомерности? Вот пусть будет ещё одним