Судьба наёмника - Сергей Воронов

просто безлюдные просторы, как ваши сраные пустыни, то советую подумать ещё. Я знал смельчаков, которые сунулись в «Сад». Кто-то от желания доказать свою храбрость, кто-то надеясь скрыться от наказания за свои преступления. Те немногие, кто вернулся, до сих пор во сне кричат и мамку зовут. Вам и вашим невестам это надо?

— Что же там? — спросил Хазард.

— Ты думаешь, я настолько придурок, чтобы это проверять? Но явно что-то страшнее простых разбойников или диких зверей. Говорю вам, — Тинер посмотрел на южанина, — Не лезьте туда.

В очередной раз кто-то предупреждал, давая шанс одуматься и уйти с опасной тропы. И каждый раз, как и сейчас Хазард всерьёз задумывался об этом. Те опасности, боль и страдания через которые он уже провел принцессу и остальных, неужели они того стоили? Лучше бы выйти на основной путь или сказать Хазарду, чтобы он придумал новый путь. Но они верили ему, верили Танире и продолжали идти дальше. На этот раз твёрдость проявил Милес.

— Верящий страху в чужих голосах и ужа за песчаного дракона воспримет. Так говорят в моих краях.

Тинер усмехнулся, о чём-то задумавшись.

— Если вы знаете где-то здесь ближайший путь к «Саду Падшего», мы будем щедро благодарны, за то, что доставите туда как можно быстрее. — настаивал южанин.

— Золото южан зыбко, как их песок и слова. Так говорят у нас. Впрочем… — Тинер отвернулся к столу, развернул карту и какое-то время вглядывался в неё, барабаня пальцами. — набидийцы приказали нам разделаться с «Запевалой».

— «Запевалой»? — переспросил Энрик.

— Ублюдком, который создаёт «Вдовий крик» и следит, чтобы он не рванул раньше времени в костре. Несмотря на то, что вы сегодня учудили, война не окончена. По крайней мере, Набидия не хочет, чтобы такой человек оставался в живых у тиренийцев. Они уже наняли убийцу. «Чёрные крылья» должны устроить шум в лагере противника, отвлекая внимание на себя, пока убийца делает своё дело, и закончить его работу, если того грохнут.

Командир наёмников словно объяснял приказ своим воинам, но пока все также стоял спиной к путникам.

— А мы тут причём? — Кирен сложил руки на груди. Тинер повернулся лицом.

— Лагерь, в котором засел «Запевала» находится у небольшого перевала, за которым горная тропа, ведущая прямо в «Сад Падшего». Вы нам помогаете устроить в лагере шум и заодно в суматохе уходите через перевал. Что скажете?

Тинер с лёгкой улыбкой оглядел присутствующих, его забавляло то, как колеблется их взгляд. Тинер перевёл глаза на Хазарда.

— В ином случае я бы потребовал это, как оплату моих услуг. Но сегодня вы спасли меня и моих ребят, поэтому я предлагаю это, как взаимовыгодное сотрудничество.

— Идёт, но мои невесты должны находиться близко к перевалу, чтобы первыми уйти в случае неприятностей.

— Думаешь, если ты помрешь, им в «Саду» будет безопаснее? — Тинер усмехнулся. Получив вместо ответа лишь холодный взгляд, командир наёмников вздохнул, — идёт.

Когда Милес и Тинер пожали руки, атмосфера в палатке стала значительно легче.

— Дамы, вы можете остаться здесь, я распоряжусь, чтобы вам принесли еду. Жених, разумеется, если у вас такое разрешено, может остаться с вами, остальных, прощу в общую для бойцов палатку. Еда, вода, — Тинер усмехнулся, посмотрев на Фейрлинга — И выпивка в вашем распоряжении. Может даже одежда, какая найдётся. — Тинер обвел взглядом девушек, — К тому, что среди нас будут дамы, которых нужно одевать, а не наоборот, мы готовы не были, так что не поможем. Отдыхайте, пока можете, ближе к закату выезжаем.

Все, помимо Фэритики, Эйлин и Артиры покинули палатку и, как предложил Тинер, обустроились среди других воинов из «Чёрных крыльев». Часть, из которых была знакома Хазарду, но многих из них он не знал. Обменявшись приветствиями, Хазард вернулся к остальным путникам.

Только сейчас он в полной мере осознал, что его внешний вид далек от идеального. В работе наёмника грязь и чужая кровь на оружии и броне вещь настолько привычная, что порой её и не замечаешь, но непочтительное отношение к своим орудиям труда может дорого обойтись, порой ценой собственной жизни. Поэтому только после того, как Хазард привёл своё обмундирование в порядок, он восстановил собственные силы не таким уж и скромным рационом наемников.

Пока Хазард с аппетитом очищал свою тарелку от рагу с крупными, пусть и жилистыми кусочками мяса, к нему подсел Фейрлинг. Рыцарю нервно ёрзал на месте, откашливаясь или шмыгая носом каждый раз, когда он пытался начать говорить. Хазард решил его не торопить и, не поворачивая головы, продолжал есть.

— Знаешь, там, у водопада. Не знаю… Мне, наверное, кажется, что я там немного перегнул палку. — Только после этих слов Хазард повернулся к Фейрлингу. На менее поврежденной части лица рыцаря читалась плохо скрытая неловкость. Почувствовав на себе взгляд, Фейрлинг повернулся — Не, ты, конечно, давно уже заслужил, чтобы я тебе врезал. Это понятно, но там я все, же погорячился. — Хазард не сдержал улыбки, и Фейрлинг привычно рассвирепел, — Не думай, что я извиняюсь, наёмник! Ты заслужил, и я обязательно врежу тебе ещё, когда это понадобится, но… — смущение вновь прорывалось сквозь рык, — Постараюсь держать себя в руках.

— Я понял, хорошо. Спасибо, что предупредил, Фейрлинг. — Всё ещё с улыбкой ответил Хазард.

— Ну, вот и хорошо, главное чтоб ты понимал, — Рыцарь хлопнул себя по ногам, — Пойду, выпью ещё.

Тихо просмеявшись после его ухода, Хазард доел свою порцию.

Милес оставшись на посту у палатки девушек, через пару часов вернулся, а его сменил Энрик. Очередь Хазарда встать на пост, пришла последней, за несколько часов до заката.

К этому времени дневная суета, наконец, улеглась, истории о сегодняшнем бое тоже начали заканчиваться, а боль большинства раненых утихла, у некоторых из них вместе с жизнью.

Лагерь погрузила в себя вялая рутина, сопровождавшая каждый поход и занимающая большую часть его времени. Стук молотков по дереву и молота по железу, жужжание пилы, громкие, но не частые выкрики и смех воинов между собой.

Все это было так привычно, буднично и успокаивающе, словно именно сейчас Хазард очутился дома. В памяти проносились обрывистые воспоминания о похожих днях проведённых в лагерях наёмников. Они были очень похожи друг на друга, но в каждом из них ощущалась своя неповторимая изюминка. Голоса и звуки сливались в монотонный шум, воспоминания мелькали в красочном калейдоскопе. Хазард прикрыл глаза и сам не