Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

про то, как жители одного осаждённого города втащили в свою крепость деревянного коня, в брюхе которого засели вражеские коммандос. Элы подарили вам именно такого коня, сардар, и он плывёт сейчас к вашим берегам. А ты, целительница Ата Ли, по-прежнему будешь говорить о немножечко не той дороге, по которой идут элы?

Даоска молча опустила голову, а Мухаммад решительно встал, подошёл к Всеславу и протянул ему руку.

— Я был не прав, северный князь, — сказал он, — прав был ты. Отныне мы идём вместе — одной дорогой.

Вождь ведунов пожал руку сардара — крепкую руку воина, — а пару мгновений спустя к рукопожатию присоединились Чэнхошан, Джафар и Такео Ито. Вышата последним накрыл своей широкой пятернёй пять мужских рук, отличавшихся только цветом кожи.

— Да будет так! — торжественно произнёс Лама. Он слегка прикрыл глаза, и в центре зала начали возникать блюда и сосуды с напитками.

— А что мы будем делать с троянским конём? — спросил Всеслав, усаживаясь на своё место.

— Лошади умеют плавать, — бесстрастно произнёс Чэнхошан. — Лошади переплывают реки, но океан — это очень широкая река. Кажется, в Атлантике есть наши корабли, адмирал?

Сёгун Островов молча кивнул, до предела сузив свои и без того узкие глаза, а вождь ведунов спросил Вышату:

— Кажется, наши корабли там тоже есть?

— Так, князь. И на орбите тоже кое-что есть… кажется.

* * *

Появлению Диего и Мерседес никто не удивился. Их приветствовали на Вече как равных среди равных — и только. «А чего ты ждал? — размышлял Рохо, занимая своё место, так хорошо знакомое ментору по прозвищу Призрак. — Орты Катакомб — орты будущего, сородичи Муэт, — хорошо знают эрудита Роя и целительницу Сирин — почему они должны удивляться их появлению? Да и ты сам — разве ты тот Диего, который уснул вчера в пещерах Миктексиуатль? Ты Рой-Призрак, современник Вестников, и твоя память, опыт и навыки — это память и умения старого орта, учителя и воспитателя из племени гор. А Диего — он тоже здесь, но он ушёл в тень твоего сознания. Писатель Диего Рохо смотрит, подмечает различия, сравнивает, но он всего лишь наблюдатель — говорит и действует Рой, и никто иной — это его мир. А Мерседес — то есть Сирин, Сирин, Сирин, — она что, чувствует то же самое?».

Диего-Рой чуть повернул голову и посмотрел на сидевшую рядом целительницу. Она выглядела совершенно спокойной, и всё-таки Рохо, двадцать лет знавший свою жену, понял — в мыслях Мерседес царит такой же сумбур, как и у него самого. «Да, — думал Диего, — сначала попасть в отделившуюся Реальность, а потом вообще оказаться непонятно где — это многовато для одной человеческой жизни. Ведь эта Реальность — это не мир моего романа, то есть не совсем тот мир. Муэт — да, она именно такая, какой она являлась мне в моих вещих снах из будущего, но что-то неуловимое отличает эту Реальность от той, о которой я писал в своём романе… Чаша! Чаша Равновесия из Катакомб моего Мира — её не было в Мире Муэт и Хока! Я много раз видел этот зал и помню его до мелочей! Здесь не было этой чаши — она была там, в моей прежней Реальности, то есть в той, которая сменила ту Реальность, где я родился…». Он пригляделся к стенам зала, смутно проступавшим в полумраке, и различил на них причудливый узор, словно тут ползали тысячи змей, а потом окаменели. И Диего-Рой знал, откуда взялся этот узор — здесь, в Большом зале, был бой, жестокий и яростный бой, и высвобожденная энергия плавила камень, и текли по этим стенам потоки каменного огня…

«Так что реально и что призрачно? — смятенно подумал Диего, чувствуя, как у него кружится голова. — И где я проснусь завтра?! Или я просто сошёл с ума?». К счастью, ментор Призрак всё уверенней оттеснял пришельца из другого времени и пространства на задворки их общего сознания. Роя не интересовали загадки прошлого и будущего — он жил заботами дня сегодняшнего. И Диего отступил, понимая, что это отступление для него спасительно.

— Слушайте, старейшины племени гор, — услышал он голос Муэт. — Змея проснулась — это война. Но есть и другие новости: новости с востока — хорошие новости.

* * *

Всходило солнце. Океан порозовел, а потом выползающий из-за горизонта жёлтый шар выплеснул светящую дорожку, золотым клинком рассекшую серую водную гладь. Зыбь, оставшаяся от вчерашнего шторма, медленно и лениво раскачивала корабли, шедшие на юго-восток, к мысу Доброй Надежды.

Тяжёлый многоцелевой крейсер «Карфаген», самый крупный корабль флота Города, внешне походил на огромный глиссер. Его носовая часть плавно приподнималась, перетекая в надстройку, увенчанную боевой рубкой: в динамическом режиме, на скорости двести сорок узлов, ураганный встречный воздушный поток сомнёт любую конструкцию, нарушающую зализанные обводы, и пушинкой сдует за борт любого неосторожного. Орудийные эмиттеры и детекторы системы дальнего обнаружения были утоплены в корпусе крейсера и прикрыты обтекателями, закрытой была и кормовая двухъярусная полётная палуба. «Карфаген» мог в течение минуты поднять в воздух тридцать два боевых аппарата, выбросив их веером при помощи электромагнитных катапульт, а для посадки дисков не требовались аэрофинишеры наподобие тех, которые применялись на старинных авианосцах. Возвращаясь на борт крейсера, летатели зависали над палубой, и силовое поле втягивало их внутрь. «Карфаген» олицетворял собой грозную и соразмерную разрушительную мощь, совершенствовавшуюся тысячелетиями и прошедшую путь от неуклюжих галер до атомных ракетоносцев. И эта мощь давила и резала гладкие пологие волны, оставляя за кормой длинный пенистый шрам.

Двери лифта с лёгким шорохом распахнулись, и двое вахтенных офицеров поспешно вытянулись, приветствуя командира, поднявшегося на мостик с первыми лучами солнца. Хайерлинг первого ранга Джефф Морган до возвращения адмирала Дюка командовал не только «Карфагеном», но и всей эскадрой — на нём сейчас лежала вся ответственность за выполнение задания особой важности, и его власть над сотнями людей на борту крейсера и фрегатов была неограниченной. Впрочем, людей в точном значении этого слова на эскадре было немного — экипажи в основном состояли из метисов и частично из штампов, и только офицерами были отборные элы-гремлины.

«Лорд задерживается, — подумал капитан, небрежным кивком отвечая на приветствие подчинённых, — я бы на его месте был бы уже на борту или вообще не отлучался. На карту поставлено наше будущее, а он не мог отказать себе в удовольствии провести весёлую ночь на берегу. Боги Тьмы, и это лорд высшей двадцатки! И почему только Воплощённая терпит выходки этих мессиров? Давно пора превратить их в