Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

— Адмирал Дюк, — ледяным тоном осведомилась Воплощённая, найдя глазами одного из лордов, — почему ты здесь? «Карфаген» и вся эскадра вышли в море ещё вчера.

Она чуть повернула голову, и на стене зала ожил громадный стереоэкран.

…Серая громада тяжёлого крейсера вспарывала штормовую Атлантику. Корабль шёл в водоизмещающем режиме, экономя энергию и не желая привлекать повышенное внимание спутников восточных, отслеживающих перемещение всех боевых единиц военно-морского флота Хозяев. Фрегаты охранения тоже не выходили на крыло или на воздушную подушку — эмиттеры энергоразрядников эскортных кораблей в океане, контролируемом Детьми Моря, должны находиться под водой, в состоянии полной боевой готовности.

— Я лорд двадцатки, Первая Леди, — с достоинством ответил адмирал, — и обязан быть на Совете. Но мой личный летатель готов — я догоню эскадру через час. «Карфаген» будет идти крейсерским ходом до самого мыса Доброй Надежды, а потом перейдёт на форсажный режим и за одну ночь домчится до Персидского залива. Я знаю свой долг, Первая Леди.

Эстер молча выслушала Дюка, а Даггер вдруг вспомнил, как вчера вечером, в разгар веселья, захмелевший адмирал бормотал ему в ухо: «И как ты спишь с этой ледяной стервой, Даг? Она же выморожена до самого нутра, и к тому же не ставит ни в грош никого из нас, в том числе и тебя, лорд!». Блэйд не стал развивать тему — вместо этого он сгрёб одну из гейш и плюхнул её адмиралу на колени. «Держи! Эта игрушка тёплая!» — сказал он Дюку, подумав про себя: «Нарвёшься ты, адмирал… Впрочем, жалеть тебя я не стану — ты в последнее время так и норовишь сбросить узду. Нехорошо…». Вспоминая вчерашнее, Первый Лорд на этот раз не забыл прикрыть свои мысли — Чёрная Жрица сидела рядом с ним и следила за всеми мессирами, да и её гремлины отнюдь не были всего лишь мебелью, украшавшей Овальный зал.

— Итак, лорды, — в полной тишине начала Эстер, — меч вынут из ножен. У нас остался последний шанс. Вы знаете о начавшихся переговорах между ведунами, ифритами и даосами — если восточные орты придут к соглашению, то очень скоро от Города останутся только оплавленные руины: баланс сил не в нашу пользу. И к тому же есть ещё юго-западные орты Катакомб, которых нам так и не удалось раздавить. И есть ещё Дети Моря, которые тоже не испытывают к нам чрезмерно тёплых чувств. Поэтому…

Слушая супругу, Даггер обратил внимание на её правую руку. У самого лорда на руке был перстень с пентаграммой — Знаком Дракона, — такие же перстни носили и девять других лордов-пятиконечников. Шестиконечники, партию которых возглавлял Дюк, имели перстни с гексаграммой — Знаком Демона, а вот у Клеопатры… На безымянном пальце правой руки Воплощённой был Знак Власти — перстень с одиннадцатиконечной звездой. Жрица слегка шевелила пальцами, и камень, украшавший её перстень, жил — внутри него билось чёрное пламя, и этот мрачный огонь завораживал. «Сюда прибудут мои сородичи, — прозвучало вдруг в сознании Блэйда, — они уже заметили нас, и они прилетят на чёрный свет». «Откуда это!? — смятенно подумал Первый Лорд. — Где я слышал эту фразу?». Он силился вспомнить, но так и не смог. Или просто не успел вспомнить, потому что один из каменно-неподвижных гвардейцев-гремлинов внезапно ожил, бесшумно и стремительно оказался рядом с Эстер, наклонился и передал ей какую-то мысль — очень короткую и очень хорошо заэкранированную.

Бесстрастное лицо Хозяйки дрогнуло. Оно изменилось еле заметно, но генерал Даггер Блэйд не зря носил титул Первого Лорда — он понял: случилось что-то чрезвычайное. И он не ошибся.

А Эстер прервалась на полуслове, посмотрела на Дюка — лорд беспокойно заёрзал — и холодно произнесла:

— Твой личный летатель тебе уже не понадобится, адмирал. Ты опоздал.

* * *

Ветер, ветер, ветер, холодный злой ветер, вылизывающий каменную шкуру скал и до зеркального блеска полирующий спины горных ледников, бился в стены Храма-на-Горе. Но вся яростная мощь тугих воздушных потоков пасовала перед творением магии даосов — даже вой ветра не проникал внутрь прозрачного полусферического купола храма, такого хрупкого на вид и такого несокрушимого на деле.

Когда они поднялись по казавшейся бесконечной винтовой лестнице, пробитой в теле горы, и оказались здесь, на вершине, Наташа только ахнула, поражённая величественной красотой горной страны: куда не глянь, тянулись могучие хребты и вздыбливались острые пики, украшенные сединой вечных снегов. А Всеслав, приглядевшись к обманчиво тонким стенкам купола, полностью закрывавшего всю аккуратно срезанную вершину горы, подумал уважительно: «Да, эту хрустальную шкатулку не то что кумулятивной гранатой — не всяким энергоразрядом возьмёшь. Вот тебе и даосы…». Вождь ведунов не прикрывал своих мыслей, и потому нисколько не удивился, услышав беззвучный ответ: «Храм создан для созерцания Вечности, князь, но Вечности не всегда нравится наше назойливое внимание». Третий же их спутник, ближний боярин Вышата, тяжёлый и кряжистый, словно матёрый медведь, лишь молча усмехнулся в седые усы и ни о чём не подумал — старый воин великолепно управлял своими мыслями.

Орты-русичи, следуя предварительной договорённости, поднялись в Храм втроём — гридни охраны и прочие посольские люди разбили лагерь у подножья храмовой горы. И на равном удалении от их лагеря и друг от друга расположились посольства ифритов и даосов — Нового Халифата и Поднебесной Империи. Все три стороны неукоснительно соблюдали все мелочи — слишком важными для всех были результаты переговоров, для проведения которых не без умысла выбрали нейтральную территорию: храм Созерцателей. Горные монахи всё-таки сумели в течение веков оставаться в стороне от всех бурь большого мира, хотя именно их ушедшие к людям ученики и стали предками даосов, составивших с течением времени всю элиту Поднебесной и значительную часть её населения.

Несмотря на свою молодость, Всеслав, вошедший в круг князей в двадцать два года, к двадцати семи уже во второй раз был выбран старшим. Он мог бы послать на переговоры любого из сородичей, но предпочёл пойти сам. «Слишком важное дело, братья, — объяснил он своим. — Пора вырвать семена вражды между Севером, Югом и Востоком, тем более что змеиное заморское гнездо набрало силу. Быть большой крови — надо, чтобы её пролилось как можно меньше». И Всеслав настоял на том, чтобы взять с собой Наташу: не потому, что она была его княгиней, а потому что рассчитывал на её помощь в переговорах, обещавших быть очень непростыми. Против этого