Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

интересно, — ненормальный с ножом сунул нож в карман халата, а из него вытащил какой-то обрывок ткани, на котором чёрным пятном выделялась вещь.

— Нет! — Хозяин сразу узнал эту вещь. Да что там, вся его суть отозвалась на силу, исходящую из сердечного когтя. И стена его силы колыхнулась, едва не осыпавшись. Но в последнее мгновенье у него получилось удержать. — Что вы… что вы натворили! Он же… он теперь…

— Мы? — псих подкинул коготь и поймал его на лету. — Это ты. Что ты натворил? Ты зачем эту погань в мальчишку засунул?

— Я пытался ему помочь!

— Ага, подселив демона?

— Не было демона! Не было… да, не было! Сначала не было… — он огляделся. А призраки не отступают. Их и больше стало будто бы. И какие-то они совсем уж настоящие, особенно эти, вот та, в халате, смутно знакомая. И бугай.

И тощий больной паренек с безумным взглядом. Он, осклабившись, ударил кулаком в стену и по ней поползли трещины. А парень ударил снова. И Хозяин ощутил ярость, исходящую от него.

От них всех.

Подняла руки девчонка с обстриженными в ноль волосами и закричала. Голос её был не слышен, он лишь рождал эхо, а то билось в стену, оставляя вмятины. И стена скоро рухнет.

И если так, то они нападут. И плевать. Не ему призраков бояться. Даже таких. Пусть подходят, пусть подступают. Пусть даже кажутся живыми, но он-то знает правду.

Знает.

И вместо утраченной плети создаёт новую. А стену убирает сам. Вот так-то лучше.

— Ну? И кто готов встретиться? — Хозяин делает шаг, заставляя стену мертвецов застыть. Недоумевают? Та же толпа, что и обычно. Только мёртвая.

И ободрённый, он вскидывает плеть. Та с воем рассекает воздух и громко щёлкает, превращая ближайшую фигуру в туман. И вторую.

Третью.

Вот так-то лучше!

Плеть разрывает и гневного парня, и затыкает, наконец, бритоголовую девицу. Сносит голову старику бомжеватого вида… а ведь клялись, что материал отборный.

Все вруг.

Всегда.

Правда, клочья тумана снова сплетаются в фигуры. Ничего. Сил у него много. А будет мало, он…

— Что он… Женька! Группу вызывать надо.

Группу? Значит, и сюда добрались?

Твари.

Ярость снова поднимается откуда-то изнутри, и теперь Хозяин не мешает ей. Нет. Слишком долго она копилась. Слишком долго он сдерживался, а теперь вот получил возможность выплеснуть. И плеть вспыхивает чёрным пламенем. Кажется, то переползает на руки, обнимает предплечья, змеями просачивается под одежду, ползёт выше, холодя кожу, покусывая. И та привычно немеет.

Справится.

Он всегда справлялся.

И плеть описывает полукруг, рассекая призрачное воинство. Или… нет? Почему теперь она, являющаяся продолжением проклятого его дара, вместо того, чтобы разить, рассыпается в прах.

А мертвецы… оживают? Они берут друг друга за руки, и сплетаясь воедино, образуют нечто… третью силу? Четвёртую? Десятую? Главное, что чёрное пламя скатывается с живой это стены. И уже Хозяин ощущает отдачу. Она бьёт в плечо, выворачивая, заставляя разжать пальцы.

Невозможно!

И он отступил.

На полшага.

— Убери их! — рявкнул Хозяин той, которая следила за происходящим. — Ты их сотворила⁈ Убери.

— Ты.

И улыбается.

Тварь!

— Я не… я… это просто… чушь, — он отступил ещё на шаг. И обернулся. Сзади тоже стояли мертвецы. И круг их смыкался. И что им всем от него нужно?

Он ведь не убивал!

— Я не убивал! — крикнул он и снова ударил, вложив в этот удар столько силы, сколько удалось удержать. Но серая волна смерти, рождённая его волей, покатилась, готовая развеять это призрачное воинство. Но, коснувшись хрупкой женской ладони, развеялась.

— Хватит, — сказала она. — Этак мы не до рассвета, этак мы до зимы не закончим.

И мертвецы, послушные её слову, замерли. Кольцом, через которое не прорваться. Это он понимает. Собственных его сил недостаточно. Но и они в не лучшем положении. С обычным человеком они бы справились. И справлялись. Но он — дело другое.

Вот и стоят. Пялятся.

Ждут чего-то?

Чего?

Того, что он раскается?

Осознает, что натворил? И сам на себя руки наложит? Не дождутся…

— Ну? — Хозяин развеял плеть и поднял руки. — И дальше что? Я, конечно, могу и дальше героя изображать, но смысла в этом нет. Чего вам надо?

— Это не им. Это тебе, — женщина стояла за спинами мертвецов, как и те двое. Интересно, а персонал весь положили?

Лев Евгеньевич?

Вахряков со своими идиотскими схемами быстрого обогащения? Мертвы? Или просто свихнулись? Впрочем, Хозяина устроит любой вариант. Сумасшедшие показаний не дадут, мертвецы тем паче. А вот стихийный прорыв вполне себе впишется в концепцию запрещённых экспериментов безумного гения.

И следы скроет.

Конечно, остаются пациенты, но они знают не так и много. Да и… всегда можно подчистить. Мертвецом больше, мертвецом меньше.

— Я их не убивал, — повторил он спокойно. — И никого не заставлял убивать. Да, я видел, что они натворили. Справедливость? Не возьмусь судить. Может, и она. Я даже соглашусь, что они получили по заслугам. В конечном итоге я ведь никого не заставлял здесь работать. Не приставлял пистолет к голове. Не шантажировал. Нет. Просто создал условия, а дальше они сами.

Речь звучало спокойно, вот только слушатели не казались благодарными.

— Они сами сделали свой выбор. Человек ведь свободен, так? С детства учили, что свобода воли… и они пользовались этой свободой! А я… я пользовался ими. И ситуацией.

Хозяин хихикнул.

И не выдержав, рассмеялся. Он понимал, что не место и не время, но и удержаться не мог.

— Что это с ним? — поинтересовался низкий ненормальный. И тот, который с ножом, ответил:

— Крыша едет. С некромантами частенько случается.

— Так он псих?

— А ты сомневался?

— А чего они ждут?

— Так, сила-то Кащеева его бережет. Видел? И он их одолеть не может. И они его.

— Паритет, стало быть.

Что и требовалось доказать.

— Вот вам! — от радости, что предположения его подтвердились, Хозяин подпрыгнул и скрутил кукиш. И это показалось вдруг таким забавным, что он не выдержал и рассмеялся. И скрутил второй кукиш. Так двумя и ткнул в срой призраков, крикнув: — Выкусите! Нате-ка! Выкусите! Обманули дурачка на четыре кулачка…

— У некромантов вообще со стабильностью психики тяжко. Сам понимать должен. Кровь. Смерть. Страдания. Жертвоприношения. Вон. Руки по локоть в крови.

— У кого? — Хозяин резко повернулся и погрозил пальцем. — Не у меня! У меня чистые! Вот!

И растопырил ладони. Правда, на мгновенье почудилось, что они всё ещё в крови. Кровь плохо отмывается с кожи, а уж из-под ногтей выковырять…

Надо взять себя в руки.

Только они в крови.

— Нет, нет, нет…