"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

чудовищу и принялась разъедать его жизнь, разрастаясь благодаря этому пиршеству. И тварь споткнулась. С лёгким изумлением и сильным ликованием я понял, что многотонная, размером больше кита туша стремительно умирает, пожираемая моим творением! Поднявшись, вынув из земли и поудобнее перехватив копьё, я решительно направился к ней. Тварь уже едва-едва семенила ногами, когда я подошёл. Она вяло попыталась клацнуть жвалами, однако от этого увернулся бы и ребёнок. Я легко обошёл её сбоку, и она попыталась достать меня хвостом, но это уже напоминало не удар, а ленивое дёрганье. Цепляясь за боковые плавники, я залез её на спину, и сосредоточился на том, чтобы найти самый большой оставшийся сгусток жизни в организме. Он оказался в центре спины.

Балансируя, я дошёл до нужного места. Морская бестия уже даже не сопротивлялась — лишь медленно ползла в сторону моря, стремясь уйти. Со стен прекратили обстрел, чтобы не задеть меня. Примерившись, я ударил в нужное место. А потом ещё раз, ещё раз, и ещё…

Острое копьё в результате многократных ударов в одну точку погнуло чешую и позволило пройти дальше. Брызнула тёмно-синяя кровь. С меня уже градом катился пот от напряжения, но я всё же вонзил копьё глубоко в тварь. А потом надавил, проталкивая дальше, дальше и дальше. до тех пор, пока оно не ушло на почти всю длину. А потом забил его окончательно ногами, как гвоздь. И только тогда, не добравшись всего полсотни метров до берега, бестия упала, чтобы больше никогда не подняться вновь.

Лёжа на её теле и пытаясь отдышаться, я внезапно вспомнил одну вещь об искусстве смерти, которую узнал ещё в самом начале своего обучения. Каждый убитый на поле боя — враги или союзник, делает мастера смерти сильнее. Смерть питает адепта этого искусства, придавая ему новых и новых сил, которые он может бросить в бой. Но что будет, если враг, убитый тобой слишком силён? Человеческие силы не безграничны, и запасу смерти, который может накопить живой адепт ограничены, и снять это лимит можно, лишь окончательно превратившись в немертвого. Однако мгновением раньше, чем я успел предпринять что-то, чтобы избежать этой проблемы, морская фурия окончательно издохла, и на организм, приученный втягивать каждую крупицу смерти в себя, обрушился целый океан эха исчезающей жизни столь могучего и крупного создания. Всеми силами я пытался как-то контролировать этот процесс, сжать смерть в себе в плотную точку, или хотя бы сбросить излишки в пространство, понимая, что подобное количество может просто превратить всё моё тело в прах...Тщетно. И в момент, когда мне уже показалось, что гремящее эхо исчезающей жизни вот-вот разорвёт меня изнутри, наступила темнота.

Глава 43

Старый рыцарь затушил свечу, заполнив последнюю бумагу. На сегодня — последнюю. Пожалуй, если бы ему пришлось сложить в стопку все документы, которые ему пришлось заполнить и составить за последние три недели, получилась бы настоящая книга. И если бы это были единственные проблемы, которые ему создавал ученик…

Подойдя к окну выделенной ему башни, пожилой странник вздохнул, широко вдохнув грудью вечерний морской воздух, и на минуту позволив выражению обречённой усталости проявится на лице. Через час начинался вечерний бал, на котором ему, как одному из героев обороны Дереи, обязательно надо было присутствовать. И что хуже того — блистать, улыбаться, излучать силу, как подобает гордому члену ордена рыцарей-странников. Чуть улыбнувшись, он вспомнил свои первые годы: тогда подобное казалось ему высочайшей привилегией, а не обременяющей ношей. Конечно, никто не осудил его, если бы он просто не пришёл. Или спокойно просидел в углу приёма весь вечер, общаясь и перемывая косточки молодёжи с такой же парой старых ветеранов, потягивая свой любимый ягодный отвар и закусывая морскими деликатесами. Но сделать так означало пусть немного, но поколебать тот светлый облик собственного ордена, в который верили простые люди. Этого он допустить никак не мог. Лишь иногда мелькала страшная, ужасающая мысль — правдив ли этот облик, раз у него возникают подобные мысли? Но если его сил достанет быть именно таким рыцарем, каким видят странников люди до конца его дней, значит, это правда. А если нет… Что же, лучше было бы закончить жизнь до тех пор, пока это не перестало быть правдой.

Вновь одевшись в свои доспехи, сэр Кадоган придирчиво осмотрел себя в зеркале. Доспехи были отлично начищены и даже по парадному раскрашены. В отличие от любых других аристократов или рыцарей, при выдаче доспехов странникам в ордене предписывали носить их практически постоянно, снимая лишь по необходимости — для омовения, любви или чистки… Он знал, что некоторые члены ордена снимали их во время сна, однако сам этого не делал — долгие годы путешествий сформировали въевшуюся привычку, и, засыпая без привычной брони, странник чувствовал себя уязвимым.

Удовлетворившись увиденным, и подвесив на пояс привычный меч, рыцарь уверенным шагом зашагал в сторону королевского дворца, в мыслях задумчиво перечисляя список дел, которые уже были сделаны, и которые ещё осталось сделать.

Подробное описание им новой твари и её особенностей уже было отправлено в Ренегон, а копия заняла своё место в архивах Палеотры. Раздел трофеев был завершён, и его часть была продана, а то, что отходило ученику — очищено и сложено на арендуемом складе. Предстояло ещё рассчитаться за услуги с лучшими целителями Дереи, которые занимались лечением ученика — они обещали, что скоро он уже будет здоров и готов к выходу из наведённого сна. На мыслях о целителях старик проглотил очередной тяжёлый вздох.

Люди не были слепыми, и это часто создавало проблемы в сохранении любой тайны. Он знал, что ученик обладает способностям, неизвестными доселе людям. Был точно уверен, что тот использовал их, помогая спасти город. И что он должен был отвечать на вопрос “Как вы думаете, что может быть причиной того, что у вашего ученика по всему телу чёрная сетка из мёртвой кожи и плоти, а руки рассыпались в прах при попытке понести его?”. Сказать, что это тварь обладала ядом, точно было бы ложью: ядовитых тварей за свою жизнь опытный странник повидал немало, и это точно не была одна из них. Оставалось только молчать…

Полумёртвое тело ученика провезли через половину города. Его видели целители, воины, горожане, да кто только не видел! На лицах людей крупными буквами были написаны вопросы, однако дать ответ на них означало нарушить данное когда-то слово. Поэтому он молчал, надеясь, что сделал достаточно