Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

Спустя три часа Лес ждал сестру в назначенном месте, погромыхивая содержимым карманов. Ему не терпелось поделиться находкой.

Норма появилась из-за угла с картонной папкой под мышкой. Выглядела она еще более смурной, чем обычно, из чего Лес сделал вывод, что поход в министерство прошел неудачно.

– Что, опять тебя промурыжили?

– Нет, – отмахнулась она, – даже наоборот. Оказывается, грамота с именами городничего и губернатора работает лучше отмычки. Мне все очень быстро выдали. Правда, под роспись.

– А чего тогда хмуришься?

– Осознаю собственную тупость. Я ничего не понимаю в этих деловых бумагах.

– Ну, – хохотнул Лес, – нынче глупость уже не грех. Эй-эй! – Он увернулся от подзатыльника. – Я ж шуткую. Вечером их почитаешь еще, а сейчас смотри-ка!

С этими словами он извлек на свет ярко-желтый коробок.

– Это и есть спички! Недешевая, кстати, штуковина, продается только в некоторых лавках Окладья, а там, сама знаешь, купчины да мастера живут. Ну и в Перепелках, где толстосумы из новых.

– А зачем они нам? – Норма с интересом подалась вперед.

– Как зачем? Будем их испытывать! Вдруг до чего додумаемся.

И они принялись испытывать. Зашли в неприметный переулок с замечательно глубокой лужей, натекшей с массивных сосулек, и устроились рядом на корточках. Норма предусмотрительно подоткнула плащ под колени, чтобы не испачкался в слякоти.

Лес достал из коробка первую спичку.

– Торговец мне объяснил, что зажигать их можно хоть о стену, но лучше об вот эту полоску.

Вот только сказать оказалось сложнее, чем сделать. Первые две спички с лиловыми капельками на одном конце попросту сломались в его пальцах. Третью он стер до лучины в бесплодных попытках высечь искру.

– Должно быть просто, как огниво, – рычал Лес сквозь зубы.

Фундук все норовил налакаться воды из грязной лужи, и приходилось еще отвлекаться на то, чтобы щелкать зверя по носу. А то, чего доброго, потравится.

От неловкого движения несколько огненных палочек вывалились на снег, моментально отсырев.

– Скуда! – выругался Лес. – Испорчены.

– Дай я, – попросила Норма и забрала у него коробок.

Легкое движение, и обломок лучины в ее пальцах расцвел огненным язычком.

Геммы издали дружный вздох удивления.

Лес потянулся к пламени, чтобы проверить, настоящее ли оно, и тут же отдернул руку – забыл, что ради «эксперимента» снял перчатки.

Он зашипел и тут же схватился за ближайшую сосульку, что тянулись здесь от ската крыши до самой земли.

– И чего ты ждал? – фыркнула Норма. – Это же огонь.

– Ну мало ли, – обиженно отозвался Яшма. – Может, морок какой, людей дурить.

Спичка догорела, свернувшись побегом папоротника, и Норма помотала ей в воздухе, чтобы развеять дым. Потом поднесла к носу.

– Да уж, нюха Дианы не хватает… – протянула она. – Вроде знакомо пахнет, а вроде и нет.

Сестра поднесла догоревшую спичку к носу Фундука, тот сморщился и неожиданно пискляво чихнул. Лес перехватил огарок и тоже потянул ноздрями.

– Знаешь, на что похоже? Когда мы бормотунов на мельнице ловили, там бесы пропадали с таким же запашком.

– Да ну? Точно?

– Не точно… Давай, жги еще!

И они стали жечь спички одну за другой, безуспешно принюхиваясь и бросая их в лужу. Вскоре коробок почти опустел, а Лес так и не определился. Его раздражало подозрение, что мануфактура как-то связана с демонами и их прислужниками, которое он не мог никак подтвердить или опровергнуть.

– Детишки, а что это вы тут делаете? – раздался рядом надтреснутый старческий голос.

Лес вскочил в одно мгновение, Норма, ахнув, покачнулась на корточках, но удержала равновесие.

Перед ними стоял, согнувшись и уперев шишковатые ладони в коленки, бессмертный нищий.

– Балуетесь, да? – Старик ощерил почти беззубый рот и погрозил им пальцем.

– Ты чего здесь делаешь, нелюдь?!

Лес не желал признаваться, но этот еретик наводил на него оторопь, граничащую со страхом. Ощущение, будто короткие волоски на загривке становились дыбом, и хотелось рычать. Вот только толку? Заморочит ведь, отведет глаза, да и сбежит. А если убить…

– Да-а-а я живу здесь.

– На Караульной, что ли? – осторожно уточнила Норма.

– Не-е-е, здесь. – Еретик неопределенно махнул рукой. – В Вотре везде мой дом. Детишки, а угостите дедушку спичками? Ну угостите, – заканючил он.

Леса передернуло. От старого нелюдя одни неприятности. В прошлый раз вон последние деньги выманил на свой выкуп. И, пока Норма пыталась осторожно выспросить у хехекающего старика, что почесывал клейменую грудь в распахнутой рубашке, зачем ему спички, нетерпеливо сунул ему коробок в руку.

– На, на! Только проваливай уже!

– Лес!

– Ах вы мои добренькие, ах вы хорошие! Дедушка вам этого не забудет! Вы одни дедушку не обижаете…

Когда он, пятясь, исчез из виду, Норма накинулась на брата:

– Ты в своем уме?! Он же пойдет и что-нибудь подпалит!

Но Лес только хмыкнул:

– Не подпалит! Я в тот коробок отсыревшие сложил, порченые.

– Да ты обманщик. – Норма тут же поменяла свое мнение. – Он же старый, нищий…

– Он – еретик и еще бес знает что.

Споря на ходу, они завалились в «Пень-колоду» и наскоро пообедали хлебными башнями с холодным вчерашним мясом. Не слишком вкусно, зато сытно и дешево. Другие служивые – что городовые, что даже военные – не жалуются, значит, и им не след.

Попивая брусничный взвар с мятой, Норма с неизбывной тоской косилась на свою министерскую папку.

– Там столько цифр, мне с ними ввек не разобраться! А надо бы последить за мануфактурой…

– Вот что. – Лес стукнул кружкой о стол. – Ты не обессудь, но в слежке от тебя толку не будет.

Норма было надулась, но он продолжил:

– Мы с Фундуком покрутимся там ночку, все разнюхаем. А ты со своими цифирями посидишь спокойно. Уж один-то из нас что-то да найдет, а вдвоем только мешаться будем.

– Раньше мы делились по двое, – очень тихо проговорила сестра, опустив глаза.

– Как раньше уже не будет! – вспылил Яшма, до деревянного треска стиснув край стола.

С той ночи, когда безглазое чудовище заглянуло в самую его душу из глубин зеркального колодца, а половина его семьи просто растворилась в метели… он потерял уверенность в чем бы то ни было – в праведности Церкви, в наставниках, в друзьях, в собственных воспоминаниях и убеждениях. Долгий сон на краю смерти только усугубил сомнения. И каждый новый день тыкал его лицом в прописную истину: «Дурак ты, Лестер, и ничего не знаешь!» Но всякий раз поутру он давал себе пощечину, чтобы не думать ни о чем, кроме службы и заботы о сестре и Фундуке. Ради них, тех, кто слабее, он должен улыбаться и держаться бравым молодцом, что бы его ни грызло.

Лес задышал медленнее, успокаиваясь.

– Я погорячился.

– Ничего, – шмыгнула носом Норма.

– Знаешь что, ты позови на подмогу Октава, – предложил он. – Он все равно сидит там сиднем, в управлении, может, чего углядит. А я как раз буду в паре с Дуком.

На том и порешили.

* * *

Октава Норма не нашла – его не было ни в общей рабочей зале, ни в комнатах геммов. Она хотела спросить у других сыскарей, но наткнулась на угрюмый взгляд Егорки и трусливо ретировалась обратно наверх. В конце концов, какие из них двоих напарники. Глупая была идея. А возиться с бумагами в одиночку ей не привыкать.

Норма основательно подготовилась к мозговому штурму: истопила самовар, заварила чаю покрепче, заточила карандаши и перья, ровной стопкой уложила писчую бумагу. Сделала первый глоток и со вздохом, означавшим решимость, взялась за папку. Но стоило ей вновь взглянуть на столбцы сотых долей – всевозможных податей и штрафов, жалований и списаний – чувство, испытанное ею в министерстве, вернулось, будто и не уходило. Цифири пустились в пляс, а в голове словно запел церковный хор, как на Серафимскую неделю.

– Это вам не статистика, – простонала Норма, потирая лицо руками. – Так, соберись!

Наука о ведении дел и правда отличалась от всего, чему их учили в монастыре, но она попыталась мысленно отстраниться от того, что речь шла о деньгах, и сосредоточилась только на числах и стала делать выписки интересных, как ей казалось, мест.

– Добрый вечер, – послышался из коридора ровный голос Октава.

Норма в этот момент сидела, обессиленно развалившись на стуле и постукивая себя кулаком по лбу для стимуляции умственной деятельности.

Она подобралась и кашлянула.

– Добрый. – И, вспомнив просьбу Леса больше не язвить, выдавила: – Ну что, как там