Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Двери автомобиля закрылись, и машина плавно тронулась с места. А во дворе остался Борис Аристархович, окруженный полицейскими, с четким ощущением, что его только что обыграли, причем с особым изяществом.

И кто⁈ Первокурсник, шестнадцатилетний сопляк…

Борис Аристархович закатил глаза и сжал кулаки. Возможно сейчас… он бы предпочел отправиться к праотцам, избежав того позора, что ему предстоит.

Да, скорее всего, так бы и случилось, если бы один лекарь не излечил его многострадальное сердце.

Глава 3

В машине представитель академии, как он сам и представился — Северов, сидел напротив меня, методично перелистывая страницы моего личного дела. Он то и дело хмурился, а взгляд становился всё более… заинтересованным, что ли?

Я украдкой изучал его ауру. Любопытно… мощное магическое ядро, но какое-то странное — словно покрытое патиной времени. Каналы силы местами заросли, но кое-где пульсировали неожиданно ярко.

Такое бывает у магов, которые долго не практиковали, а потом резко вернулись к активному использованию силы.

Иногда он зачитывал вслух то, что поразило его до глубины души.

Особенно те «абзацы», которые были из моего детства.

«Отчислен из дошкольного учреждения №7 за хранение в личном шкафчике мёртвых земноводных и членистоногих. Примечание: Объяснил это научным интересом. Рядом красовалась жирная печать „ОТЧИСЛЕН“.»

Дальше — больше.

«Переведён из начальной школы №12 после серии странных происшествий. Ученики утверждают, что в присутствии Волконского температура в помещении падает. При проверке комиссией никаких аномалий не обнаружено.»

«Примечание психолога: возможно, массовая истерия на фоне страха перед необычными способностями ученика. Массовые жалобы детей на кошмары и необъяснимый страх. При опросе воспитателей никаких нарушений не выявлено. Ребёнок демонстрирует идеальное поведение в присутствии взрослых.»

«Исключён из гимназии №5. Причина: систематическое запугивание учащихся. Странность ситуации в том, что ни один взрослый не смог зафиксировать нарушений. Волконский неизменно вежлив и спокоен при преподавателях.»

Я едва сдержал смешок. Похоже, мой предшественник с самого детства внушал окружающим… особые чувства.

Хотя, признаться, эти записи несколько противоречили моим ощущениям от собственного тела. Каналы силы явно заточены под целительство, но… немного нырнув глубже, я что-то нашёл… что-то ещё пряталось в глубине.

Тёмное и холодное, как вода в глубоком колодце. Проверять наличие силы некроманта прямо сейчас, находясь рядом с довольно сильным магом, было бы крайне неразумно.

Мало ли что может случиться при подобном исследовании — тёмная магия славится своей непредсказуемостью. Да и ощущения от этой глубинной силы были… неприятные.

— Весьма впечатляющее досье, господин Волконский, — наконец произнёс Северов, захлопнув папку. — Я бы даже сказал, уникальное. Особенно меня интригует этот контраст — безупречное поведение при взрослых и… такое воздействие на сверстников.

— Что поделать, — я позволил себе лёгкую улыбку. — Знаете, ещё древние говорили — самый страшный зверь тот, что умеет прикидываться ягнёнком. А я, видите ли, с детства считал, что разум и хитрость куда полезнее грубой силы. Особенно когда вокруг слишком много… впечатлительных личностей.

Северов внимательно посмотрел на меня, и его глаза вдруг блеснули пониманием.

— Интересная философия для юноши вашего возраста, — произнёс он с явным одобрением. — Особенно учитывая, что многие ваши сверстники предпочитают действовать… скажем так, более прямолинейно. Вот в моё время таких «особенных», как вы, называли очень интересным словом, — он усмехнулся. — Когда я ещё преподавал историю чернокнижия…

Он осёкся, словно сказал лишнее. А вот это интересно!

Значит, раньше в академии преподавали запретные искусства? Надо будет покопаться в этом направлении.

— История чернокнижия? — я подался вперёд. — Не видел такой предмет в списке при зачислении.

— И не увидите, — Северов поморщился. — Двадцать лет назад его убрали из программы. Вместе с несколькими другими… специфическими дисциплинами. Решили, что современным магам ни к чему знать тёмные страницы истории.

В его голосе прозвучала неприкрытая горечь человека, явно тоскующего по старым временам.

— И чем вы сейчас занимаетесь в академии? — поинтересовался я.

— Заместитель ректора по особым вопросам, — он улыбнулся краешком рта. — Знаете, господин Волконский, в академии всегда найдётся место для… неординарных студентов. Главное, чтобы эта неординарность не выходила за определённые рамки.

Я отметил, как при этих словах его сердечный ритм оставался ровным и спокойным — верный признак того, что он говорит искренне.

— Кстати, о рамках, — продолжил Северов. — В вашем деле очень много любопытных инцидентов.

— Ах, это… — я небрежно махнул рукой. — Сначала детская впечатлительность, а в старшей школе издержки переходного возраста.

Северов откинулся на спинку сиденья и рассмеялся — искренне, от души.

— Знаете, Волконский, вы мне начинаете нравиться. В вас есть что-то… — он на мгновение задумался, подбирая слова, — что-то от старой школы. Когда магия ещё не была упакована в стерильные рамки министерских инструкций.

Машина начала замедлять ход. За окном показались массивные кованые ворота с гербом академии.

— Что ж, господин Волконский, — Северов протянул мне руку. — Добро пожаловать в Императорскую Академию Магии. Надеюсь, здесь вы задержитесь дольше, чем в предыдущих заведениях.

Я пожал протянутую руку, мимоходом отметив интересную особенность — его магическое ядро отреагировало на прикосновение странным резонансом.

— И постарайтесь, — добавил он, когда я уже выходил из машины, — держать свою… силу под контролем.

В его голосе звучала явная насмешка, но я уловил и нотку предостережения. Что ж, похоже, в академии за мной будут приглядывать. Вопрос только — с какой целью?

Гвардеец, всю дорогу молча сидевший рядом со мной, тоже вышел.

— Мы ещё увидимся, Волконский! — крикнул Северов из окна машины. — И помните — в академии ценят таланты, но только те, что служат во благо, а не во вред.

Автомобиль плавно тронулся с места. А я остался стоять у ворот, размышляя о странностях этого разговора. Старый преподаватель тёмных искусств, ставший заместителем ректора… запрещённые дисциплины…

Мы с гвардейцем неспешно двинулись через парковку, заставленную автомобилями разных марок и моделей. И тут в моей голове внезапно начали вспыхивать странные обрывки «знаний».

«Худи А6» — отличная машина, всплыло в памяти, когда я проходил мимо серебристого седана. А вот «Хрено» — редкостная дрянь, вечно что-то ломается…

Я замер на секунду. Откуда это в моей голове? Почему из всего, что могло всплыть в памяти, мне достались именно это? Было бы куда полезнее вспомнить, например, что я за одаренный. Видимо, память будет возвращаться какими-то случайными фрагментами.

Впереди показался КПП — типичная бытовка, каких тысячи в