Целитель - Михаил Васильевич Шелест

— Надо же… Отец, мать… Совсем взрослый стал. Как с хозяйством нашим? Не бедствуем?

— Слава Богу, тятя. Всего в достатке. Я смотрю за хозяйством. Чай десятый годок…

— Ну-ну, — улыбнулся отец. — Сам назвался, с тебя и спрошу.

Я спокойно посмотрел на отца и тоже улыбнулся.

— Сам назвался, сам и отвечу, — сказал я.

Глава 6

Я продолжал молиться у постели отца и тот быстро шёл на поправку. Одновременно я, конечно же, помогал его организму восстанавливаться, прочищая его энергетические каналы. Воспаления в тканях суставах и связках привели к множественному поражению нейронов. С воспалением мне и приходилось бороться, помогая заново вырастать нервным клеткам. И не только ментально, но и с помощью травяных взваров: крапивы и солодки.

Крапива в округе росла обильно и её заготавливали для разных нужд. От употребления молодых побегов в пищу, до банных «припарок» на воспалённые места.

Солодка, от того и называлась так, что использовалась вместо сахара для забраживания кваса, а также в качестве вкусовой добавки при обработке рыбы, при квашении капусты, мочении яблок и брусники. Корни и корневища солодки я перетирал, настаивал на водке, которую здесь не гнали, а закупали у заморских купцов и использовали именно для вытяжки. Тоже у заморских купцов научились, покупая различные лечебные настойки. Новгород ведь. Немцы сначала для себя привозили, потом торговать лекарствами стали, но и местный люд постепенно понимал, что да как и сам стал экспериментировать.

Вот и я, чтобы не прослыть колдуном, давал отцу солодку каплями, и накладывал крапивные «компрессы». Никаких иных лекарей мать к отцу не подпускала, видя как я грамотно за ним ухаживаю, обтирая и убирая за ним. Да! И всякие молочные продукты мы исключили из его рациона. Забраживают они кишечник, а он и нуждался в первую очередь в снятии воспаления.

Так с молитвами, шутками и прибаутками прошло ещё две недели и отец впервые поднялся с постели. На левой ноге у него имелся гипсовая повязка. Гипс в этом времени активно использовали для строительства и для вырезания из него игрушек. А ещё из Перми привозили камень называемый «Марьины слёзы». Почему так назвали, не знаю, может быть потому, что минерал легко кололся и крошился, а его использовали, как и слюду, вместо оконных стёкол.

Может, какая-то Марья разбила когда-то «стекло» и потом сильно горевала? Так вот, это тоже был гипс. Я узнал об этом, увидев его раскрошенным и раскисшим в луже, куда его положили местные ребята и лепили из него разные фигурки. Ручки, ножки, огуречик, блини… А я ко всему присматривался и расспрашивал о том, что сам не понимал, вот и пристал к ним. Тем более, что «окно» было моим. Да и кто мне откажет? В свои восемь лет я вымахал на все десять. Зря, что ли, с костной тканью работал, как спать ложился. Лепил я своё тело медленно и аккуратно, провисая на турнике и на руках, и вниз головой, зацепившись за перекладину носками ступней.

Долго расспрашивать не пришлось. Мне сказали, что такой белый камень роют в Нижнем Новгороде и Пскове. Используют в смеси с глиной и песком для изготовления форм для отливок из меди и бронзы. Пушек, например, колоколов, бус, серёг и всякого другого. Купить, как оказалось, «тесто-камень» можно было и в Великом Новгороде, куда я и послал гонца. Гипса привезли целую телегу. На него все смотрели равнодушно. Я же с ним немного поигрался, сделав для пробы несколько гипсовых форм для отливки изразцов. А потом и сами изразцы из глины. Печь у нас имелась с изразцами. Вот с неё я и сделал гипсовые слепки. Плитки, которые я обжёг в печи, получились симпатичные, но без глазури и нераскрашенные смотрелись убогенько. Однако я сложил их в свой сундук и, по возвращении отца, показал ему. Как и другие мои поделки: сапоги с каблуками, деревянные, обтянутые ножны для боевого меча, выкованного мне кузнецом, лук, со стрелами, самосшитый тягиляй.

Не верил отец, что я всё это сделал сам, а я и не настаивал, главное, что ему понравилась мои выдумки, особенно выдумка с гипсовой повязкой на его ноге. Главное, что воспротивиться наложению гипса он не мог. На, хе-хе, безжизненное тело, ведь, я его накладывал. Аккуратно накладывал, с помощью «ближников» правильно сложив ногу в прямом состоянии, а не в согнутом, как она уже начинала срастаться, положении. Мне удалось разъяснить отцовским дружинникам цель наших манипуляций и они всё поняли правильно.

Ещё я лично сделал для отца настоящие деревянные костыли, какими и сам, бывало, пользовался в своём, кхм, прошлом. Регулируемые по росту костыли! Винты уже знали в этом мире, а гайку я вырезал из винтового сочленения. Вот этому плотники удивились. На деревянных винтах плотники сделали для сапожника струбцину и большой пресс. Годный, кстати и для книгопечатания, но до них я пока не добрался. Рано. Время книгам ещё не пришло. Зачем торопиться? И куда? На костёр?

Я ведь знал, что придёт на Русь время костров. Хотя… Лубочные картинки икон почему бы не попробовать печатать. Но, чуть позже. Лет через пяток… Дитя я совсем.

— Как ты додумался до этого? — отец похлопал по загипсованной ноге.

Я пожал плечами.

— Мальчишки играли с этим тестом и лепили из него себе рукавицы. Тесто высыхало и рука переставала двигаться. А в чулане мне попалась старая, рваная кисея. Вот я и приспособил. Сначала на себе попробовал палец закрепить. Забавно было им мальчишкам под вздох тыкать. Как палкой. Потом и попросил привезти побольше. Целый возок привезли из Великого Новогорода. Хотя столько многог не нужно. После единого использования, можно и другорядь наматывать. Только кисея нужна.

Отец смотрел на меня с удивлением.

— На тебя глядючи можно сказать, что ту совсем взрослый, и дела твои взрослые. Ты хоть играешь с ребятами?

— Наш двор всех в шалыгу обыгрывает. А сборная дружина нашего села обыгрывает все окрестные сёла.

Отец в удивлении расширил глаза.

— Вы в шалыгу с другими сёлами играете⁈

— Играем.

— И, небось, ты придумал?

— Ну… Да…

Я скромно потупился.

— Мы хитрости разные придумали, как играть лучше и стали всех обыгрывать. Но эти хитрости нашими не долго оставались. Все тоже стали мяч пробрасывать вперёд и ногами крутить, как скоморохи. Вот мы и поехали в другое село, а потом и в третье… Так все и обыграли.