Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

по периметру кладбища находились броневики с пулеметами и бойцы из дивизии имени Дзержинского. Но, здесь я не опасался покушения. Похороны, как сказали бы в двадцать первом веке, откуда моя душа переместилась в тело Менжинского, были исключительно корпоративными. Со всеми этими людьми мы работали бок о бок каждый день.

Мне, как руководителю ОГПУ, пришлось выступить первым. Поднявшись на небольшую трибуну, наспех сколоченную из досок и задрапированную кумачом, я прокричал, стараясь перекрыть гул голосов и завывания холодного ветра:

— Товарищи! Сегодня, когда нашу службу постигла тяжелая утрата, я хочу сказать, что те, кто совершил это чудовищное преступление, понесут наказание по всей строгости! То, что сделали троцкисты, нельзя простить! И, в первую очередь, вместе с непосредственными исполнителями, за это персональную ответственность должен понести сам Лев Троцкий и его ближайшее окружение! Мы обязаны сделать все, чтобы найти и уничтожить их, где бы они ни находились! И клянусь вам перед гробами наших девушек и остальных сотрудников, погибших от рук троцкистов, что я приложу для этого все возможные усилия! Сама идеология троцкизма должна быть вырвана с корнями и выжжена каленым железом. Только так мы отомстим в полной мере этим новым коварным внутренним врагам нашей страны!

Меня слушали внимательно, в полном молчании, глядя строго, но с надеждой. А когда я закончил свою небольшую речь, чекисты подняли кулаки и начали скандировать: «Отомстим! Отомстим! Отомстим!» И я ощутил в тот момент, что кое-какой авторитет среди этих людей у меня имеется. А после на трибуну поднялись и высказались несколько начальников отделов. «Не забудем, не простим, отомстим!» — прозвучало основным мотивом во всех выступлениях перед тем, как гробы под грустные звуки, извлекаемые из музыкальных инструментов на морозе похоронным оркестром, опустили в заранее подготовленные могилы. Напоследок прогремел салют из служебного оружия.

Глава 1

Бежав из Горок, Лев Троцкий проявился на вторые сутки. Как выяснилось во время расследования инцидента с мятежом, под прикрытием пулеметчиков из курсантов академии имени Фрунзе, лидеры оппозиционеров ночью благополучно добрались до местечка Домодедово. Никакого аэропорта там в это время еще не существовало, но имелся аэроклуб с небольшим летным полем. Там троцкистов ожидали самолеты, поставленные на лыжи.

Совершив перелет, штаб Троцкого внезапно обнаружился в Нижнем Новгороде, где, как оказалось, оппозиционерами была проведена серьезная подготовительная операция. Накануне поздно вечером красногвардейцы троцкистов, действуя под командованием бывшего наркома внутренних дел Александра Белобородова, захватили Нижегородский кремль, взяв власть в городе. Эта древняя крепость, стоящая на высоком берегу в месте слияния Оки и Волги почти на уступала Кремлю Москвы по своей площади и протяженности защитных стен.

А наутро Троцкий обратился на территории городского кремля, возле обелиска в честь Кузьмы Минина и князя Дмитрия Михайловича Пожарского, к своим сторонникам. После случившегося в Горках мятежа, Троцкий пошел ва-банк. Терять ему уже было нечего. Понимая, что расплата за совершенные преступления неминуема, он перешел к активным действиям.

Разумеется, я ужасался всем этим донесениям, поступающим с опозданием от чекистов, которые сумели из Нижнего, захваченного троцкистами, все-таки выбраться, добравшись до столицы. В моей прошлой истории ничего подобного не происходило. Троцкий, конечно, упирался всеми силами и громко кричал, когда его тащили к поезду, уезжавшему в Алма-Ату, устроив скандал, но и только. Теперь же он словно внутренне переключился, вновь сделавшись из теоретика «демоном революции», только, на этот раз, революции своей собственной, троцкистской. Более того, в своем выступлении он открыто провозглашал себя самого и своих приближенных единственным законным правительством Советского Союза.

Содержание той речи до меня довели, хотя и с опозданием. Троцкий говорил ужасные вещи, перекладывая вину за сложившуюся ситуацию, что называется, с больной головы на здоровую, все переврав в надежде привлечь в свои ряды не только троцкистов, но и сталинистов:

— Товарищи! В Москве чекисты организовали покушение на Сталина. И сегодня я точно знаю, кто именно стрелял в вождя. Это был чекист Яков Блюмкин, выходец из террористов-эсеров, подосланный к вождю заместителем Менжинского Меером Трилиссером, выдающим себя за Михаила Москвина. Эти негодяи решили захватить власть! И они думают, что добились своего, раз исполняющим обязанности генерального секретаря ЦК назначен именно Менжинский.

Как и почему члены Политбюро утвердили на такую должность настоящего преступника, непосредственно стоящего за этим подлым покушением на всенародно любимого Иосифа Виссарионовича, я не знаю. Возможно, что председатель ОГПУ попросту запугал их. Добавлю только, что именно Менжинский стоял за всей этой гнусной компанией травли, развязанной против меня и моих соратников по оппозиции на последнем партийном съезде. А, как вы все знаете, я являлся вторым человеком в партии после Ленина. И именно поэтому из-за интриг и зависти со стороны Менжинского я был снят со всех постов, исключен из партийных рядов и отправлен в ссылку.

Но сегодня, в этот критический момент для страны, когда власть узурпирована преступниками из ОГПУ, я не могу позволить себе смириться с происходящим! И потому на этом самом месте, возле обелиска Минину и Пожарскому, спасителям России в смутное время, я провозглашаю себя приемником Ленина, объявляю об организации новой большевистской партии «Верные ленинцы» и призываю в ополчение лучшие силы рабочего класса и крестьян, всех тех, кто сохранил верность великому Ленину. С этой минуты правительство, находящееся в Москве, я объявляю незаконным, а столица с этого момента переносится в Нижний Новгород, где волей народа провозглашается Волжская Советская Социалистическая Республика, живущая по своим собственным новым революционным законам, по законам Ленина! И первоочередной задачей, товарищи, мы обязаны распространить нашу новую справедливую революцию ленинцев во всем Поволжье. Да здравствует новая ленинская революция против террористической хунты чекистов!

Прямо направив свои усилия против меня, Троцкий, разумеется, рисковал очень серьезно. Я предполагал, что настолько радикализировать свои действия ему позволило то обстоятельство, что во время пребывания в ссылке в Горках вместе с другими лидерами оппозиции, им каким-то образом удалось выработать не только некий внутренний компромисс, но и совместный план действий. Ведь совсем не так давно те же Зиновьев и Каменев считались для Троцкого врагами! На противоречия между ними, собственно, рассчитывал не только я, но и Сталин, одобривший мою идею поместить главных оппозиционеров в ссылку всех вместе. Но, как видно, вышло из всего этого прямо противоположное. Способность оппозиционеров к компромиссам между собой и их решительность мы со Сталиным недооценили. В стесненных условиях оппозиция быстро консолидировалась и радикализировалась. Типичная недооценка противника. Вот и результат!

Как бы там ни было, а мятежникам удалось захватить на этот раз уже не