Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

Маати потягивал чай из белой каменной пиалы и ждал, что скажет Пиюн.

– Обычный посыльный, – наконец сказал тот. – Одежда приличная. На полголовы выше вас. На вид симпатичный, лицо удлиненное, как у северянина.

– Да уж, такое описание точно мне поможет, – проворчал Маати, не сумев совладать с раздражением.

Пиюн принял формальную позу извинения, которая скорее говорила о том, что он не чувствует за собой никакой вины.

– У него было два глаза, две ноги и один нос, Маати-тя. Я-то думал, вы с ним знакомы. Разве вам не лучше знать, как он выглядит?

– Если это он.

– Мне показалось, что он не обрадовался, узнав, что вы о нем расспрашиваете. Как услышал о вас, сразу придумал оправдание и сбежал. И мне никто не говорил, что при нем не следует называть ваше имя.

– А кто-то просил ему обо мне рассказывать?

– Нет, но…

Маати только рукой махнул и продолжил:

– Дом Сиянти? Вы уверены?

– Конечно уверен.

– И как мне найти, где они разместились?

– У Дома Сиянти в Мати нет своего квартала, они ведь не торгуют с северными городами. А этот ваш посыльный мог остановиться на каком-нибудь постоялом дворе. Ну и местные торговые Дома, бывает, сдают посыльным комнаты.

– Выходит, кроме того, что он в городе, вы не можете ничего сообщить, – сказал Маати.

На этот раз поза извинения первого помощника Господина вестей выглядела более искренней.

Маати от досады скрипнул зубами, но заставил себя принять позу благодарности и на этом закончил беседу.

Пиюн Си вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Итак, Ота в городе. Вернулся в Мати под тем же именем, что использовал в Сарайкете. А это означает…

Маати надавил подушечками пальцев на глаза.

Ничего конкретного это не означает. Тот факт, что в момент убийства Биитры Ота находился в городе, подталкивает к мысли, что он и убил брата. Но это всего лишь предположение, требующее доказательств. Правда, очень сомнительно, что дай-кво или хай согласятся с точкой зрения Маати. Для них само присутствие Оты в городе и есть прямое доказательство того, что Биитру убил он. И делать из этого секрет не имеет смысла.

Маати был уверен в том, что Пиюн Си уже разносит по всем дворцам слух о присланном даем-кво поэте и загадочном посыльном.

Оставалось одно – самому найти Оту, причем сделать это надо было как можно быстрее.

Маати расправил складки своей коричневой мантии и направился в сады, а уже оттуда вышел на дорогу, которая должна была привести его в центр города.

Начать решил с ближайших к кузням чайных. Именно в таких местах предпочитали собираться посыльные, чтобы выпить вина и обменяться слухами. Там он мог найти того, кто что-то слышал о Доме Сиянти и его торговых партнерах. Неплохо было бы узнать, работает ли вообще на Дом Сиянти посыльный по имени Итани Нойгу. Это хоть на один шаг, но приблизило бы Маати к цели. Других вариантов начала поисков у него не было.

На улицах было многолюдно. Дети играли с веревкой и палками, нищие просили милостыню, туда-сюда бегали с поручениями рабы. Маати то и дело приходилось огибать бочки водоносов и печи огнедержцев и уступать дорогу фермерским телегам, груженным первым урожаем зелени, или табунчикам овец и свиней, которых гнали к мяснику.

Вокруг не умолкали громкие голоса, люди обменивались приветствиями, перекрикивались, распевали песни; пахло дымом кузниц, жареным мясом и навозом.

Город был похож на муравейник, и у Маати, пока он выбирал дорогу, мысли путались и перескакивали с темы на тему.

Ота прибыл в зимние города. Он убивает своих братьев? Решил стать хаем Мати?

Если так, хватит ли у Маати сил его остановить?

Поэт сказал себе, что хватит.

Маати настолько увлекся своими мыслями, а вокруг царила такая неразбериха, что он долго не замечал слежки. И только когда оказался в переулке, вернее, в проеме между длинными домами, где стены едва не касались его плеч, зато не было людей, он понял, что за ним кто-то идет.

Шум улицы стих, единственным источником света здесь была узкая полоска неба между крышами. Под ногами Маати пробежала крыса и юркнула в накрытый железной решеткой водосток.

Пройдя еще немного, Маати оказался возле перекрестка. Остановился, посмотрел назад. Дорогу перегораживал темный силуэт. Широкоплечий человек в плаще с поднятым капюшоном.

Маати пытался решить, как действовать дальше. Человек не двигался. У Маати от напряжения занемела шея.

Он свернул в ближайший проулок и ускорил шаг. Человек в темном плаще достиг перекрестка и свернул следом за Маати. И тогда поэт побежал.

Этот проулок выходил на другую улицу, не такую многолюдную, как предыдущая. Воздух здесь из-за дыма кузниц был едким и туманным. К кузницам Маати и побежал, ведь там всегда есть люди – не только мастера по металлу и торговцы, но и огнедержцы и стражники.

На пересечении улицы и широкой дороги Маати оглянулся. На улице ни души. Он двинулся дальше уже не бегом, потом остановился и внимательно оглядел крыши и дверные проемы. Никого. Его преследователь, если это не был обычный горожанин, исчез.

Маати постоял немного, пока не восстановилось дыхание, а потом позволил себе рассмеяться. Никто за ним не следил. Вот так легко человек может стать жертвой собственных страхов.

Отдышавшись, Маати направился в квартал кузнецов.

Улицы здесь были широкие, в лавках на первых этажах жилых домов торговали не только украшениями из металла, но и инструментами. Кузницы и дома мастеров легко было узнать по зеленоватой от патины медной кровле, столбам дыма, громким голосам и ударам молота по наковальне.

Повсюду шла бойкая торговля: продавцы молотов и клещей, поставщики руды, восковых брусьев и гашеной извести напористо предлагали свой товар всем проходящим мимо их прилавков. Они размахивали руками, старались перекричать друг друга и даже без особой на то нужды изображали возмущение и ярость.

Маати выбрал чайную в самом центре квартала, где собирались компании и торговцев, и кузнецов. Там он как бы между делом поспрашивал о Доме Сиянти: где можно найти их посыльных и вообще, что о них говорят.

Коричневая мантия поэта вызывала у посетителей чайной уважение, как ему казалось незаслуженное, но в то же время не располагала к общению по душам. И только спустя три ладони Маати наконец сумел добыть полезную информацию. Распорядитель союза независимых серебродельцев получил весточку из Дома Сиянти. Посыльный сказал ему, что подписанные контракты могут быть доставлены в Дом Нан, но только после того, как их зашьют и опечатают. Маати