"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

«С гранатой подобрались, не иначе… Смертники… они все здесь – смертники!»

Австрийцы действительно казались безумцами, помешавшимися от крови и ужаса, с оставшейся уже единственной мыслью, как бы прихватить вместе с собой на тот свет еще хоть одного врага. Видимо – для компании в аду. Там им всем, впрочем, и место!

С трудом заставив себя подавить рвущийся наружу животный страх и «бычий норманнский гнев», которым славились его предки в былые времена, Майкл Мэтью Гринвуд, четвертый баронет Лонгфилд, выдержал паузу в несколько секунд и, внимательно оглядевшись по сторонам, побежал, согнувшись в три погибели. То и дело, не разгибаясь, меняя бег на быстрое перемещение боком на четвереньках – по-крабьи. Главное – не покидать спасительную тень, преодолеть эти отделяющие от иллюзии спасения триста шагов. «Или пятьсот? Какому идиоту взбрело в голову строить дом с фасадом больше, чем в тысячу ярдов?»

«К Хайлигенштадтскому вокзалу напрямую нельзя – на этом отрезке наверняка не протолкнуться от солдат и жандармов. Тогда куда? Во Флоридсдорф? Во Флоридсдорфе, по слухам, шутцбундовцы[141] еще держались и даже переходили временами в наступление… Но если так, придется обходить вокзал с севера, а дальше вдоль Дуная до Флоридсдорфского моста. Мили полторы? Или две?»

Все так же – не поднимаясь в полный рост, Гринвуд, скользнул за угол очередного корпуса этого изрядно изуродованного артобстрелом шедевра социального строительства. Еще немного, и, оставив за спиной кирпичную громаду, можно передохнуть под защитой давно не стриженной и потому неаккуратной живой изгороди. Может быть, даже удастся перекурить…

«Может…»

Он не слышал скользящего шага, скрадывавшего цокающие удары подковок армейских сапог по мерзлому асфальту. Только почувствовал вдруг, как в затылок ему упирается нечто твердое, холодное, и услышал резкий шепот:

– Halt! Молчать! Руки за голову!..

Лондон, за три недели до того

– …Таким образом, сейчас, как никогда, велика вероятность того, что правительство Австрии под давлением внутренних причин пойдет на пересмотр положений Женевского договора в части, касающейся гарантий независимости Австрийской республики…

Пожилой, седовласый джентльмен, – офицерскую выправку и манеры не мог скрыть даже дорогой костюм в спортивном стиле, недавно вошедшем в моду, – сделал паузу и потянулся к коробке с сигарами.

– Закуривайте, Майкл, – обратился он к стоявшему напротив молодому человеку в смокинге, элегантном, но весьма консервативном, и подвинул деревянную коробку к Гринвуду. – Старина Джордж по старой дружбе разрешил мне воспользоваться его кабинетом, а тут у него всегда запасец отличных сигар, думаю, он не сильно огорчится убытком. Присаживайтесь уже… Хватит изображать оловянного солдатика.

– Благодарю, сэр Энтони, – в голосе молодого человека прозвучала с трудом скрытая ирония, – но, пожалуй, позволю себе отказаться. Мне потребуется ясная голова.

– Была бы честь предложена… – хмыкнул сэр Энтони, и с демонстративным удовольствием раскурил ароматную «корону».

– Правильно ли я понимаю, что торжество по случаю бракосочетания моего друга на этом завершилось? – ирония уступила место обреченной деловитости. – Я имею в виду – лично для меня?

– Совершенно верно. Праздников на ваш век хватит, а служба у вас одна. Разговор с отцом жениха я возьму на себя, а вы покинете сей гостеприимный дом через заднее крыльцо, не прощаясь. Сэр Джордж отличается способностью не только понимать, но и внушать понимание. М-да-а-а… Солдаты – те же дети… Впрочем, перейдем к деталям: с сегодняшнего дня вы, Майкл, – корреспондент «Дэйли мейл». Распоряжение о приеме в штат газеты подписано самим лордом Ротермиром два часа назад. Документы ждут вас дома, вместе с нашим человеком. Он же передаст и билеты на весь маршрут следования, до самой Вены.

– К чему такая спешка? Насколько я понимаю обстановку в Австрии, несколько часов, а то и дней, ничего уже там не решат. По крайней мере, если исходить из анализа австрийской прессы последних дней. Дольфус[142] неплохой механик, и если он решил закрутить все клапана на своем паровом котле…

– Почти успешно, – кивнул сэр Энтони, пыхнув сигарным дымом. – Но его противники бросают в топку уголь, лопату за лопатой… Вы можете, Майкл, рассчитать, какой бросок станет решающим, то есть роковым? Вы знаете, когда разорвет котел? Я не знаю и боюсь, никто здесь, в Лондоне, не представляет всех возможных последствий этой, скажем так, аварии. Мы хотели бы, однако, чтобы процесс «закипания» происходил при нашем неофициальном, конечно, участии.

– А также под нашим контролем, если я вас правильно понял, сэр. – Майкл не знал, когда именно рванет в Вене, и рванет ли вообще, но угадывал ход мысли собеседника. – И мне в этом процессе отводится роль одного из тех, кто следит за манометром, – глаза молодого человека азартно блеснули, изменилась и поза: легкий наклон корпуса выдавал нешуточное волнение. Он «до самых жабр» заглотил наживку, подброшенную его непосредственным начальником – одним из руководителей MI6. Что ж, наблюдать за манометром не самый тяжелый труд, если машина, разумеется, управляема. Стать же в ней одним из тех, клапанов, которые сорвет давлением, совсем другое дело…

Вена, партийный штаб СДПА (социал-демократической партии Австрии), 11 февраля 1934 года

Есть люди, для которых Великая война еще не закончилась. Только теперь, вместо ненавистных лягушатников и иванов, врагом стал сосед по двору многоквартирного дома, коллега по работе, вчерашний боевой товарищ. Мир снова поделился на «своих» и «чужих», на этот раз по партийному признаку…

Карандаш Гринвуда мелькал по страницам репортерского блокнота, оставляя плотные ряды стенографических значков. Положение обязывало. Иностранный журналист, не делающий фотографий и записей, подозрителен.

…Тем не менее даже нейтральная удаленность от «чужих» не служит гарантией безопасности. Здесь подозревают всех и все. Тягостная атмосфера ежечасного ожидания провокаций со стороны правительства или боевиков Хеймвера настолько измотала тех, кто считает себя руководителями австрийской социал-демократии, что достаточно одного неосторожного жеста, неудачно брошенного слова… и вот уже за спиной несчастного стоят дюжие пролетарии в форме «Стрелкового Союза», ждущие только команды «фас», будто псы на сворке. Не спасет даже иностранный паспорт. Разве что советским tovarischam здесь вольготнее, чем всем остальным. За ними приглядывают только вполглаза…

«И в такой мутной воде мне приходится ловить свою рыбу…»

Рыбу… События мелькают столь стремительно, что любая попытка связи со «своими» для доклада неизбежно запаздывает. Не отсылать же телеграммы каждые два-три часа? Тем более что телеграф неблизко.

«Телеграф? Кто сказал: телеграф?» – внимание Майкла мгновенно переключилось на невысокого лысоватого мужчину с роскошными усами, что-то втолковывающего мальчишке-курьеру, юркому и пройдошистому на вид подростку, одному из тех, что во множестве крутились здесь –