Тайны Троссард-Холла - Виолетта Орлова

— Зря ты ей отказал, — нарочито громким голосом сказала она своему братцу. — Она же страдает от любви к тебе.

Тод удивленно приподнял брови.

— Нельзя же быть таким наивным… Она весь день сегодня прожигала тебя взглядом, а сама при этом встречается с Антуаном, — продолжила коварная сестрица.

Брат длинно улыбнулся, предвкушая обиду, которую он нанесет своей репликой Розе:

— Кривоногие глупышки не в моем вкусе, — довольно громко проговорил Тод, и Роза, услышав такое неучтивое высказывание, чуть не расплакалась на глазах у нахальной парочки. Впоследствии, слушая их воркотню, она строила планы мести и, наконец, не придумала ничего лучше, как незаметно добавить в напиток Эвридики таурору — травку, которую им выдавали на уроке лекарского искусства. Она вызывала жуткую красную сыпь, которая, впрочем, исчезала спустя три часа. Однако, к ее жуткому огорчению, той было все нипочем — только два-три пятнышка вскочило на бронзовой коже. Но Розу при этом разоблачили, и теперь девчонки обсуждали ее действия, вполголоса пересказывая друг другу эту возмутительную историйку.

Вечерело; ребята безмятежно расселись возле костра, загоревшие и отдохнувшие. Ужин был изысканным, как, впрочем, и всегда, если с тобой путешествует изобретательный и весьма талантливый кулинар. Еду подавали в зеленых лепестках овуши, которой изобиловали здешние полянки. Личинки гаврелии оказались кисловатыми на вкус, но в целом довольно приятными. Правда, для девочек сегодняшний ужин оказался настоящим испытанием. Вряд ли кто сможет без содрогания сунуть в рот достаточно крупную, свернутую клубочком белую личинку, на которой еще можно разглядеть остатки слизи. Да и мальчикам было нелегко, но они изо всех сил старались не показывать виду.

В какой-то момент Даг де Вайт взял клависон и стал играть, негромко напевая какой-то известный беруанский мотивчик. Впрочем, своим низким мурлыкающим баритоном ему удалось настолько изменить саму суть мелодии, что ребятам мерещилось звучание народной армутской песни, вполне характерной для знойных, шуршащих сухой травой степей. Надо отдать должное профессору: было что-то в этой мелодии чарующее, почти гипнотизирующее, отчего разговоры прекратились сами собой, а всеобщее внимание сконцентрировалось на загорелом скуластом лице армута. Даже Дельфина стала смотреть на Дага де Вайта чуть благосклоннее.

— Надо позвать Тана. Это его любимая песня, — сказала вдруг Лилетта.

— Сейчас позову, — тут же с готовностью откликнулся Даниел Фук, чем ужасно развеселил Тода. Насмешник фыркнул так громко, что никто просто не мог этого не заметить. — Тот, для кого «ничего никогда не кончается добром», стал мальчиком на побегушках у Лилетты, — передразнивая манеру Даниела, тихо произнес Тод на ухо Эвридике.

Даниел Фук, тем не менее, услышал данную сентенцию, но ничего не сказал и, встав, без особого энтузиазма побрел к палатке энергетиков.

— Прекрати, Тод. Ты очень злой сегодня, — ответила сестра укоризненно. — Зачем ты его незаслуженно обижаешь? Разве не он помог тебе вчера? Все могло бы быть иначе, если бы он не подоспел вовремя и не вытащил тебя из воды…

Тод сильно вздрогнул всем телом, словно его ударили. Деджери, сидевший рядом с ним, даже смерил его удивленным взглядом.

— Я слышала, как ты обидел его, когда вы разговаривали перед катанием на спилях… И вообще, если честно, я с трудом узнаю тебя, — выговаривала Эвридика брату на ухо, стараясь, чтобы никто не услышал. Потом она глянула ему в глаза, чтобы увидеть, насколько ее упреки дошли до его сознания. Тод выдержал гневный взгляд сестры и беспомощно пожал плечами, виновато улыбнувшись, как нашкодивший мальчишка.

— Прости меня, сестрица, я сам не знаю, что говорю.

— Передо мной извиняться не надо! Иди, догони Даниела. Вам надо с ним поговорить.

Тод послушно кивнул головой и неуклюже поднялся с места. Его пошатывало от усталости неизвестного происхождения. Мальчик не видел, да и не мог видеть, как Деджери долго смотрит ему вслед, о чем-то размышляя.

Направившись к лагерю, Тод был одержим одной-единственной мыслью, которая озаряла светом его помутившийся на время рассудок. Нужно ли ему извиняться? Этот вопрос пока оставался без ответа даже для него самого.

Не только Деджери обратил внимание на странное поведение Тода. Артур тоже внимательно наблюдал за своим одногруппником, пытаясь понять и объяснить его поступки. Он не мог не видеть ожесточение, с которым Тод смотрит на Даниела, вроде бы ни в чем не провинившегося. И что же там произошло, на Желтом море, хотелось бы знать? Всю ли правду рассказал Дан о произошедшем или утаил что-то? С самого начала похода вокруг творилось нечто необъяснимое и странное. Ребята потерялись в горах, будто стампос нарочно неправильно показывал дорогу. Потом разделились, чего делать и вправду было совсем не нужно. И вот еще с этим морем… Совершенная нелепица.

Мысли мальчика пресекла неожиданно воцарившаяся в долине тишина. Даг де Вайт вдруг перестал петь, и оказалось, что лес, по обыкновению, наполненный звуками разговоров ночных пташек, шуршанием листвы и трелями цикад, тоже неестественно молчит, будто выжидая. Эта глухая тишь, последовавшая за чарующими звуками песни, как-то особенно странно почувствовалась всеми без исключения.

— В чем дело? — настороженно спросила Дельфина. Даг де Вайт небрежно пожал плечами.

— Думаю, ничего особенного. Просто мне что-то…

Его слова были прерваны диким криком ужаса, раздавшимся из темноты. Ребята поневоле вздрогнули, со страхом глядя друг на друга.

Артур резко вскочил с места и уже готов был устремиться к палаточному лагерю, когда его перехватил профессор Каучук и неожиданно грубо и сильно для своей, в общем-то, тщедушной аристократической внешности, оттолкнул мальчика назад к костру.

— Не так быстро, — сквозь зубы прорычал он, и Артур очень хорошо почувствовал, как за этой немногословной фразой едва сдерживается сильная неприязнь, готовая вот-вот проявиться наружу.

— Мидий, посветите мне. Быстрее же, — более спокойным голосом проговорил профессор и, пропустив Мидия Варелли с факелом вперед, устремился к палаточному городку. Даг де Вайт, Дельфина и ребята предпочли последовать вслед за ними; оставаться у костра никто не хотел. Артура не покидало смутное ощущение, что сейчас должно что-то разрешиться.

Хвойная долина, в общем-то такая уютная и умиротворенная днем, сейчас казалась враждебной. Ночные птицы, растревоженные громким криком, вновь стали переговариваться между собой, уныло растягивая такие мрачные звуки, на какие только они, казалось, были способны. Профессор Каучук с невиданной удалью бежал вперед, никоим образом не отставая от высокорослого Мидия Варелли. Над ними кружили взволнованные единороги-охранники, сторожившие границы лагеря.

— Кричали оттуда! — воскликнул Каучук, устремляясь в темноту, туда, где чуть на отдалении протекала горная речушка. Вдруг им навстречу выбежал Тод. Увидев подмогу, мальчик сделал то,