Тайны Троссард-Холла - Виолетта Орлова

Что же касается Даниела Фука, то он пострадал куда меньше Антуана. Несколько дней у него поболела голова, а на макушке появилась шишка довольно приличных размеров, но в целом он был здоров и чувствовал себя сносно. На данный момент мальчик пребывал в одной из палат больничного крыла. Ему разрешалось также посещать «прогулочный зал» — гигантское помещение с несметным количеством скульптур животных. Из отверстия в куполе всегда светило солнце, так что больные при желании могли даже позагорать. В первые дни Даниела настолько успели замучать расспросами, что у него даже не было времени выйти в зал отдохнуть. Учителя надеялись на то, что его рассказ хоть как-то прольет свет на эту историю, но, к сожалению, мальчик и сам видел ничтожно мало.

По его словам, произошло следующее. В тот памятный для всех день он пошел за Антуаном, пока ребята и преподаватели сидели у костра. В палатке никого не оказалось, и тогда Даниел решил пройтись по округе с надеждой его отыскать. Неожиданно неподалеку от лагеря мальчик увидел Антуана, сидящим на земле.

— Мне еще тогда показалось очень странным… Как Тан сидел, — рассказывал Даниел. — Руками ковырялся в черноземе так, что они у него по локоть были в грязи… Я окликнул его, но Тан не ответил. Тогда я подошел ближе, а он стал вопить так, что я чуть не убежал со страху. Не зная, что делать, я повернулся в сторону лагеря, думая позвать кого-нибудь на помощь, как вдруг… Передо мной все потемнело…

Преподаватели решили, что Даниела мог ударить не кто иной, как Антуан. Учитывая свое болезненное состояние, он мог просто не понять, кто перед ним находится.

Но не все придерживались данной точки зрения. Тому подтверждением было сегодняшнее вечернее нападение небольшой группки энергетиков на Тода, который направлялся после ужина к своему шале. На его счастье неподалеку прогуливались единороги-охранники, в противном случае ему действительно не поздоровилось бы. На лице мальчика теперь красовался синяк, который недвусмысленно показывал отношение энергетиков ко всей этой истории. По какой-то причине Деджери и его приятели решили, что Тод виновен в произошедшем с Антуаном. Возможно, им просто хотелось найти крайнего, чтобы хоть как-то заглушить свою совесть. Ведь каждый из них отчасти винил себя — они же друзья Тана, так почему не разобрались, что с ним происходит, почему не были с ним, когда случилась беда? И только Тод, этот мерзкий, по их мнению, и довольно сомнительный персонаж оказался рядом с их другом в тот роковой момент! При всем при этом он молчит и не говорит ни слова! Мальчик, единственный свидетель, никак не объяснил произошедшее, а когда у него что-то спрашивали, то он попросту отходил в сторону.

Этим вечером, когда Тод, расстроенный и поникший, пришел в домик Львов, его друзья сидели внизу возле камина. Они пристально посмотрели на вошедшего, на его разбитое лицо и замерли в ожидании, надеясь получить хоть какие-то объяснения. Тод ничего не сказал; просто прошел в свою комнату. Мальчик отчетливо осознавал, что так делать нельзя, что это неуважение к тем, кого он, в общем-то, считал друзьями и своей командой. Он мог хотя бы снизойти до простого приветствия. Но у него не вышло. Не сейчас. Сначала он должен был поговорить с одним человеком…

Даниел Фук еще находился в лечебном крыле. Его интенсивно пичкали всякими настойками, а медсестры проводили с ним как можно больше времени, полагая, что еще неокрепшая детская психика мальчика пострадала, и его нельзя надолго оставлять одного. Но на самом деле психика Даниела страдала куда больше от присутствия этих не замолкающих ни на секунду незнакомых женщин в белых халатах с зелеными рукавами, которые постоянно менялись, принося новые гадкие отвары и незлобивые сплетни о жизни в Троссард-Холле. Поэтому, когда в дверном проеме показалось еще одно из этих одинаковых круглых лиц женщин-лекарей, Дан даже не пошевелился.

— Дорогой, к тебе посетитель!

Даниел встрепенулся: он любил, когда к нему приходили его друзья. С ними он был готов проводить все время. Они приносили ему интересные познавательные книжки (а Дан всегда испытывал слабость к учебе и к получению новых знаний), рассказывали ему последние новости, да и просто сидели рядом. Дан обожал, когда к нему заглядывала Лилетта. Девушка всегда застенчиво краснела, заходя к нему, что делало ее еще прекраснее.

Однако сейчас Даниелу отчего-то стало не по себе. В его голове мелькнула старая знакомая мыслишка, что добром это не кончится. Хотя, справедливости ради отметим, что подобные размышления все реже и реже посещали его, да и то по старой привычке. Даниел становился оптимистом, и жизнь его удивительнейшим образом менялась вместе с ним, приобретая все новые краски; она уже не была такой как раньше — скучной и унылой, полной невезения.

Дверь в палату опять открылась — на пороге стоял Тод. Неожиданный гость не переминался с ноги на ногу, как это делают обычно люди, когда они сильно взволнованы, и, в общем-то, внешне выглядел вполне спокойным, но Даниел сразу понял, что его друг чувствует себя неладно. Тод держал руки за спиной, словно боялся показать их приятелю, губы у него были сильно сжаты, как будто он решился на что-то необыкновенное, а тело сотрясала мелкая дрожь. Мальчика лихорадило.

— Привет, Дан, — сказал Тод и широким, нарочито уверенным шагом перешагнул через порог, не дожидаясь приглашения войти.

— Привет. Тод, ты здоров? — спросил Даниел, приподнявшись в своей кровати на локтях и внимательно глядя на своего друга. Лицо Тода украшал серый синяк, замазанный какой-то зеленоватой мазью.

— Хороший вопрос, — криво улыбнулся гость и присел на кровать, впрочем, на самый краешек, чтобы ни в коем случае не дотронуться до ноги Даниела. — Но, если позволишь, я отвечу на него чуть позже. Как ты?

Даниел пожал плечами. Он-то чувствовал себя прекрасно и вполне понимал, что его друг просто тянет время.

Тод еще раз усмехнулся и посмотрел Дану в глаза.

— Я… Знаешь, что толкуют про меня в Троссард-Холле?

— Нет, — удивленно пожал плечами Даниел. До него еще не дошли последние новости.

— Может, это и к лучшему. Так ты услышишь все от меня самого. А говорят то, что это я ударил тебя по голове.

Даниел со страхом покосился на своего друга. Лицо Тода было непроницаемым и совершенно неуязвимым, но Дану, глядя на него, отчего-то сразу же вспомнился тот момент, когда он увидел Тода в Желтом море, утопающим, полностью утратившим веру в спасение.

— А еще то, что из-за меня Антуан… В общем…