Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

– Надо же… Тот самый немой слуга? – Процедил первый. – Ходишь, где хочешь, глаза опускаешь, но руки куда не следует тянешь?

Андрей медленно опустил взгляд, стараясь не провоцировать, и чуть склонился, как и положено слуге. Он не мог заговорить. Но и бежать не стал. И это, видимо, показалось дерзким.

– Немой, а значит глупый. – Тут же фыркнул второй. – Смотри, как бы уши с тебя не срезали за "подглядывание".

Они уже собирались действовать, когда…

– Довольно. – Простое слово. Холодное, и почти безэмоциональное. Но звук голоса, что его произнёс, заставил задрожать даже ближайшие стены. Словно сама Обитель напряглась. Зарвавшиеся ученики тут же замерли. По коридору к ним своим стремительным шагом шагала Соль Хва. Всё такая же сдержанная, в темно-серой мантии с наложенной на лицо полупрозрачной вуалью, от которой не было видно, хмурится ли она – или улыбается. Она подошла бесшумно, словно из воздуха соткалась. А затем – остановилась, взгляд её скользнул по лицам троицы.

– Вы решили, что простой слуга не достоин уважения? Или решили, что мой гость – это ваша собственность?

Парни резко поклонились, один даже упал на колени.

– Мы… мы не знали, старшая сестра. Он…

– Вы не знали, что он гость в Обители? – Её голос снова стал ледяным. – Тогда я научу вас.

Она взмахнула рукой – и воздух вокруг резко загустел. Мгновенно. Рука, тянувшаяся к посоху, затряслась, а парень с кнутовищем вдруг вскрикнул – из ладони его заструилась кровь. Это была форма печати боли, наложенная без особых жестов. Утонченное наказание.

– Отныне каждый, кто тронет этого слугу без разрешения, будет наказан лично мною. Хотите рисковать – рискуйте. Но если хоть один старейшина узнает о том, что вы уничтожили доверие, которое мне поручено оберегать – я не смогу защитить вас. Даже если захочу.

Парни бросились прочь, при этом поспешно кланяясь молодой женщине-мастеру. А Соль Хва задумчиво посмотрела на Андрея.

– Ты умеешь чувствовать больше, чем кажется. И умеешь держать рот на замке. Это редкий дар. – С этими словами она ушла, оставив Андрея в коридоре. А ему оставалось только думать о том, что вообще тут произошло.

В ту же ночь он нашёл способ проникнуть в старую библиотеку, примыкавшую к задним садам. Это место действительно почти никем не использовалось. Энергия там была нестабильна, и мало кто задерживался надолго. Но Андрей – умел работать с такими энергетическими потоками. Он заранее разместил пространственные якоря, скрытые под камнями. Поставил пару старых амулетов – для отвода взгляда и подавления энергии, и нашёл себе угол, где мог открывать свитки, пробовать артефакты и даже медитировать, не вызывая подозрений. Теперь у него было место. Фактически его собственная тень внутри секты, где он мог тренироваться. И Соль Хва… Похоже, пока была на его стороне.

Андрей не торопился. Даже имея в своем распоряжении уединённый угол, как оказалось, древнего архива библиотеки секты, он не спешил раскрывать свои карты. Парень уже слишком хорошо понимал цену каждой ошибки. Особенно – в Обители, где каждый неверный взгляд или внезапное колебание ауры могло обернуться бедой. Здесь не прощали лишнего любопытства. Не прощали самоуверенности.

Всё остальное время он продолжал держаться в тени, как и положено немому слуге. Работал на кухне, мыл полы, помогал в садах, носил воду, таскал свитки. И всё это он делал безукоризненно, молча, с тем самым видом покорной сдержанности, какой и ждут от “немого сироты, которому дали шанс”. Но несмотря на скромность и покорность, внимание к нему росло. Особенно после инцидента на дороге и последующего прибытия в Обитель, Соль Хва начала всё чаще задерживать на нём взгляд. Она, как всегда, была сдержанной, скрывая лицо под тонкой вуалью, но её глаза – серо-синие, холодные и глубокие, словно горные озёра на рассвете – выдавали напряжённую мысль. Она пыталась его разгадать.

Она словно чувствовала, что в этом юноше, попавшемся ей на пути в очередной раз с кувшином воды, молча исполняющим свою работу, что-то не так. Не было в нём страха, неуверенности, не было суеты – которая свойственна слугам из простого народа. Напротив – спокойствие. Наблюдательность. Тишина, в которой могла скрываться острота. И Соль Хва, обладая мощным ядром и недюжинной интуицией, просто не могла не замечать. Он, возможно, не нем. Или не прост. Или не из тех, за кого себя выдаёт.

Но Андрей никак не реагировал. Он продолжал молча и с достоинством выполнять свои обязанности. Не отворачивался, но и не искал взгляда. Не льстил, не кланялся слишком низко, не стремился подойти ближе. И это, парадоксальным образом, раздражало. Всех.

Сначала это были просто взгляды. Некоторые послушники, стоящие выше по рангу, в том числе те, кто давно пытался заслужить хотя бы слово похвалы от Хва-сэнбэ, как уважительно между собой называли Соль Хва, начали поглядывать на немого с раздражением. Кто-то насмешливо, кто-то с напряжённой улыбкой. Потом начались разговоры. Слухи. Шепотки в тренировочных залах, у келий, на вечерней медитации:

– Он – кто вообще такой?

– Немой, но в глазах не пустота.

– Думаешь, он нарочно играет молчаливого?

– А ты видел, как старшая сестра смотрит на него?

И наконец, появилась ревность. Для многих учеников, особенно тех, кто провёл здесь годы, тренируясь в пыли, ссадинах и потом, Соль Хва была недостижимым идеалом. Красота, сила, талант, гордость, статус – всё при ней. И хотя никто из них не имел шанса, один факт был очевиден. Её уважение и внимание значили многое. А теперь оно вдруг, внезапно, приковано к немому слуге… Это нельзя было простить. Не потому, что он сделал что-то не так. А именно потому, что он ничего не делал. И это, само по себе, казалось невероятной дерзостью.

Андрей всё это прекрасно понимал. Он не просто чувствовал взгляды в спину. Он чётко знал о том, кто и где на него смотрит. И знал, что стоит ему показать хоть крупицу силы, хоть отблеск реального уровня – и за ним начнётся настоящая охота. Соль Хва могла бы защитить… Но кому он верит?

Поэтому он не пытался пока что проверять свой артефакты. Ни древний меч, ни котёл, ни даже “простые” пилюли. Всё, что он сделал за это время – это временная стабилизация древней кости и браслета-хранилища. Ему нужно было скрыть его пульсацию. Он заложил три рунические печати подавления, каждая из которых сжирала остатки духовной энергии. Он избегал даже медитации на ядро, опасаясь, что резкий скачок ауры может выдать интеграцию кости. Он оставался в тени.