Фермер людей - Эдуард Сероусов

Он обвел взглядом детей, которые внимательно слушали его слова.

– Но помните, – продолжил он, и его голос стал жестче, – есть те, кто хочет разрушить эту систему. Террористы из так называемого "Человеческого Фактора", которые утверждают, будто единицы – настоящие люди. Это ложь. Опасная ложь, которая, если ей поверить, обречет миллионы на голод и смерть. Единицы созданы для служения человечеству. Это их единственная цель и смысл существования.

Джон смотрел на лица детей, впитывающих эту пропаганду, и чувствовал, как внутри нарастает отчаяние. Так воспитывалось новое поколение – на лжи, на страхе, на дегуманизации целой категории людей.

Так воспитывался и Маркус. Неудивительно, что он с таким энтузиазмом относился к своей работе в корпорации, к техническим усовершенствованиям системы фермерства. Его с детства учили, что единицы – не люди.

Когда экскурсия закончилась, и школьный автобус покинул территорию фермы, Джон вернулся в свой офис, чувствуя себя опустошенным. Эти два часа были тяжелее, чем целые недели обычной работы.

Он сел за стол и закрыл лицо руками. Перед глазами стояли лица детей. Любопытные, серьезные, иногда испуганные. Особенно тот светловолосый мальчик, так похожий на юного Маркуса. Мальчик, который задавал неудобные вопросы. Который где-то слышал о единицах, проявляющих признаки интеллекта.

В дверь постучали, и Джон вздрогнул. На пороге стоял Гарри.

– Мистер Слотер, к вам преподобный Баучер. Говорит, нужно обсудить что-то важное.

Джон выпрямился, стараясь выглядеть спокойным.

– Пусть войдет.

Преподобный Баучер вошел в офис с той же холодной улыбкой, что и во время экскурсии. Он оглядел скромное помещение, затем сел в кресло напротив Джона.

– Отличная экскурсия, мистер Слотер. Дети многое узнали.

– Благодарю, преподобный, – Джон старался, чтобы голос звучал ровно. – Чем обязан вашему визиту?

Баучер помолчал, словно обдумывая свои слова.

– Знаете, я проводил подобные экскурсии на многих фермах. И заметил одну интересную вещь – фермеры, особенно те, кто долго в этом бизнесе, иногда начинают… сомневаться.

Джон напрягся, но сохранил невозмутимое выражение лица.

– В чем же они сомневаются?

– В природе единиц, – Баучер наклонился вперед. – В правильности того, что мы делаем. Это происходит постепенно. Сначала фермер замечает какой-то взгляд, какой-то жест, который кажется слишком… человеческим. Потом начинает задаваться вопросами. И однажды уже не может выполнять свою работу.

– Интересная теория, – сухо ответил Джон. – Но я не вижу, какое отношение это имеет ко мне.

– Вы изменились, мистер Слотер, – прямо сказал Баучер. – Я был здесь полгода назад, помните? Вы проводили экскурсию для другой группы детей. И говорили иначе. С уверенностью. С убежденностью. Сегодня в ваших словах я слышал сомнение. В ваших глазах видел… смятение.

Джон встретил взгляд священника твердо.

– Вам показалось, преподобный. Я тот же, что и всегда.

– В таком случае, – Баучер улыбнулся, – вы не будете возражать, если я попрошу осмотреть вашу ферму более детально? Особенно… экспериментальные блоки. Я слышал, у вас есть единицы серии Е. Очень интересно.

– Для посещения экспериментальных блоков требуется специальное разрешение от корпорации, – быстро сказал Джон. – У вас есть такое разрешение?

– Пока нет, – Баучер поднялся. – Но я могу его получить. Очень быстро.

Он направился к двери, затем остановился и повернулся.

– Знаете, мистер Слотер, я верю, что вы хороший человек. И хороший фермер. Не позволяйте сомнениям разрушить вашу жизнь. Помните, что сказано в Книге Отбора: "И да не смутится сердце твое видом единиц, ибо хоть и похожи они на детей Господних, но лишь оболочкой, не содержанием".

С этими словами он вышел, оставив Джона в состоянии тревожной неопределенности. Баучер подозревал что-то. Или просто проверял его, как делал со многими фермерами? В любом случае, времени становилось все меньше. Нужно было действовать быстрее.

Вечером Джон рассказал Еве об экскурсии и о настораживающем визите преподобного Баучера.

– Он опасен, – тихо сказала Ева. – Такие, как он, самые страшные. Они придумали целое религиозное обоснование, чтобы оправдать то, что делают с нами. И они никогда не признают свою ошибку. Никогда не признают нашу человечность.

– Я понимаю, – кивнул Джон. – И поэтому мы должны ускорить наши планы. Я больше не могу быть частью этой системы. Не могу продолжать делать вид, что все в порядке. Не после того, что я узнал.

– Что ты предлагаешь?

– Побег, – твердо сказал Джон. – Тебя и остальных единиц серии Е. Я начну подготовку завтра же.

Ева посмотрела на него долгим взглядом, полным надежды и страха одновременно.

– Ты понимаешь, чем рискуешь? Если нас поймают…

– Я понимаю, – Джон кивнул. – Но я больше не могу жить так. Не могу просыпаться каждый день, зная, что я участвую в этом… кошмаре. Ты была права, Ева. Важно не то, кем мы были. Важно то, кем мы решаем стать. И я решил.

Она протянула руку и коснулась его руки – первый раз, когда они позволили себе такой контакт.

– Спасибо, – просто сказала она.

В эту ночь Джон долго не мог уснуть. Перед глазами стояли лица детей на экскурсии, холодная улыбка преподобного Баучера, серые ряды единиц в модуле кормления. И среди всего этого – глаза Евы, полные надежды и человечности.

Он принял решение. И теперь должен был найти способ спасти Еву и её товарищей, даже если это означало полное разрушение мира, в котором он жил все эти годы.

Глава 8: Доверие

Три дня прошли в напряженных приготовлениях. Джон действовал осторожно, зная, что любой неверный шаг может привлечь внимание. Он изучал графики патрулирования охраны, расписание поставок и вывоза продукции, протоколы безопасности. Все это было знакомо ему как управляющему фермой, но теперь он смотрел на эту информацию совсем иначе – глазами человека, планирующего побег.

Вечером третьего дня он пришел к Еве с небольшим пакетом, в котором лежала обычная одежда – джинсы, рубашка, куртка, все несколько великоватое для её худощавой фигуры.

– Мы должны начать подготовку, – сказал он, протягивая пакет. – Сегодня я хочу показать тебе некоторые части фермы. Чтобы ты знала, куда идти, когда наступит время.

Ева взяла пакет, с удивлением рассматривая его содержимое.

– Это… настоящая одежда. Не роба единицы.

– Да. Переоденься. Я отключу камеры на тридцать минут – система технического обслуживания. У нас будет немного времени.

Она кивнула и направилась в санитарную зону отсека, чтобы переодеться. Джон отвернулся, давая ей приватность, и активировал протокол технического обслуживания на своем планшете. Это отключало камеры в этой секции на полчаса – стандартная процедура, не вызывающая подозрений, если не проводить её слишком часто.

Когда Ева вышла, Джон на мгновение