Кремлевский кудесник - lanpirot

я, каким-то образом, сумел «прочитать». И человек, чьи последние мгновения я только что пережил, теперь лежал здесь, на каталке, холодный и бездыханный. От этой страшной догадки меня словно ледяным крошевом мурашек осыпало.

— Ну, и чего ты на него уставился? Не видел раньше, что ли? — раздался рядом резкий голос подполковника.

Он подошел вплотную, и запах одеколона смешался с едва уловимым, горьковатым запахом яда. Хотя, возможно, это были лишь фантомные ощущения после всего пережитого. Маленькие, глубоко посаженные глазки подполковника с презрением скользнули по мне.

— Какие вы чекисты — шарашники, гребаные… — прошипел он, обдав меня неприятным запахом изо рта.

— И что это здесь происходит? — неожиданно раздался еще один абсолютно незнакомый мне голос.

От дверей к собравшимся возле ванны людям шел поджарый и крепкий мужчина лет пятидесяти в штатском — костюме и галстуке. Он двигался легко и уверенно, а его пронзительный взгляд, казалось, мгновенно оценил всю обстановку в подвале: меня, закутанного в простыню, подполковника, застывших лаборантов и зловещую каталку с мертвым телом.

Причем, на его лице не было ни тени удивления или смятения, лишь холодная и властная сосредоточенность. Упругой и энергичной походкой он легко преодолел разделяющее нас расстояние, а когда остановился с ним поздоровались все присутствующие:

— Здравствуйте, Эдуард Николаевич!

Как я узнал несколько позже, вошедший оказался начальником всего НИИ — генерал-майором Эдуардом Николаевичем Яковлевым. А в тот момент я тоже попытался изобразить что-то похожее на приветствие, чтобы сильно не выделяться из толпы. Хотя, голова у меня до сих пор шла кругом.

И даже мордатый подполковник, выпятив живот, неохотно гавкнул:

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор!

— И вам здравия желаю, товарищ подполковник, — тоже с лёгкой неприязнью отозвался появившийся генерал-майор. — И чего это «двойка»[1] забыла в подвалах нашего НИИ? Не вы ли очередной труп к нам приперли?

— Да, я, — не стал скрывать подполковник, — но вместо того, чтобы сделать ряд анализов, необходимых мне… нашему управлению, — поспешно поправился он, — ваши сотрудники занимаются хрен-пойми-чем — какой-то псевдонаучной чертовщиной…

— Так, стоп! — Неожиданно жестко осадил полковника генерал-майор Яковлев. — Оценивать то, чем занимаются мои сотрудники, совершенно не ваше дело!

— Но… — Широкая морда подполковника побагровела, однако начальник института явно не собирался выслушивать его возражения.

— Где заявка на обследование тела, заверенная необходимым образом? Судя по состоянию кожных покровов тела, смерть этого несчастного наступила не более шести часов назад. Никогда не поверю, что за шесть часов вы успели собрать все необходимые подписи и согласования… Особенно Ноздрёва — он сейчас на больничной койке, а его зам — в срочной командировке!

— Но мне нужно было срочно! — Еще раз пырхнулся толстомордый, но вновь был безжалостно отфутболен куда более опытным «аппаратчиком»:

— Другим тоже нужно! А перед вашей «срочной» у меня еще вагон и маленькая тележка таких «срочных» из других управлений! И из «девятки»[2], между прочим, уже не первый день ждут! Так что, пардоньте, Семен Михайлович — в общую очередь становитесь! И после оформления всех необходимых документов!

Да, что и сказать — бюрократия была грозной силой во все времена. И ведь хрен подкопаешься.

— Я буду жаловаться! — У толстяка едва дым из ушей не повалил после этих слов.

— Тебе флаг в руки дать, подполковник? — Неожиданно перешел на ты генерал-майор. — Где выход ты знаешь.

Входная дверь громко бухнула, когда толстяк пулей вылетел из подвала. Но это был еще не конец разборок, а только самое начало — но в узком и «родственном» кругу сотрудников института. Взгляд Яковлева скользнул по мне, закутанному в простыню, по луже воды на полу, по стоявшим навытяжку «лаборантам» (я ведь до сих пор не знал, кто они такие — может быть, они доктора наук), а затем остановился на теле в клетчатой рубашке на каталке.

На лице генерал-майора не дрогнул ни один мускул, когда он спросил:

— Ну, и нахрена вы эту мразь — подполковника Собакина, без очереди пропустили, балбесы? Не знаете о его репутации? Вам что, и без этого проблем мало? Вы даже не представляете, на что мне пришлось пойти, чтобы разрешили открыть этот ваш «экспериментальный», мать его, отдел?

— Но… товарищ генерал-майор, — подал голос лаборант, стоявший от меня по левую руку, — труп у него очень свеженький был, а у нас всё готово для эксперимента…

— Так все было, Гордеев? — посмотрев отчего-то на меня, строго спросил Яковлев.

Я промолчал, потому что ничего в тот момент не понимал, но вместо меня ответил всё тот же лаборант:

— Он еще в себя не пришёл, Эдуард Николаевич! Эта падла Собакин его в самый разгар эксперимента из камеры сенсорной депривации выдернул…

— А вы куда смотрели, деятели науки, раз вашу так⁈ Почему дверь не заперли на худой конец? — Голос у генерала был тихий, даже глуховатый, но абсолютно четкий, и в нём чувствовалась стальная воля. Он не кричал, но каждое слово било точно в цель.

— Мы… мы… как-то не подумали…

— Да что же вы у меня мямли-то такие? А? — Словно заботливый отец принялся сокрушаться Эдуард Николаевич. — Ведь вы же не только учёные! Вы еще и офицеры КГБ! Ведь вы же умные ребята, а даёте собой помыкать всякой… Ладно, на Собакина я управу найду, но и вы больше такого прокола не допускайте!

— Так точно, товарищ генерал-майор! — вытянувшись в струнку, нестройно грянули мои «коллеги». Ну и я тоже попытался встроиться в процесс, чтобы, значит, не выделяться.

— Что пытались сотворить с этим бедолагой? — Яковлев указал на мертвое тело на каталке. — И что с ним вообще произошло.

— Это какой-то очень ценный вражеский шпион… был, — ответил всё тот же лаборант. — Его наружка из двойки вела — у него был какой-то контейнер с секретной информацией для передачи. Но он слежку заметил… Попытался сбросить и оторваться — но не смог. Его повязали, но он капсулу с цианидом раскусил — была у него в воронике зашита.

— Черт, ну прям настоящий шпионский роман получается! — покачал головой генерал-майор.

— В общем, — продолжил лаборант, — контейнер они просрали — этот умудрился-таки его куда-то скинуть. Вроде и искали, но… — он развел руками. — Хрен чего нашли. На резидента иностранной разведки, которому этот должен был контейнер передать, естественно тоже