Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Ну, конечно, опять повезло Нинке. Ей то шмотки хахаль из-за границы возил. Пожила хорошо, а теперь, как сгинул он на войне, всё небось продаст.

Я развернулась к сплетницам:

— И чему вы завидуете? Война коснулась всех. И вместо того, чтобы злорадствовать, нужно помогать и поддерживать друг друга.

Люди никогда не изменятся. Кто-то в тяжёлые времена бескорыстно помогает даже незнакомцам. Кто-то, радуясь, что его миновала беда, будет со злорадством смотреть на несчастья соседа. Радует, что всё-таки тех, кто защищает более слабых, гораздо больше. По крайней мере сейчас, в сорок первом. Я невольно задумалась, а смогли бы мои современники выстоять, случись, к примеру, Третья мировая. Нет, не хочу пожалуй я этого знать. Я не настолько верю в людей.

— Ты нашла что хотела? — Фридхельм уже ждал меня у городской площади. — Парни застряли в пивной, а мы можем сходить в кино.

Что-то мне не очень нравится идея смотреть очередной «блокбастер» от ваших пропагандистов. Прочитав сомнения на моей мордашке, он улыбнулся:

— Обещаю, тебе понравится. Сейчас там идёт «Голубой ангел» с Марлен Дитрих.

Голубой ангел, говоришь? Очень символично.

— Ну, пойдём, — сдалась я.

Всё равно разгуливать по оккупированной территории — так себе удовольствие. Я по-прежнему не могла спокойно смотреть на солдатню, которая расхаживала с видом хозяев жизни. Пострадавшие от бомбёжки дома, полупустые улицы, цепкие, настороженные взгляды местных жителей, которые в любой момент ждут бессмысленной и жестокой расправы. Закрытые магазины, ателье, парикмахерские.

В кинозале я потащила Фридхельма на последний ряд. Надеюсь, догадается для чего, не совсем же он тормоз.

Видимо, совсем. Этому великовозрастному дитятке с его пуританским воспитанием и в голову не пришло, что последние ряды кинотеатра прямо-таки созданы для горячих поцелуев. Максимум, на что решился солнечный мальчик, — это взять меня за руку, ласково сплетая пальцы. Мне же как назло в голову лезли сплошь неприличные фантазии. Интересно, как он отреагирует, если его немного подразнить? Да нет, лучше не стоит. Ещё чего доброго в обморок грохнется, если я его за член потрогаю. Надо, наверное, всё-таки себя как-то сдерживать. Моя опытность и раскованность скорее всего ещё больше напугает его. Ведь здесь я по сути молодая и такая же неопытная девчушка. А кстати, хозяйка тела уже успела познать радости секса или как? Фридхельм наконец то повернулся ко мне и прошептал:

— Интересно, о чём ты думаешь? Я же вижу, ты не смотришь…

— Да вот думаю, если у меня шанс отвлечь тебя от роковой блондинки, — не удержалась я от шпильки.

Фридхельм снисходительно улыбнулся:

— Иногда ты ведёшь себя как ребёнок…

Кто? Я? Да я себе престарелого Гумберта сейчас напоминаю, пускающего слюни на Лолиту! Нет, с меня хватит, ничего у нас не получится, и это было ясно с самого начала… Фридхельм, словно улавливая мои мысли, потянулся и наконец-то нормально поцеловал. Глубоко, жарко, страстно. Так, что дыхание перехватывало. Так и быть дам ему ещё один шанс…

Что за… Сначала я решила, что это экранные спецэффекты, но вовремя вспомнила, что DOLBY SURROUND ещё не придумали, и значит здесь явно что-то не то. Слишком резкий и громкий хлопок, как будто кто-то кинул в зал гранату. И тут дошло, что это так и есть. Пользуясь тем, что немцы залипали на экран, кто-то из наших диверсантов подкинул самодельную бомбу. Слабенькую конечно — зацепило тех, кто сидел в первых рядах. Но, кажись, они ещё и подожгли кинозал. Из-за натянутого экрана вырывались клубы дыма, стремительно затягивающего закрытое помещение.

— Быстрее! — Фридхельм потянул меня за руку.

Я в панике смотрела, как толпа солдат ломанулась к выходу, который естественно предусмотрительно кто-то запер. Надо сказать жуткое ощущение — я не знала чего бояться больше. Сгореть заживо или быть затоптанной в толпе? Фридхельм конечно прикрывал меня как мог, да и ранец немного смягчал толчки, но несколько раз мне всё-таки прилетело. Отдавили ногу, заехали локтем под рёбра и довольно ощутимо двинули по затылку.

— Винтер! — к нам пытался пробиться Кох. — Там всё закрыто, что будем делать?

— Нужно проверить запасной выход, — Фридхельм покрутил головой, пытаясь в полумраке углядеть верное направление.

— Второй выход тоже закрыт! — крикнул какой-то солдат, проталкиваясь к основному выходу. — Надо выломать эту чёртову дверь!

Я сомневалась, что у него что-то получится. Двери были добротные, которые так просто не вынесешь, да и вряд ли русские что-то оставили на волю случая. Наверняка навесили надёжный замок. Я закашлялась от очередной порции горячего дыма, всё больше расползающегося по залу. Вокруг творился запредельный пиздец. Мужики бестолково метались, ломясь в обе двери, стонали раненые, кое-кого реально чуть не затоптали.

— Кох, прикрой Эрин! — синеглазка рванул в сторону подсобки.

— Стой! — я перехватила его за рукав.

— Может быть там есть окно, — Фридхельм упрямо вывернулся и бросился за экран.

— Эрин, ты куда? — Кох перехватил меня, оттаскивая в сторону.

— Верни его! — рявкнула я.

Вряд ли в комнатушке оператора будет окно, зато был риск попасть под горящую балку. Я вовсю пинала Коха, чувствуя, как что-то внутри обрывается. Фридхельм точно там пропадёт, надо что-то делать.

— Эрин, прекрати вырываться, я всё равно не пущу тебя, — Кох сгрёб меня в охапку, одновременно прикрывая от пинков.

Меня снова скрутил приступ судорожного кашля, и я подумала, что сейчас всё бы отдала за глоток воды. Точно! Вода! Где-то должен быть туалет, и вот там-то, надеюсь, будет хотя бы небольшое окошко. Фридхельм подбежал к нам, и у меня ёкнуло сердце. На виске ссадина, весь в саже. Тоже видно наглотался дыма, вон как тяжело дышит:

— Там ничего нет…

— Нужно проверить туалет.

Понятия не имею, где он, может, недалеко от входа. Лавируя в толпе, мы попытались пробраться к коридору. Наткнувшись на очередную закрытую дверь, я решила действовать наугад и скомандовала:

— Ломайте!

Повезло, что эта дверь оказалась из фанеры — мужики быстро справились. Кто-то ещё заметил наши усилия, и в сортир мы вломились уже полноценной толпой.

— Слава Богу! — вскрикнул молоденький солдат, увидев забитое досками небольшое окно.

Хотя бы по одному, но вылезти возможно. Парни быстро отодрали доски и выбили раму. Свежий морозный воздух ворвался, разбавляя едкий дым.