Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

– Смирно! – скомандовал мейстер Тугор, пришедший вместе с третьекурсниками.

Преподаватели Академии, не считая него, стояли поодаль.

Кадеты все как один распрямили спины, вытянулись, глядя перед собой, выполняя команду.

Дорога тускло-зеленого цвета, что вела в тюремное крыло, выпустила наружу троих.

Двое гвардейцев в темной парадной форме – очевидно, те самые люди князя, о которых он упоминал, – вели Тайлера, обнаженного по пояс. От каждого движения под его кожей перекатывались мускулы. Я помнила, как проводила ладонью по его груди, по животу… Как коснулась поцелуем теплой кожи на его плече…

В горле встал ком – не протолкнуть. Я часто задышала ртом, лишь бы не начать кричать в голос.

Лицо Тайлера все время, пока конвоиры вели его к столбу мимо рядов кадетов, оставалось совершенно непроницаемым и спокойным. Он знал, что князь сейчас учинит над ним расправу, и все равно шел так, как выходил на арену, на битву с бликом, веря, что победит.

Вблизи я разглядела на его запястьях браслеты, запирающие дар. Я о таких только слышала, но ни разу не видела. Однако чем еще могли быть тонкие железные обручи?

– Кадет Тайлер Эйсхард, повернись лицом к строю, – отдал приказ ректор Кронт.

Тайлер повернулся. Но он ни на кого не смотрел. Взгляд пустой и холодный. Он застыл, привычно пряча чувства под непроницаемой броней. Мой Ледышка… Что он ожидал увидеть на лицах друзей, на лицах подчиненных? Осуждение? Брезгливость?

«Посмотри же на них!» – мысленно умоляла я.

– Кадет Тайлер Эйсхард признан виновным в нарушении 3-й главы Дисциплинарного Устава, выразившимся в злоупотреблении должностным положением. Приговор утвержден заседанием дисциплинарной комиссии и не подлежит пересмотру. Да свершится правосудие…

И добавил негромко, так что услышать могли только ближайшие к нему кадеты-старшекурсники, мейстер Тугор, я и князь Лэггер.

– …Каким бы оно ни было.

– Вольно! – скомандовал мейстер Тугор.

По рядам пронесся тихий шорох.

Кадеты один за другим поворачивались спиной к месту казни, проявляя молчаливый протест против творящейся несправедливости.

Это противоречило всем устоям. Это было вызовом. Это граничило с бунтом.

Тайлер качнулся вперед, его невозмутимость ему изменила. Он скользил взглядом по короткостриженым макушкам и плотно заплетенным косам и, похоже, не верил, что все кадеты – все! – на его стороне.

Ну, кроме разве что Меди и Колояра, которых никто не поставил в известность. Теперь они растерянно вертелись на месте. Колояр вцепился в локоть Нормана и попытался его развернуть, но Норман, не тратя слов, резко врезал локтем под дых командиру звена, заставив того задохнуться.

– Что? Происходит? – отрывисто спросил князь, побелевший от ярости.

Ректор Кронт оглядывал своих кадетов с непередаваемым выражением на лице: с восторгом, удивлением и с гордостью.

– Кадеты не нарушали приказа, – развел он руками, мол, я тут бессилен что-то предпринять. – Они явились на построение и стояли по стойке «смирно» во время оглашения приговора. Команда же «вольно» дает право менять положение тела, включая поворот головы.

Ну какие же умнички! Кто же это придумал? Кто нашел лазейку в законе? В уставе нет прямого требования «смотреть на экзекуцию», и наказать кадетов нельзя. К тому же наказать почти пятьсот кадетов – это полностью парализовать Академию.

Тайлер вдруг рассмеялся. Хохотал как мальчишка, задрав лицо в небо.

Князь буравил взглядом его запрокинутый затылок и сжимал губы в тонкую полоску.

Глава 51

– Ведите его! – рявкнул князь.

Конвоиры пристегнули Тайлера наручниками, вздели руки вверх, натягивая цепь.

Впервые со вчерашнего дня Тай посмотрел на меня. Я ждала и боялась этого взгляда. Холодный темный карцер, хлеб и вода, ожидание наказания – все это ломало даже сильных людей. Что если Тайлер понял, что я доставляю ему больше проблем, чем радости? Я заранее решила, что прощу ему и безразличие, и злость – что угодно, лишь бы он пережил это испытание.

Но Тайлер смотрел с пронизывающей нежностью. Смотрел так, будто каждое мгновение целовал меня в своих мыслях.

– Тай… – всхлипнула я.

И бросилась к нему, наплевав на запрет сходить с места. В бездну! Раз уж сегодня день, когда рушатся все устои.

Я обхватила Тайлера сбоку и прижалась щекой к его заледеневшей на ветру коже.

– Не бойся, – прошептал он, целуя меня в макушку: куда дотянулся. – Не бойся!

Серьезно, Тай? Твою спину вот-вот исходят плетьми, а ты утешаешь меня?

Я подняла лицо, отыскивая взгляд Тайлера.

– Я люблю тебя! Если бы ты только знал, как сильно!

– Я знаю, – мягко улыбнулся он. – Знаю.

Чья-то грубая рука вцепилась в мое плечо, отрывая от Тайлера.

– Не смотри, когда все начнется, – быстро попросил он, пока я упрямо цеплялась за его талию, когда один из конвоиров тянул меня прочь. – Закрой глаза. Мне так будет легче.

Я несколько раз кивнула. Тайлер не хотел, чтобы я видела его слабым. Он желал остаться один на один со своей болью.

– Еще раз сдвинешься хоть на шаг, и я расторгаю наш договор, – процедил князь.

Глаза Тайлера, который все слышал, расширились от удивления. Он посмотрел на меня с безмолвным вопросом: «Договор? Какой договор?» Я лишь качнула головой. Я собиралась ему все рассказать: а как иначе? Но не здесь и не сейчас, конечно.

Первый удар князь нанес так внезапно, что Тайлер не успел подготовиться, а я не успела зажмуриться. Взмах. Свист плети. Тайлер выгнулся назад, с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Я содрогнулась всем телом, будто плеть прошлась и по мне тоже. Сжала руки в кулаки – ногти врезались в ладони. Закрыла глаза, как он и просил. Да только это принесло мало облегчения. В тишине, повисшей над полигоном, я ясно различала все звуки.

Резкий свист рассекаемого воздуха.

Тяжелое дыхание князя Лэггера, который пыхтел так, будто пробежал не один круг по бездорожью.

Быстрый порывистый вздох в ожидании боли. Удар. Рычащий выдох, мешающийся с глухим стоном.

Я считала удары: «Раз. Два. Три…» В какой-то момент сбилась со счета. По лицу катились слезы, сливаясь с горячими каплями, которые оседали на моей коже после каждого удара плети.

В какой-то момент мне стало казаться, что пытка никогда не кончится.

Но самое страшное – я вдруг не услышала рваного горячечного дыхания Тайлера и в ужасе распахнула глаза.

Тай обвис на цепях, его голова бессильно свесилась, мокрая челка облепила лоб. По подбородку струилась кровь: он искусал губы, чтобы не закричать.

Через бесконечно долгую секунду Тайлер пошевелился. Жив! Просто