Неправильное царство - Антон Толстых

Сплотил царь навеки. Дерзай же, не трусь.

Да здравствует созданный волей народа

Великий могучий нас всех профсоюз.

Станьте отечества наши свободными,

Достойная жизнь придёт к нам с тобой.

Партия жалкая, антинародная,

Нас к торжеству шовинизма ведёт.[3]

По центру стольного града разнеслась переделка строчек, которые сочинил отец Обер-барина, друга царька. Итог предсказуем. Массы от усердия перестарались, из полутьмы зашагали полицейские в папахах и с нагайками, словно они казаки.

Ветер подул в сторону Градца, и Петров услышал далёкий разговор. Среди фараонов затесался Гортов.

— Кто вы, судаrь? Можете не отвечать. Вы недавно пrибыли из загrаницы. Вы Владимиr Иович Ульянин из Симбиrска, помощник пrисяжного повеrенного. Ваш бrат Александr некогда сидел за митинги пrотив ныне цаrствующего Госудаrя. Амбиций у вас обоих до кола.

— Можно подумать, будто ваша милость работает в Охранной службе.

— Почему вы слегка каrтавите? Пеreдrазниваете? Шутить изволите?

— Если кого и передразнивать, своей целью я сделаю оппортунистов и ренегатов, — уроженец Симбирска относился к числу вспыльчивых.

Распространитель никотина для народа ответил, что выйдет гораздо лучше, если отступником не окажется Шишкинский. Словно ему мало, крикун сослался на пресловутого графа: видите ли, если этого новостного деятеля ругают паны, то он говорит правду. По неясной причине (видимо, из телеграфного бланка в руке) Гортов упомянул работника Бугаевской шоколадной фабрики, который как будто недоволен евсевизмом и полагает большинство руфских диким народом. Мол, мы сплошные Фомы и Ерёмы, всё делаем через карцер, и руки из него же. Бедный юноша сразу понял. Это был приятель Орест. Когда они, наконец, повстречаются снова?

Непреклонный приспешник напомнил собеседнику о тридцатых годах. Тогда наши пращуры побили германо-австро-трансильванских цепешистов-юдофобов во главе с истеричным фюрстом. В толпе некоторые отозвались: «Победили-то победили, а что ж мы нынче прозябаем с ног до головы в грязи? Вот ето нас волнует».

Поблизости от Градецкой стены промелькнул Эдисон. Иноземец жаловался: понимаете, лучше бы он посетил Европу, которая прогрессивнее немытого царства. Пусть и не слыхивал о том представителе фабричного люда.

Сборище рассеялось, а Петров уснул.

***

Родион нутром чувствовал: именитый полицейский, «современный Дядя Стёпа», не договаривает часть необходимых данных. Какое он имеет отношение к рофийской жандармерии? Каким образом он связался с иномировым телевидением, чтобы заимствовать выпуск новостей? Откуда он знает специфические подробности и расписание межмировых порталов? Что особенно раздражало, всю ответственность СМИ приписали самому Родиону.

Перед тем, как войти в будущий проход, он посетил собственную квартиру. Совсем недавно родители нанесли на Певческий переулок, дом№7 визит вежливости, но в плане джентльменского поведения им до того дворянина далеко. Олигарх Моисей Сергеевич заклеймил жену Раису Борисовну отравленной иглой. Повод и причина? С её точки зрения, она всегда попадала в цель. Непочтенный член семьи ругал своего старшего брата Ефима, эмигранта в Израиль. Их дед — петербургский адвокат Кирилл Цудечкис, урождённый одессит; лицом очень напоминал Владимира Басова, плюс ко всему подвижная мимика. Как следствие, над его душой властвовали комплексы из-за внешности. О мадам Цудечкис нам известно только одно: физиономию Кирилла ни на кого не променяла. Конкретному прадеду Родиона повезло с дражайшей половиной; в соответствии со словами Сократа, он не стал философом.

При текущих обстоятельствах богатей не говорил «Браво» или как-нибудь наподобие. Под впечатлением от Райкина отец признал себя старым тараканом и опасался, что ему обязательно взбрызнут. Сковорода при деле, для семейной сцены самый подходящий инструмент. Вместе с тем он заметил: вооружились бы сковородником и подушкой, получилось бы словно у Шукшина в «Микроскопе».

Матушка спрашивала скрипучим голосом: «Как выразились в „Свадьбе в Малиновке“? „Гадский папа“? Ты для Родьки таков и есть».

— Раиса, ты дура, — раздавался из-за двери знакомый хрип. Не надоела ему вечная фраза. — Отгадай загадку, что общего между потребителем алкоголя и тореадором. Правильный ответ: «Бодун». — Оппонентка юмор не оценила: «Ты помнишь, как позавчера лежал пьяный? Ни с того ни с сего вызвал прислугу. Бедный Иванов встал с табурета, долго шёл в спальню. Ждал приказа. А ты просто руки поднял вот так, пальцы выставил, одним глазом зыркнул. Всё, старичок может идти обратно. Зачем звал его, скажи?».

— Спрашиваешь «Зачем?»? Чудика пугать. Ты смотрела мультфильм, должна знать. — Она с ответом всегда была готова, словно пионер: «Вот бы тебя кто напугал, чтоб бросил пить. Кому подметать шелуху от семечек? Приходится мне самой, чтобы домработница не напрягалась». Удивительное рядом.

И они пока что не упомянули возраст матушки: на 15 лет моложе (благодаря правильному уходу внешне разница казалась больше, но Сергеичу и того недостаточно). И как она в бытность ленинградской студенткой познакомилась с будущим мужем, наступив ему на ногу. И другого дядю по отцу, бывшего депутата Госдумы, который прозвал племянника «Родионищем». Ага, в точности как он сам мысленно именовал француза не только «Пьеро», но и «Арсенищем». Что касается дяди Димы, тот всегда любил дачные посиделки с шашлыком и жареными сосисками. Буквально вчера Родиону рассказали, как отец удивлялся, почему лично его не взяли на место встречи: он бы устроил кутёж и всё остальное. Или наоборот, матушка обвинила в соответствующих намерениях? Склероз, чтоб ему провалиться под землю.

Не отвлекаемся, товарищи. Как назвать Запорталье — подозрительный и странный параллельный мир с дурацким царством-государством? Антимиром? Перпендикулярным? Или просто пронумеруем? Исследование началось, и две реальности друг с другом будут взаимодействовать.

***

Вечер окутал спальный район. Сыромятин знал от знаменитого двоюродного брата, куда нужно идти.

— Вот он, портал, — прошептала Елена.

Её спутник отметил, что Карпов смущался бы от Лены, даже старомодно одетой. Сам он держался за любимую шляпу. Чтобы винтажный предмет больше походил на котелок, находчивый учёный поместил внутрь некую вещь вроде чашечки. Вмятина сразу сгладилась.

Белый, местами радужный, край расходился во все стороны. В отверстии с менее тёмным пейзажем колыхалась атмосфера из осени, отличная от нашей летней, воздух хлынул в дыру из-за сезонной разницы атмосферного давления. Сыромятин перекрестился и ступил со словами «В научной карьере меня больше всего занимал вопрос „Есть ли жизнь на экзопланетах? Нет ли жизни на экзопланетах?“. Ввиду обстоятельств переключимся на Запорталье». Елена в неудобном макси не успевала, пришлось пролезать быстрее. Чудо-богатырь со слугой (никому уже не интересным) шли последними. Некто рассказывал, первобытный мужчина пропускал женщину вперёд потому, что в пещере могут съесть?

— Достопочтенные дамы и господа, вы прибыли в окрестности славной Мосхны, — сообщил несостоявшийся (будем надеяться) колонизатор во всё том же наряде. Похоже, помогал он искренне. — Деньги мои лежат в потайном кармане. Всё