Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?! - Наталия Ники

Потом к нему присоединились друзья — Трудэ с острыми клыками в откровенном платье вурлачки, которое висело на плоской груди, и Лара с мохнатыми копытами вместо ног. Они улюлюкали и свистели мне вслед, хохоча, как лесные трары, пока я убегала от них сквозь бесконечные анфилады комнат.

Визг и хохот стих, когда оказалась в последней из комнат. Отвернутое к стене кресло с высокой спинкой стояло посередине. Там кто-то сидел, но я видела лишь мужскую холёную руку, унизанную кольцами.

— Марта Гроуэл, — послышался смутно знакомый голос из кресла, — И как ты здесь оказалась, маленькая Марта?

Что-то слизкое вцепилось мне в плечо:

— Зачем ты здесь? Вечно таскаешься за мной!

Я повернулась. Это была Черити, но выглядела она откровенно не очень: с посиневшими губами и голубоватой кожей. Водоросли запутались в ее мокрых потускневших волосах, а с одежды на паркет стекала ледяная вода. Глаза сестры были полны чернильной тьмы.

С громким криком я проснулась. Долго пыталась отдышаться, хрипло выталкивая из себя застрявший воздух. Голова была словно налита свинцом, а горло пересохло. Жутко хотелось пить.

Между тем за окном уже смеркалось, и последние лучи солнца позолотили подоконник. Получается, что я проспала весь день.

На непослушных ногах я добрела до двери, но та все еще была заперта. Снаружи царила мертвая тишина, а в комнате даже не было кувшина с водой, чтобы утолить жажду.

Я долго колотила в дверь — никто не ответил, и звука шагов не было слышно. Они что, забыли меня здесь?

Грохнув еще несколько раз по деревянному полотну, я обессиленно опустилась на пол. Никого. Гробовая тишина. Как будто все вымерли. Даже если все на фабрике, должна же быть Молли, кухарка! От внезапной мысли стало не по себе. А что, если они решили уморить меня голодом и жаждой? Оставить на несколько дней без еды и воды?

Нет, не может этого быть. Граф говорил, что мы «поговорим»! Я закрыла глаза, откинувшись спиной на дверь, и передо мной опять возникло перекошенное лицо Вофе с оскаленными зубами.

«Не буду думать об этом! — приказала себе мысленно, зажмурилась и потрясла головой. — Нужно успокоиться и просто найти способ выбраться отсюда. Потом разберусь, что случилось!».

Я еще раз осмотрела темную бедную комнатку. На окно надежды не было — оно было забрано крепкой решеткой с той стороны. Дверь, конечно, выглядела достаточно хлипкой, но не выбивать же ее, в самом деле.

А вот замок… Еще в своем несчастливом детстве я научилась вскрывать замки булавками. Матушкины дружки часто запирали нас вдвоем в нашей каморке на улице Потьи. Затем мама и сама ушла, закрыв дверь и забрав с собой ключ. Навсегда. От голодной смерти в запертой комнате меня спасли две пристегнутые к подолу булавки.

Я быстро сунула руку в карман, чтобы почувствовать их холодные дужки, — теперь, даже когда моя жизнь стала относительно благополучной, я все равно носила их с собой. И вот они опять пригодились. Может, там и конфеты есть? Я просунула руку глубже в карман и наткнулась на что-то твердое. Но это были не конфеты. К сожалению.

Это была карточка Ванессы Эванс! Видимо, когда напало чудовище, я машинально сунула ее в карман.

Ванесса Эванс, о которой мне рассказывала Нора.

Напрягая зрение, я внимательно изучила кусочек картона — короткая запись на нем гласила, что Ванесса Эванс родом из Праты, двадцати лет, обладала нравом трудолюбивым и любознательным, а также иными исключительными способностями.

О, как же Вофе расстарался, описывая девушку!

Написано было и то, что Ванесса была обходительна, изящной внешности, с прекрасными светлыми волосами и лицом. И даже то, что своей красотой могла сравниться лишь с богиней Микой, женой Золотого бога.

Неужели это и вправду писал управляющий? Это было как-то чересчур. Похоже, что, когда Нора говорила об отношениях между Ванессой и Вофе, — это не было преувеличением.

Я задумчиво повертела кусочек картона в руках. Последним было написано то, что Ванесса выбыла прошлой весной. Но, видимо, подразумевался переход в другой цех, ведь Нора говорила, что Ванесса работала потом в Цехе Развития почти до конца зимы, после чего сбежала, похитив важные бумаги.

Поверхность карточки была неровной, чуть выпуклой посередине и сужающейся к краям, словно внутрь нее было что-то вложено. Я присмотрелась к граням — так и есть, карточка была кармашком, состоящим из двух склеенных картонок. Я раздвинула края и вытряхнула содержимое на ладонь. Потом подошла к окну, чтобы получше рассмотреть.

Это был фотопортрет, черно-белый и очень маленький, длиной не больше двух фаланг указательного пальца. Я вгляделась в изображение и, на мгновение, потеряла дар речи.

Снова и снова я пересматривала фотопортрет и перечитывала карточку, описание внешности Ванессы. Потому что с глянцевой черно-белой поверхности на меня смотрела… Черити! Это была точно она, и ни с кем ее было не перепутать. Маленькая изящная головка, прямой взгляд и светлые собранные в пучок волосы с выпущенными завлекалочками по бокам.

Не было ни одного сомнения, что передо мной моя потерянная сестра.

Что же произошло? Как фотопортрет Черити попал в карточку Ванессы? Или… От этой мысли холодок забрался под кожу.

Черити была в замке под именем Ванессы? Весь год, пока Тамилла умирала от горя, разыскивая свою пропавшую дочь?

Нет, что-то здесь явно не так. Сестра была, конечно, достаточно противной, но с матерью бы она никогда так не поступила. Возможно, граф ее держал здесь силой, заставил, шантажировал. А Нора просто неправильно поняла всё, потому что обида заволокла ей глаза. Тем более все эти убитые девушки, включая мать графа и невесту. Не просто же так болтают местные. Дыма без огня не бывает.

В этот самый момент, когда я, мучимая сомнениями, пробегала десятый круг по комнате, распахнулась дверь. Я остановилась как есть. На пороге стоял тот мрачный слуга, что притащил меня сюда утром. Кажется, его звали Джон. По крайней мере, граф называл его именно так.

За спиной маячила невозмутимая фигура мисс Трудэ. Губы на остром лице были сжаты в тонкую усмешку, а широко-расставленные глаза смотрели прямо, не мигая. Я дружелюбно улыбнулась вошедшим.

«Вам нужно пойти со мной, мисс Гроуэл!» — прорычал слуга, и тон его не оставлял мне ни малейшей возможности для возражений.

* * *

Марта

Мы шли по вечернему парку, рядом шагал мрачный слуга, а Трудэ важно плыла чуть поодаль. Встречные служащие кидали на нас любопытно-удивленные взгляды, но спрашивать