Адмирал Империи – 57 - Дмитрий Николаевич Коровников

Дверь распахнулась с такой силой, что едва не ударилась о стену. В проеме стояла Таисия — взъерошенная, в темной полевой куртке, явно надетой наспех, с раскрасневшимся лицом и горящими глазами. Она выглядела как героиня приключенческого романа, только что сбежавшая от злодеев через половину города.

— Ваня! — выпалила она, забыв обо всех формальностях придворного этикета, а главное — об осторожности. — Гинце! Я видела! Он только что разговаривал с Граусом! По видеосвязи! Ну, вернее, с его голограммой конечно же… Ну, ты понял… В общем, я подслушала у двери! Не спрашивай как. Они обсуждали какие-то гарантии!

Император поднял руку — небольшой, но удивительно властный жест для восьмилетнего ребенка:

— Иннокентий Евграфович, — обратился он к роботу-дворецкому, застывшему изящной статуей в углу комнаты. — Вы активировали блокировщик прослушивающих устройств?

Мальчик задал этот вопрос, прекрасно зная на него ответ, и сделал это сейчас лишь для того, чтобы указать своей старшей сестре на ошибку.

— Да, Ваше Императорское Величество, — гордо кивнул андроид, осуждающе при этом посмотрев на княжну.

— Ой! — вырвалось у Таси, в секунду осознавшей свою оплошность.

— Хорошо, — произнес, улыбаясь, император, продолжая обращаться к дворецкому. — Тогда будьте добры оставить нас.

— Как прикажете, Ваше Величество, — робот кивнул своей идеально подвижной головой. Его механические пальцы еще раз изящно пробежались по браслету управления на запястье. В воздухе едва слышно, на самой границе восприятия человеческого слуха еще раз пискнула система противодействия электронному шпионажу и до этого конечно же находящаяся в активном режиме. Затем, Иннокентий Евграфович бесшумно выплыл из комнаты и так же бесшумно закрыл за собой дверь.

Только когда замок мягко щелкнул, а индикатор защиты на стене сменил цвет с янтарного на изумрудно-зеленый, Иван обратился к сестре:

— Теперь расскажи мне все спокойно и без спешки, Тася. Начни с начала и расскажи все по порядку. Что именно произошло?

Поборов смущение от своей ошибки и поняв, что все в порядке и никто ненужный ее не услышал, Таисия подошла ближе, плюхнулась в глубокое кресло напротив брата — протокол можно было на время забыть — и постаралась привести в порядок скачущие мысли. Затем начала рассказывать. От момента, когда увидела профессора из окна своих покоев, до подслушанного разговора, до того момента, как Густав Адольфович вышел из комнаты с совершенно невозмутимым видом.

Император слушал, не перебивая старшую сестру ни единым словом. Его маленькое лицо сохраняло выражение спокойного, почти отстраненного внимания — как у опытного следователя, собирающего показания важного, но немного взбалмошного свидетеля. Иногда он едва заметно кивал и улыбался, фиксируя особо значимые детали. Иногда чуть наклонял голову — знак, что обдумывает услышанное под новым углом.

Когда Таисия закончила свой взволнованный рассказ, в библиотеке повисла долгая тишина. Император смотрел на сестру пристальным, тяжелым взглядом — взглядом совсем не детским, в котором будто читалась какая-то древняя, выстраданная мудрость.

— И что вы предлагаете предпринять, Ваше Высочество? — наконец спросил он тихо.

— Что я предлагаю? — Таисия едва не подскочила в кресле. — Ваня, это же совершенно очевидно! Нужно немедленно арестовать Гинце! Заключить под стражу! Он предатель, тайно ведущий переговоры с нашим злейшим врагом!

— Предатель, — медленно повторил император, словно пробуя слово на вкус. — Вы действительно в этом уверены, княжна-регент?

— А как иначе можно назвать тайные переговоры с Граусом? — княжна всплеснула руками. — Это классическое предательство из учебника! И прекрати называть меня на «вы», и титуловать!

— Это может быть многим, — возразил Иван, спокойно пожимая плечами. — Предательством — да, это один из вариантов. Или разведывательной операцией. Или попыткой дезинформировать противника. Или даже стремлением проникнуть в замыслы Грауса, узнать его планы изнутри.

— Но…

— Скажи мне, Тася, — Иван встал с кресла и подошел к сестре, — профессор понимал, что за ним могут наблюдать?

— Я… не знаю точно, — честно призналась Таисия, немного сбавляя градус праведного гнева. — Думаю, что нет…

— Он очень умный человек, — продолжал император, сложив руки за спиной — жест, явно скопированный с портретов великих правителей прошлого. — Чрезвычайно умный. А после установки нейрочипа — вероятно, один из умнейших интеллектов в Империи. Его когнитивные способности превосходят средний уровень в несколько раз.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что человек такого интеллекта непременно должен был предположить возможность слежки. Что его ночные перемещения по резиденции могут привлечь внимание. Что разговор в комнате, в которую так легко можно попасть, может быть подслушан.

Таисия нахмурилась, не желая понимать логику брата.

— То есть ты думаешь… он специально действовал так открыто? Хотел, чтобы мы узнали о контакте с Граусом?

— Возможно, — Иван пожал плечами — очень взрослый жест для ребенка. — Или просто не считал нужным чрезмерно скрываться, потому что не делал ничего предосудительного с его точки зрения. В любом случае, если профессор действительно замышлял тайное предательство, он был бы на порядок осмотрительнее. Использовал бы более изощренные методы связи. Читал и отвечал бы на сообщения Птолемея Грауса где-нибудь за пределами резиденции. Не оставлял бы столь очевидных следов.

— Тогда зачем вообще эти переговоры?

— Вот это и есть главный вопрос, — согласился император, возвращаясь к своему креслу и усаживаясь с видом судьи, готовящегося вынести вердикт. — Тася, давай подумаем логически. Если мы арестуем Гинце прямо сейчас — что мы получим?

— Обезвредим потенциального предателя!

— Возможно. Но что мы потеряем? — не дожидаясь ответа, император продолжил: — Во-первых, лишимся возможности узнать, что именно предложил ему наш злейший враг. А это ценнейшая информация о планах противника. Во-вторых, потеряем потенциальный канал для дезинформации врага — если учесть, что профессор по-прежнему действует в наших интересах. В-третьих, даже если Гинце и правда замышляет предательство, мы потеряем контроль над ситуацией — лучше знать, где находится враг и что он делает, чем заставить его уйти в глубокое подполье.

— Но если он передаст Граусу важную информацию?..

— Какую именно? — Иван наклонился вперед, и его детское лицо приобрело выражение серьезности взрослого стратега. — Подумай сами. План операции у Константинова Вала? Противник и так скоро о нем узнает — вы ведь сами организовали контролируемую утечку через того журналиста… Синицкого. Расположение наших кораблей в системе? Это легко выяснить обычной разведкой — космические корабли в этом секторе сложно спрятать. Личный состав флота? Не представляет особой ценности.

— А настоящий план контр-адмирал Василькова? — Таисия понизила голос до шепота. — То, что он хочет заманить врага в ловушку?

— Об этом не знает даже сам Гинце, — спокойно ответил император. — Я лично контролировал, какую информацию получает мой советник. Александр Иванович также оказался достаточно предусмотрителен, чтобы не доверять Гинце после установки чипа. Держал дистанцию. Не делился