"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

здоровая (и спортом занималась и совсем неплохо!), на лицо не уродина и смелая – вот ведь, едва киллером не стала, а оказалась в «углу»? И сама «дурью не маялась», разбирая, что и почему не сложилось в жизни. Так с чего бы ей начинать упражняться в этом теперь, когда все, наоборот, замечательно и интересно?

«Совершенно ни к чему!» – она плеснула себе коньяка прямо в чайную чашку, оказавшуюся на столе, и сделала глоток.

Вот и с выпивкой творилось что-то непонятное. Ольга никогда много не пила. Пила Кисси Кински, но Кайзерина не знала меры и, если ее не остановить, могла и напиться, как обычная алкоголичка. Просто молодость и вбитые еще в детстве правила поведения позволяли до времени скрывать свою слабость. Однако «нонеча не то, что давеча».

Кейт снова усмехнулась и сделала еще глоток.

Да, теперь алкоголь действовал на нее совсем не так, как раньше. И что же из этого следовало? Что нынешняя Кайзерина не совсем настоящая? Что «вселение» не прошло бесследно не только для «души», но и для ее организма? Возможно, что так. Однако Кейт все-таки старалась «не доводить до крайности». Пила, но в меру – сорвавшись пока один лишь раз, в домике в Арденнах, курила, но не злоупотребляла. И вела, в целом, здоровый образ жизни.

«Секс лучшее средство от ожирения, не правда ли?»

Впрочем, слово «секс» еще не успело стать общеупотребительным, и, следовательно, влияние Ольги Ремизовой на новую Кайзерину Альбедиль-Николову тоже не было исчезающе малым. Баронесса и думала порой совсем не так, как раньше, и знаниями оперировала, явно неимеющими никакого отношения к «кузине Кисси».

Она сделала еще глоток и с разочарованием обнаружила, что коньяк закончился.

«Тридцать граммов? – спросила сама себя. – Ну, никак не больше. Можно и повторить».

– За жизнь! – провозгласила тост. – За нашу чудесную жизнь, сколько ее ни будет!

И это тоже была правда, которую следовало однажды сформулировать, чтобы «услышать» и удивиться. И в самом деле, где-то глубоко в подсознании она понимала, что «подписалась» играть в крайне опасные игры. Ее ведь запросто могли убить или схватить в Париже 13 февраля. Могли, но не убили, из чего отнюдь не следовало, что не убьют в следующий раз, когда бы и где этот «раз» ни состоялся. Во всяком случае, такая вероятность существовала. И вот теперь – сегодня, сейчас – она себе это сказала, что называется, вслух. Сказала и крайне удивилась собственной вполне парадоксальной реакции. И Кайзерина – настоящая австриячка, – и Ольга, были порядочными трусихами, хоть не всегда и не во всем, а вот новая Кейт умела смотреть на жизнь трезво и не бояться того, что неизбежно. Минус на минус… дали новое качество. Теперь опасность бодрила кровь и заставляла с жадной исступленностью любить жизнь, «данную нам в приятных ощущениях».

– Прозит! – она сделала еще один глоток, швырнула в пепельницу окурок пахитосы и вытащила из портсигара новую.

«Сегодня можно, – решила она, закуривая. – Сегодня у нас вечер разоблачения чудес!»

Ей предстояло «разоблачить» еще два «фокуса»: «Чего я хочу от жизни?», имея в виду суть собственного существования в данном теле и в этом времени; и «Баст фон Шаунбург какой он есть». И она их разоблачила еще до того, как вернулась из своего похода Вильда.

Жена Баста принесла две новости. Она все-таки не беременна, – «И слава богу!» – внутренне обрадовалась Кейт, – а ближайший удобный для них поезд на Берлин отходит в половине девятого вечера.

– Вот и славно! – улыбнулась Кайзерина, примеривая мысленно, как шляпку или меховое манто, имя Екатерина. – Забеременеть ты еще успеешь, а поезд в половине девятого – это просто замечательно. Пообедаем без спешки, спокойно соберемся, и на вокзал.

– Ты тут не много ли выпила? – нахмурилась Вильда, начинавшая время от времени заботиться о Кейт, как старшая сестра о непутевой младшей.

– Грамм сто пятьдесят, я думаю, – нахмурив лоб, как бы в попытке вспомнить точно, отчиталась Кайзерина и ничуть не соврала. Именно сто пятьдесят плюс-минус двадцать граммов. Сущая мелочь, учитывая плотный завтрак и отсутствие работы повышенной сложности. Стрельбы по бегущим «кабанам», например, с четырехсот метров и без оптики.

– А… – по-видимому, что-то в интонации Кейт смутило Вильду, но она не могла знать, разумеется, что процесс осмысления «подспудных интенций» мог сжечь и поболее полутора сотен граммов алкоголя.

– Ничего, Ви, – успокоила ее Кайзерина. – Все в порядке. Мне просто надо было кое-что обдумать.

– Обдумала? – подозрительно прищурилась Вильда.

– О, да! – улыбнулась Кейт. – И знаешь, к какому выводу пришла?

– Нет, – покачала головой Вильда, вглядываясь в лицо баронессы Альбедиль-Николовой, словно надеялась прочесть там – в ее глазах или чертах лица – все те тайны, которые Кайзерина не считала необходимым озвучивать.

– Жизнь прекрасна! – объяснила Кейт и счастливо засмеялась.

* * *

Удивительно, насколько прилично, оказывается, может выглядеть «покойник» через три месяца после своей безвременной кончины.

«Люкс!» – не без циничной иронии констатировал Виктор, бросив беглый взгляд в зеркало. Но на самом деле отражение пришлось ему по душе: он выглядел даже лучше, чем можно было ожидать, но главное – именно так, как хотел бы сейчас выглядеть. Впрочем, возможно, все тривиально объяснялось состоянием души или, иными словами, настроением.

Дело в том, что с тех пор как «умер» небезызвестный Дмитрий Вощинин, Федорчук нет-нет да ловил себя на мысли, что как-то это все нехорошо. В смысле, дурно пахнет и все такое. И вроде бы не был никогда ни особо впечатлительным, ни суеверным, а все равно порою так «пробивало», что хоть к Олегу на прием записывайся. И еще эти сны поганые… И сны тоже. Подсознание изгалялось так, что хоть волком вой. Но вот со вчерашнего утра все изменилось к лучшему, да так резко, что остается только руками развести. Проснулся не в настроении – после очередной порции невнятного бреда в кладбищенских декорациях, где резвились опасные персонажи: одни – с малиновыми петлицами, другие – в черных фуражках от Hugo Boss – и, не желая никого видеть и, уж тем более, пугать своим видом, заказал завтрак в постель. Ел без аппетита, но кофе выпил с удовольствием, между делом просматривая утреннюю газету. И вдруг… Статья называлась «Страшные находки близ Бетюна». Ну, что ж, не зря же говорится, что человек предполагает, а Господь располагает. Кто мог предугадать, когда они со Степаном размещали на краю болотца обрывки одежды Вощинина, что спустя почти три месяца жандарм из Бетюна обнаружит в этом самом болоте, но несколько в стороне от «места преступления», останки молодого