Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

И тут сердце пропустило удар. «Да что ж такое, Дим! Ты чего не учишься на ошибках-то, ё-моё⁈»

Быстро подскочил к двери и со стуком опустил массивный деревянный засов, чтобы уж точно больше не было никаких неожиданных гостей.

Вернулся к огню и наконец принял Стойку уже основательно. Закрыв глаза, сосредоточился на дыхании, втягивая огненную пыльцу. Теперь уже достаточно неплохо ощущал те самые «каналы» или «меридианы», как называла их Система, по которым Ци проникала во «внутренний горн» — сакральное место в животе, где она накапливалась, чтобы в дальнейшем перераспределяться, повинуясь моей воле.

Простояв так минут пятнадцать, почувствовал, как тело прилично нагрелось. Особенно сильно жар ощущался в районе живота, где мои руки, сложенные чашей, будто держали пульсирующий шар. Практиковался уже не впервые, но всё же каждый раз чувство вызывало детский восторг — ты буквально ощущаешь, как разгорается твоё маленькое солнце, освещая и согревая изнутри. Даже воздух в комнате стал теплее.

Дальше — физические упражнения, делал до отказа, но старался выполнять медитативно. Постоянно следил за дыханием, и на выдохе мысленно направлял потоки Огненной Ци в работающие мышцы — в грудь и трицепсы во время отжиманий, в ноги — во время приседаний. Так упражнения получались гораздо эффективнее, а усталость наступала позже.

И когда, сделав за один подход около пятидесяти глубоких отжиманий, только-только начал чувствовать усталость, в полной мере осознал, насколько сильно тело прокачалось — раньше бы выдохся после двадцати.

«Нужно сделать какие-то утяжелители,» — мелькнула мысль. — «Простых упражнений скоро станет недостаточно для роста». Ладно, разберусь с этим позже.

Сделав ещё несколько упражнений, решил поскорее перейти к комплексу «Пути Тлеющего Угля». Заметил, что боевая техника, с её требующими идеального контроля движениями, по какой-то причине давала гораздо больший эффект для «Закалки Тела», чем любая монотонная нагрузка. Хотя на первый взгляд практика не так сильно изматывала физически — это не силовые упражнения, но она требовала колоссальной концентрации.

На этот раз тренировка прошла спокойнее. Я не форсировал Огненную Ци, а старался слиться с её движением, чувствовать поток, что перетекал из «котла» в руки, суставы и мышцы. Удивительное ощущение — будто паришь в невесомости, а тело, послушное древнему инстинкту, живёт отдельной жизнью.

Удавалось не терять огненного спокойствия, даже когда тело само по себе ускорялось — лишь отстранённо наблюдал, как резко перемещаются ноги и руки. Правая ступня — вперёд, резкий прогиб в тазу и хлесткий удар снизу открытой ладонью. Огненная вспышка вырвалась с кончиков пальцев на несколько сантиметров и тут же втянулась назад, как язык ящерицы.

Чувствовал, как комплекс сам по себе подходит к завершению, движения снова замедляются. Уже приготовился потихоньку собирать разбушевавшуюся Ци обратно во «внутренний горн», как в дверь настойчиво постучали. Один раз. Потом ещё. И ещё.

— Открывай, щенок! Разговор есть!

Старческий и ворчливый голос, как у старой крысы — тут же его узнал. Чёртов Борг пришёл прямо ко мне в дом.

Но я не мог остановиться и просто прервать технику, иначе опять случится коллапс энергии. Пришлось продолжать закручивающиеся движения.

Картина со стороны, наверное, была дикой — я, полуголый, окутанный оранжевым свечением, медленно двигаюсь по комнате как какой-то сраный ниндзя, а в дверь с грохотом долбится нетерпеливый дед.

Какого хрена старику надо?

— Я знаю, что ты там! Открывай, щегол, ну!

Сердце заколотилось сильнее. Огненная Ци, почувствовав гнев, начала превращаться в обжигающую ярость. Какого хрена ублюдок долбится в дверь⁈ Хотелось вышибить её одним ударом и испепелить старого хрыча — уж не знаю, дал бы тот сдачи, но что-то подсказывало, практиком наместник не являлся. Заставлял себя дышать, собирать и постепенно замедлять движения.

— Я не могу подойти! Занят! — постарался крикнуть, но так, чтобы не сбить концентрацию.

— Вот же… сучонок… — послышалось из-за двери ворчание.

Упёртый старикан. Фу-у-ух… Дышать, Дима, дышать.

Наконец, минуты через три, движения окончательно замедлились. Последняя капля Ци вернулась во «внутренний горн». Остановился и прислушался — за дверью было тихо. Кажется, никого.

Я весь полыхал огнём и был мокрым от пота. Быстро нацепил вонючую одежду, мельком отметив, что солнце уже встало, подбежал к двери и распахнул её.

На пороге пусто. Утренний ветер гулял по деревенской улице, которая ожила после вчерашней скорби. Сегодняшнее солнце — редкий гость в этих краях, порадовало жителей. Девушки развешивали на верёвках мокрое бельё. Из трубы плотника Свена уже валил дымок. Куры и псы азартно носились по подсыхающей дороге. Мимо, с полными вёдрами от колодца, тяжело ступая, прошли две женщины, о чём-то вполголоса переговариваясь, но старика нигде не было.

Ну и ладно, подумал я, хотя внутри разрасталась тревога. Зачем тот приходил? Из-за Брика? Или по какой-то другой причине? И с чего это он так ко мне обращается? Вообще-то, я теперь здешний кузнец. Промелькнула горделивая мысль, больше похожая на подростковую, чем на мою, взрослую.

Бросил взгляд в сторону кузни. У двери стояли Брик и Ульф.

Пацанёнок ссутулился, опустив голову, и был мрачнее тучи. А детина будто врос в землю с тем же выражением лица, что и вчера — пустые глаза и приоткрытый рот, парень настолько расслаблен, что ни одна мышца на его лице не работала.

Вышел из дома и, пройдя несколько метров, подошёл к новоиспечённым работникам. Мальчик опустил голову ещё ниже и шмыгнул носом — показалось, что он тихо плачет или просто простудился, непонятно.

— Что случилось? — спросил у мальца.

Брик не отвечал, лишь ковырял носком рваного ботинка в грязи.

Так, ясно — наверное, это как-то связано с наместником. Бросил взгляд на вершину холма — справа, не доходя до главной площади, виднелся каменный дом старика Борга. Возле него не было никакого движения — дед будто испарился.

— Эй, Брик, говори уже. Чего носом шмыгаешь? — спросил настойчивее, присев на корточки, чтобы оказаться пониже и увидеть лицо.

— Господин Борг… — мальчик наконец поднял голову. На его щеке багровел свежий след от пощечины. — Я сказал ему, что теперь не выполняю для него поручения. Что работаю в кузне и он ужасно разозлился — ударил меня.

Моё тело напряглось, как натянутая тетива. Внутри всё взбунтовалось — захотелось тут же рвануть наверх и высказать старому ублюдку всё, что думаю, но я подавил рефлекс, лишь крепче сжав челюсть. Вот же скотина — на маленьких детях срывать старческую ярость.

— Ясно, Брик. Ну, всё уже закончилось, — постарался успокоить. — Не грусти. Соберись с духом. Больше тебе не придётся иметь с ним дел —