Зловещие топи - Виолетта Орлова

– А какой нам от него прок?

– Пригодится. Он беруанец, наверняка с высоких веток, посмотрите на его франтоватую одежду, дорогой плащ, эту шелковую рубашечку, которую мы немного подпортили. В любом случае, мальчишка нам не помешает. Может, его родители знаются с королем? Слышь, ты, заморыш, кто твои родители?

Даниел в страхе сжался, ибо Кэнт вразвалочку направился в его сторону. Сын академиков очень боялся боли; и так как он испытывал ее крайне редко, то еще пока не привык к мысли, что жизнь, увы, весьма часто представляет возможность ее испытать. Полидексянин лениво размахнулся, намереваясь очередным ударом выбить из пленника ответ, однако вдруг раздались чьи-то взволнованные голоса, послышался звон оружия. Кто-то вторгся в их обитель, помешав совершить расправу над пленником. Но Даниел не ждал ничего хорошего. Он устало закрыл глаза.

– Прощай, Рикки, – с присущим его характеру драматизмом произнес он. – Если выживешь, запомни: в жизни очень редко все заканчивается хорошо.

Глава 23. Кто покатит вверх камень, к тому он воротится

Артуру казалось, что все то время, покуда он в бреду ворочался на мягких рисовых матах, за ним неустанно наблюдали добрые зеленые глаза, полные живого сострадания. Ай-рис. Именно его руки ласково утирали больному пот со лба во время очередного приступа горячки, именно они заботливо приподнимали его на подушках и давали вдоволь напиться розовой воды с освежающим базиликом. Артуру ужасно хотелось поблагодарить своего самоотверженного лекаря, однако, силясь произнести хоть что-то, губы его словно намертво приклеивались друг к другу, не давая возможности произнести ни звука.

А когда он окончательно пришел в себя, то к своему огорчению увидел перед собой совершенно другого человека. Высокого, худощавого, даже какого-то корявого, как саксаул в пустыне, с горбатым носом, в свободных штанах из овчины и такого же покроя рубахе без рукавов. На его вытянутой как дыня голове покачивался огромный тюрбан с кисточкой из конского волоса.

– Ну ты горазд, отрок, болеть, – с осуждением заявил он.

– Сколько… Сколько я пробыл без сознания? – чужим голосом пробормотал Артур.

– Я уже на семи базарах успел побывать, – загадочно ответил незнакомец.

Артур приподнялся на постели, мучительно пытаясь вспомнить все, что с ним произошло. Однако в сознании всплывала только его бесконечная прогулка по Миру чудес, покуда, наконец, он, избитый и окровавленный, не повстречал одного-единственного небезразличного человека, пришедшего ему на помощь.

– Под благословенным солнцем, освещавшим землю, мои многоуважаемые предки даровали мне имя Наяз, – по-армутски высокопарно вымолвил мужчина-саксаул. – Славно, что ты оклемался, парень. Быстрее примешься за работу! – добавил он, как-то очень пристально рассматривая больного. – Жаль только, что на лице твоем отразилась печать людской жестокости, это будет отпугивать посетителей.

– К-какую работу? – с легкой запинкой испуганно вымолвил Артур, тут же вспомнив причины, по которым ему сперва не приглянулся Айрис. В памяти его всплыл вычурный, причудливо изогнутый шатер, который так походил на Увеселительный дом.

Наяз картинно изогнул свои красивые черные брови.

– Ты же не собираешься праздно проводить время, отрок? За доброту надо платить.

Артур резко вскинул голову; скулы его мучительно покраснели, ибо он обладал достаточной фантазией, чтобы в красках представить себе эту сомнительную работу.

– Я весьма благодарен за помощь, – сухо ответил он. – Но работать здесь не собираюсь. Я немедленно уйду, только…

– Не имею возможности согласиться с тобой, алмаз пустыни. Блистательный Айрис считает, что тебе нельзя выходить.

– Вот как? Почему? – поинтересовался Артур, судорожно пытаясь определить серьезность передряги, в которую он снова угодил.

Наяз безразлично пожал плечами, отчего его замысловатый тюрбан с кисточкой угрожающе всколыхнулся, рискуя осыпаться подобно песчаной горке.

– Так сказал Айрис.

Забавно, но практически на любой вопрос у Наяза имелся один-единственный ответ, который, судя по всему, весьма его удовлетворял. Можно было подумать, что если бы Артур спросил у него, например, отчего рождаются дети, или почему в пустыне столько песка, он бы и в этом случае невозмутимо произнес: «Потому что так сказал Айрис», посчитав эту фразу самым сильным из всех своих аргументов.

– Могу ли я, в таком случае, с ним встретиться? – окончательно потеряв терпение, спросил Артур.

– Да, только он днем пребывает со своими клиентами – самыми блистательными господами Мира чудес. Поговоришь после работы.

При этих словах Артур непроизвольно скривился; как бы он ни был благодарен таинственному юноше, тем не менее оправдывать род его деятельности ему не хотелось.

Между тем дотошный Наяз оказался слишком большим занудой даже для заправской сиделки; он не давал Артуру свободно ступить ни шагу, а тот был еще слишком слабым, чтобы сопротивляться. Сил пока хватало только на то, чтобы доковылять до прокуренной благовониями уборной и обратно; да и то во время прохождения этого незамысловатого маршрута его так нещадно шатало, будто он был хромым ишаком, попавшим в песчаную бурю.

Перед небольшой умывальной чашей из мрамора с плавающими в ней красивыми белыми лилиями Артур смог внимательнее разглядеть урон, который ему нанес Хайсам. На самом деле все было не так уж и скверно: опухоль с глаза сошла довольно быстро, да и синяк уже не так выделялся на загорелом лице, хотя Наяз был свято убежден, что Артур пока никуда не годится.

Этим вечером больной, вопреки многообещающим словам своей сиделки, так и не встретился с Айрисом. Не произошло этой долгожданной встречи и на следующий день. При этом Артур чувствовал себя уже довольно сносно; более того, ему хотелось поскорее уйти. Ему следовало проведать Гассана, ведь тот тоже был серьезно болен.

Но помимо этого, голову клипсянина занимали и другие мысли. Он все думал о том, что произошло в «Сатире песков»; и чем больше он размышлял, тем сильнее хотелось ему как-то наказать Хайсама за его вероломные действия. И дело было вовсе не в том, что Артур желал отомстить за себя. Благородный юноша всегда считал месть откровенной подлостью, причем бессмысленной и никому ненужной.

Однако Артур переживал, что если Хайсам останется безнаказанным, то из-за него вновь пострадают невинные люди. Как это произошло с несчастным Рахмедом и другими ничего не подозревающими мальчиками, волею судьбы заброшенными в «Сатиру песков».

Но что в действительности мог предпринять Артур, дабы наказать хитрого режиссера? Вновь встретиться с госпожой Оридиан и все правдиво ей рассказать? Здесь всплывало сразу несколько нюансов. Во-первых, Артур не был до конца уверен в том, что хозяйка Дромедара ему поверит. Во-вторых, у него имелись сильные опасения, что ей захочется насильно удержать его у себя.

Возвращаться в Сулат-Хан он не имел права; через переправу с аллигаторами его бы уже не пропустили армуты-охранники, да и